— Я похож на шутника, Мониша? М? — я снова всхлипнула, остро чувствуя свою беспомощность в его руках. Ему было недостаточно меня держать в своем плену, он хотел меня полностью. Повинуясь не осознанному порыву, я встала на носочки и неловко поцеловала его в губы, тут же получая в ответ яростный поцелуй. До этого я не понимала, что такое трахать языком рот, но сейчас чувствуя этот напор, когда даже ноги подкашивались, смысл выражения пришел сам собой. Даже поцелуем он показывал свою силу и права на меня.

— Я хочу тебя… выдохнула я вслух свои мысли ему в рот, не сразу осознав, что он это слышал. Глаз дьявола заволокло темнотой, а дыхание стало более частым. С этой повязкой он был невыносимо хищным.

— Теперь ты принадлежишь только мне.

Лука рычал, сжимая меня в своих огромных руках до треска костей, впиваясь горячими губами. На смену спокойствию пришел необузданный животный инстинкт, охвативший его полностью, изменив выражение лица. Он хищно оскалился, издавая хриплое рычание, а его глаза горели синим пламенем, сжигая меня изнутри. Я словно пластилин, становилась мягче под теплотой его рук, растекаясь и становясь податливой, давая слепить из себя все что душе угодно.

Чтобы сократить разницу в росте Лука подхватил меня под попу, приподнимая до своего уровня и прижимая спиной к холодной стенке душевой. От страха, что могу упасть, я обхватила его мощный торс ногами, прижимаясь к его животу и ощущая каждой клеточкой его возбуждение.

— Не здесь, малышка. Мы обязательно попробуем в душе, но не в этот раз.

Мой мозг в эти минуты был неспособен адекватно мыслить, поэтому я лишь кивнула, готовая согласиться на что угодно лижбы он не переставал меня трогать, гладить, пробовать на вкус.

Подхватив меня всю мокрую на руки, Лука решительно направился в просторную комнату, освещаемую только светом прожекторов от соседних зданий. Бережно положив меня на кровать, он избавился от лишней одежды быстрыми движениями, которая была также насквозь мокрая. Вода капельками сбегала с его волос по скуле к подбородку. С растрепанными волосами и повязкой на глазу он напоминал озорного мальчишку, а не грозного человека, которого боялись десятки взрослых мужчин. И я облизала пересохшие губы в предвкушении.

Устраиваясь у меня между ног и захватывая мои руки в свой плен, распологая их над моей головой, Лука замер, жадно рассматривая меня. Я заерзала, смущаясь от такого пристального внимания, а он лишь усмехнулся с легкостью раздвигая мои ноги шире.

— Мониша! — захрипел он, потираясь своей головкой о мои влажные складки. — Больше никаких побегов и самодурства, ты беспрекословно слушаешься меня. И я тебе не разрешаю даже стоять рядом с мужиками, если это не моя охрана…

Он продолжал дразнить меня, выписывая замысловатые узоры вокруг моего клитора своей головкой. Я громко застонала не в силах больше терпеть эту пытку. Неужели это я умею так громко стонать? Между ног собирался тугой узел, готовый взорваться в любую минуту. И промедление раздражало.

— Ты будешь слушаться? — он подчинял меня полностью, делая своей. Я хотела сказать нет, но повинуясь своему телу, жалко всхлипывая, ответила ему да. И дьявол шумно вдыхая, так что завибрировали крылья его носа, прошептал. — Раздвинь ноги шире, малышка, тебе еще нужно будет привыкнуть ко мне.

Я с радостью раскрылась, благо регулярные растяжки с Руни позволяли мне это.

Лука медленно с трудом стал входить, раздирая меня, несмотря на то как у меня было влажно между ног. Его лицо было напряженным, трудно было представить сколько усилий ему стоило сдерживать себя, чтобы не порвать меня.

Когда Лука вошел в меня до конца, я почувствовала себя заполненной до отказа, нанизанной на его и, что самое обидное, действительно принадлежащей ему. От медленных плавных толчков внутри становилось горячо и еще более влажно. Узел взорвался, и я закричала, выгибая спину и умоляя его не останавливаться. Конвульсии были слишком сильными, забирая остатки сил, я билась в них, словно умирая, с каждым сокращением матки, чувствуя его все острее в себе.

— Малышка. — прошептал он, целуя меня в висок и набирая скорость, подхватывая одну ногу и растягивая в шпагате. С каждым его толчком я чувствовала новый нарастающий болезненный спазм внутри, не веря что такое возможно. Мышцы натягивались под его напором, приятно покалывая. Лука управлял мной, темпом и всеми моими ощущениями. Я ухватилась за его плечи, как за спасательный круг.

Лука припал к моей шее, ласково целуя и изливаясь в меня. Кусая его плечо, я снова сжалась, чувствуя новый оргазм и полную опустошенность за ним. У меня не осталось сил, я лежала, не шевелясь под тяжестью его тела, наслаждаясь его запахом и послевкусием близости.

— О нет, Мониша, это не конец, я слишком долго ждал тебя. — хрипло засмеялся дьявол, поднимая меня и ставя на четвереньки на край кровати, врываясь в меня резко на полную длину и заполняя полностью. Я вскрикнула, набирая воздух в легкие от неожиданности. У меня так дрожали ноги, что было трудно удерживаться на ногах. Если бы Лука не придерживал меня за попу, то я упала бы, распластавшись перед ним.

Казалось, что я умираю. С каждым его толчком я вскрикивала, умоляя остановиться, что я больше не могу. Чувства были на грани, а Дьявол хрипло смеялся, накручивая мои волосы себе на руку, продолжая разжигать пламя внутри меня.

— Давай вместе. — скомандовал он, а моё тело словно только этого и ждало, тут же отзываясь и начиная содрогаться в такт ему. По щекам потекли слезы. Мир уходил из-под моих ног, раскачиваясь и кружась.

И если я думала, что на этом Лука насытился и устал, то я сильно ошибалась. Он снова притянул меня, растягивая на боку и закидывая мою ногу себе на плечо, входя в моё горящее лоно уже медленно, растягивая наше удовольствие…

Дьявол отпустил меня спать только с рассветом, нежно целуя и укутывая в одеяло. У меня болело все тело и не было сил даже шевелиться. Я провалилась в сон едва коснувшись подушки.

Утром, проснувшись около обеда и сразу же почувствовав боль во всем теле, словно меня переехал танк, я резко села на кровати, остро чувствуя стыд после сегодняшней ночи. Танк по имени Лука неплохо покатался вчера на мне, оставив ни один засос и синяк от пальцев на моей коже. Перед глазами сменялись позы, в которых Лука овладевал мной, но хуже этого было то как я стонала, кричала, плакала, умоляла и вообще вела себя не пристойно.

Закрыв руками лицо, пыталась прийти в себя, отгоняя едкое чувство стыда. Безутешно. Вчера я отдалась без остатка самого жестокому человеку, обещая быть его и слушаться. Между ног саднило так, словно он был все еще во мне.

— Черт! Черт! Черт!!!

У прикроватной тумбочке стояла бутылочка газированной воды, аспирин и вагинальная мазь. Как заботливо с его стороны…

Я упала на кровать обратно, накрываясь одеялом с головой и стуча ногами, как капризный ребенок. Отогнав приступ панической атаки, села, выпивая таблетки и разглядывая мазь, которая мне после вчерашнего точно пригодится.

А кто ее купил? Эта мысль вызвала во мне новый приступ самоуничтожения. Я так и представила, как огромный бритоголовый охранник стоит в аптеке и покупает для меня мазь.

— Черт! Черт!

— Я здесь, звала? — голос Дьявола, появившегося из ниоткуда передо мной в одном полотенце, испугал меня. Он самодовольно ухмылялся, рассматривая меня голую в кровати с тюбиком в руках. И я не найдя ничего более разумного, застонала и снова спряталась под одеяло, слыша грудной смех над собой.

Я минут пятнадцать смотрела в одну точку, на месте которой располагался стойка регистрации аэропорта Шереметьево. В голове был рой мыслей, но ни одна из них не могла мне подкинуть идею — зачем мы здесь. В состоянии угнетения и стыда мне не хватило смелости спросить об этом Дьявола по дороге сюда, который сегодня был особенно внимателен и каждым своим движением подчеркивал, что этой ночью жокей объездил лошадку.