— Сегодня съездим в Убуд, прогуляемся по рисовым террасам.

Я всегда знала, что шаткий мир в котором живу может разрушиться быстрее, чем карточный домик, но я старалась не думать об этом, отгоняла мысли прочь. Все неприятное было запечатано за семью замками, я запретила себе думать об этом. За последний месяц я научилась быть рядом с Лукой Гроссерия, различать его интонации: те, при которых его нельзя ослушаться и те, когда его еще можно уговорить… Выучила, когда не стоит мешать или нарушать его покой за работой. Таким образом, следуя правилам Дьявола и не навлекая его гнев на себя, я чувствовала себя спокойно и даже счастливо.

Океан, фрукты, солнце — никаких забот, сплошной релакс.

Было необычно просыпаться на его груди, ощущать его сильные руки на себе, властно прижимающие к рельефной груди, контролирующее меня даже во сне. Спящий он не был такой грозный, более расслабленный и спокойный, не желающий крови… Днем он умел давать приказы подняв бровь или прищурившись, и никто не перечил, все знали точно чего он хочет.

— Захар останется с тобой. — прошептал он в самое ухо. — Он продолжит тренировки с тобой…

Последние две недели Лука занимался со мной, учил ближнему бою и самообороне. Он безупречно владел разными техниками боевых искусств.

Меня радовала только новость, что со мной останется именно Захар, человек которому я доверяла.

Я прижалась голой спиной к его груди, ощущая кожей его волосы. Лука тут же жадно обхватил мою грудь, лаская ее. Мне было невыносимо грустно от мысли, что он оставит меня тут одну.

— Я буду скучать. — прошептала я одними губами, зная что он меня не услышит и не увидит мое лицо со спины. Но руки Хищника замерли, а я перестала дышать, боясь шевелиться. Он взял меня за подбородок и запрокинул голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Я нервно сглотнула, дрожа и уходя в омут бездонной синевы.

— Я тоже буду скучать. малышка. — медленно, пробуя слова на вкус, произнес он. Внутри меня что-то предательски дрогнуло, накрывая с головой.

Майлз.

Не все понимают прелесть Бали. А я вот любил этот остров за тишину, что он дарил, как освобождал голову от ненужных мыслей и залечивал душевные раны. Океан с каждым отливом уносил куда-то в свои глубины боль и сомнения. Становилось легче дышать.

За полторы недели на этом острове я отдохнул на год вперед. Мы с Аланом покутили, как в лучшие годы своей молодости. Захар не делал ничего, что было не санкционировано его господином, презирая человеческие пороки, такие как: пьянство и блуд. Лука никогда не участвовал в пьянках, это был ни его конек.

Алан еще до конца не протрезвел, поэтому с зеленоватым лицом он попивал балийское пиво, делая глубокие вдохи. Я не скрывая злорадства подтрунивал над ним:

— Ал, соберись, ты же врач!

Друг запустил в меня камушком, намекая как я бешу его.

Лука вышел из дома в белоснежной рубашке и черный брюках, в руках он держал пиджак. Темные очки прятали его глаза и шрам от ранения. На нашем фоне, помятых и разбитых, он выглядел английским денди.

— Могли бы и не бухать так вчера! — недовольно скривился он, рассматривая зеленое лицо нашего врача. Я тут же заухмылялся. Лука недовольно закачал головой. — От Вас разит перегаром…

Захар в футболке и шортах подошел к нам, весь его вид осуждал наши разгульные лица. Идиалист недоделанный.

— Захар, мне нужно тебе говорить, что ты отвечаешь за нее головой? — цербер покачал головой, пряча руки в карманы. Его лицо было очень серьезным и сосредоточенным.

— Поедем? — спросил я. — Машина готова. Мы тоже.

Алан пошатываясь, встал, отряхивая брюки от пыли и направился к машине. Я потушил окурок, тоже вставая, осматривая виллу. Хотелось бы попрощаться с Алисой, но она не вышла и я не стал спрашивать почему. Это меня не касалось.

Лука кивнул, пожимая руку Захару на прощание и направляясь к машине. Он сел отдельно от нас на заднее сиденье, скрываясь за темными стеклами бронированного джипа. Я сел к Алану, тяжело вздыхая.

Ворота стали медленно открываться, готовые нас выпустить, и в этот самый момент в зеркало заднего вида я увидел Алису в длинной льняной рубашке, босую на пороге дома. Волосы были неаккуратно собраны в пучок, она провожала нас взглядом и нерешительно мялась у входа.

Я хотел открыть окно и помахать ей рукой, но передумал. Ворота были открыты и мы были готовы выехать. Но из машины позади выбрался Лука, направляясь обратно к дому, он неспеша поднялся по лестнице, одергивая рубашку, чтобы максимально прикрыть ноги златовласки. После чего распуская ее волосы, обхватил руками лицо и притянул к себе.

Я отвернулся.

Алан тоже наблюдал за ними.

— Невероятно. Если бы мы когда-нибудь делали ставки, кто из нас первый обзаведется серьезными отношениями — я бы поставил на кого угодно, но не на Луку… — Алан поднял бутылку пива будто произносил тост и отпил из нее.

— Я вот тоже об этом думаю. — ответил я.

— В вашем доме идут ремонтные работы, через месяц все будет готово, как на эскизах, которые Вы утвердили. — быстро отчитывался парень следующий за Лукой шаг в шаг в аэропорту, пытаясь успеть за ним. — Квартира готова к вашему приезду сегодня. Как Вы и просили, назначил встречу с Ренатом в ресторане "Игристое" на вечер.

Лука молча слушал его, больше для галочки, если бы парень не выполнил его распоряжения, то уже был бы мертв. Он был слишком молод и неопытен и хотел угодить своему боссу.

От спокойствия и нирваны ничего не осталось, Лука вернулся и его жесткая аура вместе с ним, он был готов рвать голыми руками, уничтожая все на своем пути. На парковке у самой машины, увидев Игоря, он коротко бросил:

— Давай в Горки, наведаемся к старому другу. Майлз, ты со мной.

Неожиданное решение, но я не стал ничего спрашивать. Пусть лучше выпустит пар не на мне. Не хотелось получать за его раздражение.

Лука поправил манжеты рубашки и воротник, разминая шею. Дьявол жаждал крови и сегодня он ее получит.

— Лу… - мужчина не договорил, потому что ему прямо в лицо прилетел мощный удар от Игоря, ломающий нос. Голова дернулась, как у тряпичной куклы и он отошел с запрокинутой головой. Мы зашли, пропуская Луку вперед. Он мягко ступая зашел в дом, ища хозяина. Его охрана уже лежала во дворе, не способная защитить работодателя.

Девочка с плюшевым медведем замерла у лестницы, прячась за мягкой игрушкой. Я подошел к ней, присаживаясь на корточки:

— Давай найдем маму и поиграем с ней? — я старался говорить как можно мягче, чтобы не напугать ее. Девочка протянула мне доверчиво руку и я пошел с ней на второй этаж, чтобы увести подальше от происходящего. Это шоу не для детских глаз.

Ее мама опасливо пряталась в ванной, глотая слезы. Я передал ей дочь.

— Побудьте наверху. Думаю ваш муж сам поднимется за Вами. — она кивнула мне, не желая перечить и я спустился на бал.

Лука стоял над лежащим жирным мужиком, распластанным по ковру и хрюкающим от страха. Его нога располагалась на руке мужика, Лука наступал на нее всем своим весом.

— Илюша, мне кажется, ты знаешь больше, чем говоришь. — голос Луки был тихим, но убеждающим и располагающим отвечать ему честно и без промедлений. — Или ты задался сделать дочь сиротой.

Он присел на корточки, склоняясь над ним и увеличивая давление на руку. Илюша заверещал сильнее, его звуки были больше похоже на визг беременной женщины, чем на крик взрослого мужчины. Он был в истерике, а Лука распалялся сильнее.

Схватив его за шиворот и резко распрямляясь, Лука поднял тушу на ноги, тут же запуская его в стеклянный бар, словно мяч в кегли. Илья протаранил стекло, разбивая его собой вдребезги, падая, изрезая себя. Он начал истекать кровью сильнее.

Майлз

— я прошу помощи, Лука. Больше не знаю у кого! — голос Рената был низким, посаженным. Он говорил торопливо, как все люди, которые сильно нервничают. Запинался и толком не мог объяснить что хочет. Иногда Лука брал на себя роль крестного отца. К нему приходили люди и просили помочь, а он решал — будет ли он это делать.