Я закусила щеку, вспоминая, как кровь заливала его лицо. Зрелище не для слабонервных.
Приподнявшись на локтях, я осторожно придвинулась, чтобы рассмотреть его рану. Она воспалилась.
— Хватит меня рассматривать. — раздраженно сказал Лука, не открывая свой уцелевший глаз. Я отползла обратно, покраснев. Дьявол зевнул, притягивая к себе и проваливаясь в сон.
Все что мне оставалось — свернуться калачиком рядом с ним.
Жар обдал с ног до головы тут же, как мы вышли из самолета. Влажность ощущалась с первого вздоха, воздух был тягуч и раскален. Джинсы тут же прилипли к телу, неприятно сковывая мои движения. Хотелось поскорее их стащить с себя и переодеться во что-нибудь легкое и свободное.
Аэропорт Бали меня приятно удивил: такой колоритный и яркий с зелеными пальмами прямо на территории здания. Лука с легкостью ориентировался внутри, четко двигаясь в нужном направлении, не смотря даже на указатели. Я еле поспевала за его армейским шагом местами, переходя на бег.
У нас не было с собой вещей, даже ручной клади. У меня то и паспорта не было, и от этого был легкий мандраж. Вряд ли эта мелочь могла выскочить из головы Дьявола, но меня все равно трясло, когда я думала об этом.
У стоек контроля к Луке подбежал невысокого роста индонезиец, сложивший маленькие ручки и сделавший нам очень низкий поклон. Его загорелое лицо расплылось в улыбке, обнажая желтые мелкие зубы, на нем была форма государственного служащего.
Индонезиец заговорил на корявом английском, на котором я разбирала лишь отдельные слова, не понимая сути. Я старалась напрягать слух и выстроить слова в предложения. Луке же было более чем понятно, потому что он на чистейшем неторопливом английском ответил:
— Хорошо. Быстрее. Я не собираюсь тут торчать целую вечность.
Парень согнулся снова пополам, словно извиняясь, и протянул руку вперед, на которую Лука положил два красных паспорта с двуглавыми орлами. Получив желаемое, индонезиец убежал, а мы остались его ждать в полном молчании. Лука достал планшет и стал что-то на нем проверять, хмуро сдвигая брови. Ему не нравилось то, что он там увидел. Видимо, что-то происходило в Москве без него, потому что Лука был в ярости и постоянно что-то печатал. Была более чем уверена, что там указания.
Я чувствовала себя ребенком, который не должен мешать родителю, потому что он очень занят. Было угнетающе и одиноко. У меня даже не было телефона в который я могла уткнуться и скоротать время. Книги остались в самолете. Поэтому я стола, скрестив руки, и ждала новых действий или когда этот двухметровый мужчина обратит на меня внимание.
Индонезиец вернулся в компании с двумя вооруженными собратьями, которые были крупнее и одеты по-военному. Они уважительно кивнули Луке, все также погруженному в свою игрушку. Меня словно не существовало для них, я была аксессуаром Дьявола, который он всюду носил с собой. У меня не было своего мнения и желаний, я была послушной кобылицей.
Злость и обида распаляли меня все сильнее. Я задышала чаще, сгорая от нетерпения.
Лука наконец-то оторвался и грозно посмотрев на вновь прибывших, поднял одну бровь вопрошающе.
— Нужно идти. — буркнул круглолицый.
Как оказалось, вооруженные парни были работниками аэропорта, которые помогли нам выйти из него, минуя паспортный контроль. Видимо для этого, Лука и давал наши паспорта. На выходе нас ожидало два белых bmw, в один из которых сели мы, а во второй сели наши встречающие. Это местные псы Дьявола? У него везде своя многонациональная армия? Это выходило уже за рамки бандита.
Кто же ты Лука Гроссерия?
За рулем машины был индонезиец, который поздоровался с нами на своем языке. Лука ответил ему, а я просто кивнула. Мне очень хотелось спросить куда мы едем и зачем, но каждый раз оборачиваясь у его оскалившему лицу, в горле начинало першить и я передумывала.
Я много слышала о балийских закатах, но не представляла насколько же они фантастические. Небо с ярко-оранжевого становилось розово-голубым неторопливо, чтобы можно было насладиться этими красками. Я не могла оторваться от силуэтов листьев пальм, колыхающихся на ветру в свете этих бликов. Невозможно поверить, что это реальность…
Мы очень долго ехали по острову, проезжая узкие улочки с множеством ярких вывесок. Хотелось выйти из машины и просто погулять по ним и рассмотреть их не сквозь стекло автомобиля. Как давно я не гуляла?
Уже стемнело, когда мы приехали к двухэтажной вилле, почти не охраняемой, если сравнивать с домом Луки. Вилла находилась между джунглей и рисовыми полями. У входа нас встречали балийцы: девушка лет двадцати и мужчина, ее отец, если судить по фантастическому сходству и разнице в возрасте.
На улице все также было душно и я мечтала о шортах и майке.
— Добрий весер! — проговорила девушка на очень плохом русском. Руни говорила на много лучше, чем она. — Добьло подяловать!
Я приветливо ей улыбнулась, потому что было видно, как она старается. Девушка была очень красивая и тонкая, словно из мемуаров гейши, похожа больше на японку, чем на балийку.
— Добрый вечер. — прохрипел Лука, закуривая сигарету так, словно об этом только и думал целый день. — Илух, покажи, пожалуйста, Алисе дом.
Девушка завела меня в дом, показывая зал и столовую. Кабинет и одну огромную комнату.
— Васи веси привезли всера. — проговорила она, открывая белоснежный шкаф и демонстрируя мне аккуратно сложанные новые летние вещи с бирками. Конечно же, Лука позаботился обо всем. — А дом у окианя готовися еще.
Я удивленно посмотрела на нее, дом у океана? Мы на этой вилле временно?
После перелета в голове так путались мысли, сказывалась еще жара. Даже прохлада от кондиционера пока не расслабляла.
— Спасибо! — пробормотала я, желая чтобы меня оставили одну.
— Илух, спасибо большое. Принеси, пожалуйста, холодного лимонада.
Дьявол зашел в комнату вальяжно, расслаблено. При нем уже не было планшета и видимо теперь он был готов уделить мне время.
Когда девушка вышла, осторожно закрывая за собой дверь. Дьявол лег на кровать, вытягиваясь звездочкой, потягиваясь как кот. И хотя его лицо не выражало эмоций, по напряженной позе, я знала, что он раздражен.
Я была на Бали, острове мечты, месте о котором я так давно мечтала. И не было никакого удовольствия из-за незнания того, что происходит.
— Иди ко мне, Мониша. — прохрипел он, распахивая глаза и глядя прямо мне в душу. По коже побежали мурашки, и сперло дыхание. Почему же он так красив?
Майлз.
Рамазан был непросто отвратительным фетишистом вокруг которого постоянно кружили проститутки и другой сброд, он был авторитетом в определенных кругах. И как бы мне он не нравился, приходилось общаться с этим сукиным сыном. Он умел держать в узде урков, направлять их энергию в нужное русло. Он контролировал, чтобы они грызли друг друга, но не трогали мирных людей.
У нас с ним не клеялось общение с первой встречи, как кошка с собакой. Меня раздражала его двойная жизнь. Днем он был бизнесменом и приличным семьянином, но вечером он смотрел, как люди варятся в растворе, чтобы ничего не осталось от их костей. И я был не согласен с Лукой. Я бы давно убил этого гавнюка.
— Уверен на все сто. Мои ребята обрыскали всех, это не наши. Никто бы не посмел. — Рамзан развел руками. У него на пальце блестел массивный перстень с черным камнем — гербом его семьи, который он сам и купил. Он был крупным мужчиной с волевым подбородком и всегда гладко выбритый. Никогда не видел его с щетиной. К общему удивлению этот мужчина европейской внешности с приятным голосом был человеком с кровью по локоть. А по интеллегенту и не скажешь. Какая мерзость.
— Держи руку на пульсе. Может всплывет что. — Я отпил виски, рассматривая новый ресторан бизнесмена в центре Москвы. Милый французский ресторанчик с поваром из Парижа. Все как любит местная публика. Успех обещан. Газеты так и печатают о нем, какой он чудный милаха.
— А где Лука? — спросил Рамазан прищуриваясь.
