— Хорошо, — я не стал уточнять, что мужик может вполне успеть помереть своей смертью прежде, чем мне понадобятся его услуги.

На том и распрощались.

Но это не отменяло моей оплошности. И прежде, чем войти в город, я надолго затаился, меняя и подправляя свою маску.

***

Цитадель Ордена Сэоафан

Чуть ранее

Пара серебристо-белых волосков упала в наполненную водой каменную чашу с четырьмя толстыми свечами по краям. Доселе ровное пламя дрогнуло, заколыхалось, взметнулось высокими языками, оживив нервные пляшущие тени на стенах одного из ритуальных залов древней крепости. И словно зашептались духи, пробудились в старой кладке сотни глаз, потекла сама Тьма по тусклому золоту полустершихся фресок. Голодная, жадная, всегда чего-то ждущая, но покорная Тьма.

Над засиявшей водой склонились маг и ревенант. На пустом шлеме качнулся плюмаж из черных нечеловеческих волос.

— Покажи мне его! — требовательно прошипел маг. — Сейчас!

Жидкость помедлила и прояснилась, став гладкой, как стекло. И отразила бледное скуластое лицо, серебристо-белую гриву и холодно-решительные голубые глаза. Вокруг застыл зимний лес.

Странно… Мёбиус помнил желтые. И совсем другое выражение лица. Куда более злобное и самоуверенно-надменное.

Враг еще молод и неопытен. Но осторожен, как кошка в логове собачьей своры — слухов об убийствах доходит не более, чем обычно… Пока. А те, что доходят, заставляют задуматься.

«С какой это радости ты объявил охоту на последователей Хаша, мой маленький белый вампир? И кто, скажи на милость, выпустил тебя в жизнь? Уж не мой ли коллега?»

Усмешка искривила тонкие губы. Значит, Мортаниус позволил себе поддаться заблуждению и поверить в старый миф о Наследнике Баланса. Решил попытаться вернуть Колонны под управление птичьих выродков. Вот только он забыл один маленький нюанс. Все эти старые фрески и смутные туманные записи можно трактовать и выворачивать как угодно. А еще он забыл тот факт, что самому Мобиусу, в отличие от него, известны не только пророчества, но и события. Все те точки, где нужно надавить, чтобы необходимая вероятность стала единственно-возможной.

Пусть Каин бегает в относительной свободе, пусть выполняет то, что от него требуется, пусть карабкается на свой трон… Там он породит истинную Фигуру, способную как окончательно сломать, так и вновь запустить Колесо Судьбы. Черный ферзь, направленный его, Мобиуса, рукой, уже скользит в потоках Времени.

— Демон… — вдруг глухо прошелестел Малек. — Еще один демон на свободе, — и тьма в прорезях забрала начала разгораться ненавистью.

— Да, — кивнул Мобиус, оборачиваясь и теребя в пальцах трофейную белую прядь, не в этом месте и не в это время. — Это твой враг. Враг Круга. А ты знаешь, что нужно делать с врагами Круга Девяти!

— Дозволь мне отправиться на поиски, — шлем склонился, скрипнув металлом о металл.

— Нет. Отправляйся в Цитадель Разума и жди там. Он сам придет к тебе.

— Как прикажешь, — склонился шлем еще ниже. И ревенант исчез во вспышке портала. Немного помедлив, Мёбиус движением ладони стер картинку с воды и отправился разбирать отчеты подчиненных. Связь с новым Стражем крепнет. И скоро это позволит отслеживать его юезо всяких ухищрений. А если Мортаниусу угодно сыграть роль жертвенной овцы для своего создания — на то его право.

***

Вассербунд

Город казался напуганным. И никакое внешнее благополучие и спокойствие не могло этого скрыть. Прежняя слава запятналась и увяла. Вассербунд лежал в тени каменного черепа, что прилепился на Волчьем Клыке, как брошенное поблекшее дитя, накрытый душным покрывалом страха. Идя по улицам, я слышал перешептывания людей, желавших, «чтобы кто-нибудь что-нибудь с этим сделал, наконец!» Дома, выстроенные из местного серого камня, взирали на меня плотно закрытыми ставнями, узкие улочки были пустынны, только стражники еще шатались туда-сюда, делая вид, что несут караул, но и они свалили бы куда подальше, будь их воля. Небо хмурилось, грозя устроить снежную завесу.

Еще на воротах мне не были рады.

— Куда прешь?! — два небритых мужика в нечищеных кирасах и шлемах скрестили у меня перед носом алебарды, хотя решетка и так была опушена. — Не видишь, закрыто. Проваливай!

— Колдуна на горе убить хочу, — в лоб сказал я.

— Эт тебе не туда, — буркнул тот, что постарше. — Вон, видишь, колея на запад отворачивает, вот по ней и топай. Проваливай, говорю!

Второй бесстыдно заржал.

— А горло промочить с дороги не? — настаивал я, придерживая недовольно мотавшего головой Серги. Конь успел отвыкнуть от крупных городов за время странствий, шум и запахи ему не понравились. — Со здешним графом об оплате договориться?

— Эвона ты куда хватил, с графом лялякать! — проржался, наконец, второй. — Рожей не вышел.

Я молча отвернул край плаща, показав тиснение клейма на доспехах. Это мигом отрезвило обоих.

— Пропусти, — сдулся старший и махнул рукой, отодвигая древко алебарды. — Эй, Инс, ворота! — рявкнул он куда-то в темноту. Не сразу, но решетка все же пошла вверх тяжело и со скрипом.

И теперь я шел, поднимаясь в гору, к ближайшему приличному трактиру и с тревогой поглядывал на графский замок. Он казался вымершим.

Чужой страх клевал мне мозг. Опутывал, как липкая паутина, и это раздражало. Люди сидели по домам, рыночная площадь тоже была почти пуста. Редкие прохожие, завидев меня, спешили прочь. Трусливые шавки.

Мне доводилось здесь бывать, я спокойно узнавал улицы и даже некоторых стражников в лицо. Но люди не вызывали ни приязни, ни сочувствия. Страх превращал их в скот, сбившийся в кучу в присутствии волка. И этим волком был не я, а жаль. Робер, интересно, куда смотрит. Или тоже под одеяло забился от ужаса?

Показываться на глаза родственникам я не собирался, по крайней мере, пока. Но вот разузнать, что и как, стоило.

Полутемный общий зал трактира возле рынка встретил меня молчанием. Ни тебе вертящих аппетитными попками служанок, не бренчания лютни. Пара стражников с пересменки да трактирщик, недружелюбный и явно хорошо приложившийся к кружке с элем. Воняло кислятиной и подгорелой капустой.

Я вошел нарочито громко, как к себе домой, и эти трое подняли на меня глаза.

— Че надо? — каркнул краснолицый бородатый громила, жрать которого я бы побрезговал.

— Новости узнать, любезный, — в тон отозвался я.

— Какие еще новости?

— Разные.

— Пива нет.

— Я тебя не про пиво спрашивал.

Я выдвинул первый попавшийся табурет и уселся, давая понять, что разговаривать со мной им таки придется. Ответом стали три недовольные рожи.

— А с чего это мы должны какому-то хмырю новости выкладывать? — поинтересовался громила, явно взявший на себя роль парламентера.

Вы мне тоже не нравитесь, ребята.

— С того, что я собираюсь пойти за башкой колдуна. И хочу знать, что тут творится, — я улыбнулся самым паскудным образом, громко и нагло обещая Напраптору скорую смерть. Если правда то, что о нем говорят последние годы, старый параноик меня услышит.

И я не прогадал — меня окатило волной злобы в ответ.

— Че творится, че творится… — сплюнул на неструганые доски пола мужик. — Полная жопа с тех пор, как граф с графиней пропали! Волколаки лютуют, вампиры шастают, люди пропадают — на гору уходят и не возвращаются. Торговый караван из Авернуса должен был прийти еще на прошлой неделе, да так и встрял где-то. С горы вечно какие-то вопли доносятся, а намедни оттуда слуга приполз — весь в кровище, орал, как резаный, все отмахивался от чего-то, а потом издох.

— Вон как… — я помолчал и надавил на разум всех троих, не слишком церемонясь и заботясь об их мозгах. — Куда пропал граф Штенье?

— Так известное дело, куда — в Курхаген, — осоловело моргнув, ответил трактирщик. — Как молодой лорд Крейдемаар отбыл этой весной, так там всякая жуть твориться началась, и они оттуда гонца прислали. Леди Эрика подхватилась и граф с ней… Потом оттуда вообще всякие новости перестали приходить, а кто с тех деревень сюда возвращался — говорят, что там уже и живых-то почти не осталось…