— В конце концов, есть отпечатки пальцев или я обращусь на телевидение… Вы ведь боитесь огласки и темных пятен на своей репутации… Вы намерено загоняете меня в западню и прекрасно знаете, что мне сложно будет согласиться на такое… — тихо говорила я не в силах отвести от мужчины взгляда.

— Отлично, тогда можешь не ждать завтрашнего утра, раздевайся и вперед на улицу. Вы с сестрой, если выразится по-простому, чтобы ты прочувствовала нависшую над вами угрозу — два бомжа. Полтора миллиона Марина спустит на развлечения, я более чем уверен в этом, а когда деньги закончатся, вы обе вспомните обо мне, но будет поздно. В принципе, я могу не терять времени на рассказы о последствиях какие вас ждут, но объясняю тебе эти простые истины, потому что хочу, чтобы ты приняла взвешенное и осознанное решение. Вы отняли у меня с сестрой много моего личного времени на разрешение этой ситуации, а следовательно, как два неблагонадежных партнера, будете отвечать за свои ошибки.

— Вы… у вас совсем нет сердца, да? — произнесла я дрожащим голосом и вздохнула, но вздох получился судорожный и какой-то жалкий, потому что все он говорил правильно и довольно убедительно. Только почему я должна была отвечать за промахи Марины?

— Нет, — спокойно ответил мужчина.

Гориллоподобная мумия сидела все время за рулем и с непроницаемым лицом смотрела перед собой. Возможно, у обоих мужчин имелись лицензии на хранение оружия и что им стоит сейчас достать свои пистолеты и навести их на меня, чтобы я сказала «Да»? Но в таком случае я просто лишусь чувств от страха. Мне и без того было очень страшно. Только что было делать с этой проклятой гордостью, обидой и злостью на сестру? Марина так сильно меня подставила… Лишила в первую очередь веры в людей этим своим поступком! Не уверена, что смогу ее простить хоть когда-нибудь.

— Если твой ответ нет, то прошу больше не задерживать меня. Может быть, попросить Сергея тебе помочь? — поднял вопросительно брови, ожидая от меня каких-либо действий или слов, в то время как я, словно истукан, смотрела на него большими и испуганными глазами.

— Да идите вы к черту и отнимайте все! Я не брала у вас никаких денег, что вы мне угрожаете? Без них жила и еще столько же проживу! — выплюнула я зло и дернула ручку на себя, выскакивая на улицу, чувствуя при этом пустоту внутри.

Нет, я нисколько не жалела об этих словах, которые высказала сгоряча, потому что если бы осталась в машине и не попыталась отстоять себя, как бы потом ощущала после этого?

Я перешла дорогу и проголосовала здоровой рукой. Все ждала, что амбал или Павлов выскочат за мной и постараются вернуть в машину, но ничего этого не происходило. Поймав попутку, я добралась до дома. Только вот ключей от квартиры у меня не было, но, кажется, дубликат остался у соседки. А если тех не окажется у Валентеевой, мне по сути и идти больше некуда, кроме как к тете Варе, но как я могла заявиться на порог ее дома и взвалить на плечи женщины такой груз? Одна, с больным плечом, без вещей и документов… Далеко ли я уйду? Поразмыслив еще раз над сложившимися обстоятельствами, я вдруг поняла, что Павлов оказался таким же заложником ситуации, как и я, от того и наговорил мне все эти ужасные вещи.

У подъезда я увидела знакомую машину и замерла на месте, с нерешительностью смотря на черный автомобиль. Именно в это мгновение я поняла, что смертельно устала за эти два дня неопределенности. Что еще мне оставалось делать в этой ситуации, как не принять предложение Павлова? Может быть, все было не так уж и плохо, как успело нарисовать мое воображение?

Павлов выбрался из внедорожника и, достав сигареты из бардачка, закурил. Облокотился о свою машину и глядел на меня твердым и решительным взглядом, пока я стояла на месте. Он приехал, чтобы дать мне последний шанс, — промелькнуло в голове. Поэтому и позволил уйти, чтобы я подумала над его словами.

— Ну что поиграли в самостоятельность и хватит? — словно завороженная я смотрела как он затягивался сигаретой и выдыхал изо рта клубы табачного дыма. — Даю последний третий шанс на реабилитацию и повторяю — у меня нет больше времени за тобой бегать. Вы с сестрой и без того доставили мне много хлопот. Надеюсь, тебе хватило времени пораскинуть мозгами и сделать правильный выбор?

Я прожгла мужчину тяжелым и недовольным взглядом. Правду всегда тяжело принимать, а если к ней добавлялось предательство близкого человека, то впору и вовсе закрыться в своей раковине от отчаяния, но я унывать не собиралась. Кивнула головой и сделала шаг к машине Павлова.

— Молодец, девочка, — хмыкнул он. — Но с этой упертостью и бесконечным вызовом во взгляде необходимо что-то делать, — на его лице отразилось нечто вроде холодного любопытства.

Павлов отбросил окурок в сторону и открыл для меня дверцу своего внедорожника. Подождал, пока я заберусь в салон и снова расположился рядом, поворачивая ко мне голову. Смотрел на меня взглядом победителя, а я почувствовала сильнейшее желание бросить ему что-то язвительное в лицо, чтобы стереть эту довольную ухмылку с его лица. Только инстинкт самосохранения удержал меня от этого безумного поступка. Глупостей и без того уже сделано очень много. Я отвернулась к окну, ощущая нечто схожее с облегчением, что дала согласие на этот абсурд. Возможно, потом я много раз разочаруюсь в этом решении, но сама я себе не враг, а противостоять связям Павлова мне не хватит сил и ресурсов.

Антон

— Завтра утром Сергей покажет тебе дом и территорию двора.

Мы поднимались по лестнице на второй этаж в комнату, в которой девушка будет жить до приезда Артема. Все это время я чувствовал на себе ее взгляд, словно она дыру пыталась прожечь между моих лопаток. Слегка обернувшись, чтобы убедиться в этом, я увидел полыхающий огонь в глазах девицы и недовольную гримасу на ее лице, как будто бы я привел ее в трущобы кишащие тараканами, а не в свой дом. Конечно, я прекрасно понимал все ее чувства, кому понравятся жесткие рамки, ограничения и односторонние условия договора, который она и в глаза не видела. То чем я занимался называлось принуждением, шантажом, но мне было плевать на чувства этой девушки. Как и на чувства ее непутевой сестры. Или наоборот слишком путевой, если та отчаялась на такой шаг и совершила тем самым ужасную и роковую ошибку, сбежав от меня с деньгами и чужими документами.

— Эта комната смежная с моей, — сухо сказал я, испытывая раздражение, что задумывался о ее чувствах. — Когда прилетит Артем, ты будешь заходить в нашу общую спальню, а пока можешь обживаться и привыкать к новой обстановке, — я внимательно смотрел на Нину, но на ее лица застыла невозмутимая маска и лишь презрение полыхало в глубине ее глаз.

О чем думала девушка мне было неизвестно, надеюсь, что не о новом побеге. Мне и без того хватало проблем на работе. Сергею на какое-то время придется стать ее правой рукой и тенью, потому что в глазах этой глупой лапочки полыхали непокорность и гнев, и я был не уверен, что она так быстро выбросит белый флаг и капитулирует, подстроившись под ритм моей жизни. Только вот незадача — не я брал деньги и сбегал с ними из России. Нина тоже этого не делала, и судя по всему действительно была в неведении выкрутасов своей сестры, но именно она будет тем самым человеком, который исправит ошибки Марины. Мне же ровным счетом было плевать на жизни обеих, как бы эгоистично не звучали эти слова.

Девушка стояла на месте и молчала, будто воды в рот набрала. Разговорчивая она нравилась мне куда больше.

— Хочу видеть договор, который вы заключили с сестрой — это, во-первых. А во-вторых, мне абсолютно наплевать смежная эта комната, общая или какая другая. Я с вами спать не буду. Ни в прямом, ни переносном смысле этого слова! На общую постель даже не рассчитывайте… — угрожающе произнесла она и вскинула глаза вверх, испепелея меня все тем же презрительным взглядом.

Я усмехнулся, вспомнив, как она окатила меня водой в кафе. Так с виду и не скажешь, что ей почти двадцать два. В противовес моим тридцати шести разница вполне ощутимая, но я ее не замечал. То ли дело в мудром, осознанном взгляде, то ли еще в чем, но эта из сестер мне нравилась определенно больше. Ум всегда привлекал меня в людях. А в тандеме с горячим темпераментом — вдвойне. Скучно нам эти полгода, чувствую, не будет.