Я проснулась, резко открыв глаза, и лежала в постели вся мокрая от возбуждения. Не знаю сколько времени приходила в себя от столь яркого сна с участием Павлова и неизвестной мне женщины. Казалось, я слышала эти приснившиеся мне стоны девушки даже сейчас, хотя и слышать по-настоящему ничего не могла. Воображение услужливо подкидывало мне одна за другой картинки из сна, которые словно впечатались мне в память. Ведь я и в самом деле любила пить на ночь теплое молоко с медом, чтобы крепче спать, но не уверена, что этот напиток теперь будет ассоциироваться у меня со спокойствием… Я все-таки заснула, но мне снова снился Павлов и эротические сны с участием этого красивого мужчины. Его горячие и сильные руки сжимали мое тело, исследовали его и подминали под себя, а на месте той девицы в какой-то момент оказалась я. Он прижимал меня к твердой стене, таранил мощными толчками, доводя до безумного исступления, и все время назвал именем своей жены…

Нина

Утром я проснулась совершенно разбитая и мокрая от возбуждения. Я лежала неподвижно на широкой кровати и смотрела в потолок, скованная приступом внезапно нахлынувшей злобы. Из этого дома и места следовало бежать как можно скорее, причем без оглядки. Если мне уже сны такие снились, то что же меня ждало дальше? Не хватало еще проникнуться какими-либо чувствами к этому мужчине…

Вспомнив о Марине и представив, как она сейчас нежится где-то под солнцем, и беззаботно попивает коктейль в шезлонге, я ощутила, как злость испарилась и уступила место ужасающей безнадежности из-за предательства сестры. Как она посмела втянуть меня в это все? Я понимала, что никуда не уйду, а даже если попытаюсь это сделать, то хорошее и лояльное отношение Павлова может ко мне резко измениться. Однажды он потеряет терпение и, вполне возможно, что мои сновидения оживут. Стоило гнать от себя эти мысли, не раскисать и не заниматься ерундой. Но правда заключалась в том, что Антон меня никуда не отпустит. Да и Сергей не просто ведь так рассказал мне столько фактов о его жизни…

Я поднялась с постели и направилась в душ. В начале одиннадцатого должна была приехать медсестра из клиники, где я наблюдалась и показать мне комплекс упражнений для быстрого восстановления плечевого сустава. Но я и без реабилитационных мероприятий чувствовала себя уже значительно лучше и повязку все чаще снимала, чтобы предотвратить синдром «замороженного плеча».

В доме стояла зловещая тишина, даже Ирины Вячеславовны сегодня не было на месте. Женщина отнеслась к моему появлению вполне лояльно. Спросила о самочувствии и лишних вопросов не задавала. Я же в свою очередь тоже воздержалась от задушевных бесед, получив от Сергея подробный инструктаж о своем поведении с персоналом в доме Павлова. Кстати, ни самого Павлова, ни его тени в лице Сергея, ни тем более какой-либо девушки, которая приснилась мне этой ночью в доме не было. Хотя меня по-прежнему не покидало ощущение, что все приснившееся ночью было некой протекцией реальности. Но это и немудрено — вчера весь день был посвящен личной части жизни мужчины, как уж тут не впечатлиться после всего, что я узнала о нем? Скорее всего мой «ночной марафонец» все еще спал, выглядел он вчера и вправду неважно. А может быть, уже находился в офисе и раздавал указания подчиненным. Представив мужчину за большим письменным столом в кожаном кресле, я ухмыльнулась. Да, эта роль подходила ему больше остальных. Я совершенно не представляла его в роли отца и мужа. Любовника еще куда ни шло после ночных виражей, но не примерным семьянином, точно.

Быстро позавтракав хлопьями с молоком я вышла на улицу и в этот самый момент во двор въехала машина Сергея. Он привез медсестру из клиники. Молодая девушка немногим старше меня два с половиной часа занималась со мной лечебной гимнастикой направленной на укрепление мышц плеча. Мы вместе выполняли упражнения на улице и в бассейне. Под конец занятий я ощутила расслабление и даже настроение улучшилось. Наташа сделала мне массаж и мы договорились о времени завтрашней встречи. Надеюсь, что после такой профилактики я очень скоро приду в норму. Ну или превращусь в изнеженную Золушку.

Сергей повез Наташу обратно в клинику, а я осталась лежать на шезлонге и наслаждалась приятным расслаблением после занятий и массажа, не в силах даже пошевелиться. Мысли о Павлове не посещали меня, да и сам мужчина так и не появился за это время, и я пришла к выводу, что, скорее всего, он уехал рано утром на работу. Но тем же лучше для нас обоих.

Кажется, я все же задремала, теплые солнечные лучи нежно ласкали кожу, я не зафиксировала плечо и лежала в шезлонге в слитом купальнике, который купила вчера в торговом центре. Часть покупок я наспех разобрала, решив с остальной частью расправиться после обеда. Все вещи мне очень понравились и таких дорогих марок в одежде у меня никогда еще не было.

Почувствовав чье-то присутствие сквозь дрему, я вдруг физически ощутила, что кто-то рассматривает меня и не сводит глаз с моего лица. Медленно приоткрыв глаза, я увидела Павлова. Он стоял передо мной в строгом деловом костюме. Окинув его долгим взглядом, я задержала взгляд на его лице. Ему шел синий цвет и белая рубашка оттеняла смуглый оттенок его кожи. И в целом, мужчина выглядел свежим и отдохнувшим. Почему, собственно, ему можно было разглядывать меня, а мне нет? Я зачем-то вспомнила, что с правой стороны на его груди под одеждой все еще оставались кровоподтеки и синяки, но они совсем не портили эстетического вида, скорее напротив, добавляли некой чувственности. В тот раз, когда я помогала делать ему перевязку, мне хотелось протянуть руку и погладить эти ссадины пальцами, провести ими по его твердом животу и… Все же со мной что-то, определённо, было не так и меня следовало изолировать от общества этого мужчины. Неужели эти сны и наше частое общение накладывали такой отпечаток?

Резко втянув в себя воздух, я поняла, что Павлов, прищурившись стоит на месте уже довольно долгое время, а я бессовестно сканирую его тело своим пылающим взглядом. В трусиках, кажется, снова сделалось влажно.

— Как позанимались? — спросил он спокойным голосом, а мои щеки вдруг вспыхнули огнем.

— Хорошо, спасибо. Я чувствую себя значительно лучше, — я смущенно отвела взгляд и опустила глаза, но лучше бы этого не делала.

Я заметила, как призывно встали мои соски, проступая через тонкую ткань купальника. Павлов тоже это заметил, я поняла это по его насмешливому выражению лица. Все-таки ему нравилось меня смущать… Чувствуя, как краска стыда заливает мои щеки, я вздрогнула от неприятного ощущения своих торчащих сосков и, поспешно прикрылась полотенцем.

— По-моему тебе хватит загорать твои плечи и ноги покраснели. Солнце в эти часы активно, несмотря на то, что жары нет, — сдержанно заметил мужчина, не обращая внимания на мое смятение.

— Я задремала… — пробормотала я в ответ, все еще стыдясь своей реакции на его присутствие. А в том что это было именно возбуждение, я теперь нисколько не сомневалась.

— Я уезжаю в офис, Сергей отвезет меня и будет в твоем полном распоряжении, — я презрительно сузила глаза, ругая себя, что мне не следовало оставаться на улице, а сразу же после занятий идти в свою спальню.

— Мне нужно сообщить на обе работы, что я не выйду и написать заявление об увольнении… — вспомнила я. Еще вчера я хотела с ним об этом поговорить, но из моей головы без каких-либо небылиц о потери памяти в связи с недавним падением и так все вылетело.

— Я обо всем позабочусь, Нина, не переживай, — заверил меня Павлов. — Как все закончится я помогу тебе через знакомых и друзей найти новую работу ни чуть ни хуже той, что у тебя была, — сказал он тихим и уверенным голосом.

На языке крутилось что-то колкое и резкое, даже сама толком не понимала почему, но мужчину хотелось задеть, чтобы стереть эту самодовольное выражение с его лица, потому что он кажется, все понял, ну или почувствовал мой к нему интерес. И дело было совсем не в работе, я и так знала, что найду что-то стоящее. Было бы, как говорится, желание… Но вот это его «Я все решу, сиди и занимайся своим делом» жутко меня бесило.