— Баклан, ты что ли?

— Я. — Баклан чуть помялся и полностью вышел из-за угла.

Грин даже улыбнулся, и пошёл навстречу. Ещё одна знакомая фигура вышла из-за угла.

— Ты? — Грин удивился. — Ты живой?

Чучело только трусливо кивнул. Дуэт неудачников снова был в сборе. Грин расхохотался и пошёл на встречу.

— Ты это… — Баклан замялся трусливо отведя глаза. — Я струсил и сбежал… И сделать бы ничего не смог…

Грин только поморщился — чего ещё было ожидать от него?

— Забудь. — просто сказал он. — Ты вовремя. Хотел спросить — до ближайшего стаба в какую сторону? И сколько идти?

— Километров десять. На юг. — помедлил с ответом Баклан. — Но придётся пройти через Адскую Станцию. Или вообще всё тридцать — если делать крюк и обходить её.

Грин задумался.

— Так перезагрузка уже была, и следующая не скоро. — вслух подумал он. — Там уже пусто должно быть.

— Угу. — грустно кивнул Баклан. — И мелочь из соседних кластеров пойдёт туда прятаться. От крупных хищников.

— Ладно… — чуть помрачнел Грин. — Пошли пока в ту сторону — проводишь, а там и с другой дорогой определиться можно.

Он поймал на себе пристальный взгляд:

— А? Эта та женщина, которую муры тогда резали.

— Ааа… — односложно ответил Баклан и отвёл глаза, его напарник тоже как-то притих.

— Ну, пошли что ли? — спросил Грин, бодро зашагав.

Парочка пошла рядом.

— А ты как вообще выжил? — спросил Грин у Чучела.

— Я с балкона упал. — чуть улыбнулся тот. — А пока падал — дар открылся. Как мячик резиновый запрыгал. Мозги правда встряхнуло, и шкуру ободрал, синяков набил, но ни одного перелома, ни одного ушиба. В соседнем квартале в мусорке спрятался и сидел, а потом ушёл.

— Мозгов у тебя нет. Вот и не сотряс. — хмыкнул Баклан.

Чучело хихикнул.

И фраза, и реакция были какие-то неестественные, но Грин не понял, что именно в них было не так. Все трое, а точнее четверо двинулись дальше. Однако настроение как-то неуловимо переменилось. Баклан что-то неестественно бодро рассказывал, Чучело отвечал невпопад, и при этом оба смотрели на Грина мельком, иногда вообще старательно не смотрели. Какое-то нехорошее подозрение проникло в душу. Грин аккуратно придержал арбалет на бедре — единственная вещь, от которой сейчас был толк — пистолет разряжен, а с ножами ему будет несколько трудновато. Куда же ведут его эти двое? Что вообще задумали? Грин чуть приотстал, и взвёл тетиву, но вкладывать тетиву пока не спешил. Чуть подумав, он решил, что лучше будет допрашивать этих клоунов в помещении, нежели на открытой улице.

— Мужики. — окликнул он идущую впереди парочку. — Давайте зайдём куда-нибудь?

— Зачем? — не поняли те.

— Да хочу продуктов поискать — перекусить немного, да и… — Грин замялся, подбирая слово. — Попутчицу свою подкормить.

На этих слова Баклан как-то излишне резко отвёл глаза, а Чучело резко побледнел. Грин понял всё моментально, ещё не веря в это, но уже поспешно снимая рюкзак. Бережно опустив рюкзак на землю, Грин взглянул на «попутчицу», а потом приложил палец на шею, прощупывая пульс.

Девушка была мертва.

Грин какое-то время тупо пялился на труп, но бросаясь щупать пульс, но пытаясь услышать дыхание, то проверяя реакцию зрачков на свет. Потом просто сидел тормоша и разглядывая труп.

— Подождите. — сказал он дуэту неудачников. — Вдруг ещё очнётся.

Но уже понимал сам — она не очнётся, и спасти не удастся. Его невольные напарники это тоже понимали, но промолчали. Грин попытался сделать массаж сердца — безрезультатно. Вколол несколько кубиков живца под кожу, в мышцу, и в вену — безрезультатно. Затем просто посидел, минуту разглядывая покойницу и тихо спросил:

— Давно?

— С момента встречи. — так же тихо ответил Баклан. — Мы не хотели говорить.

— Угу. Спасибо. — Грин кивнул, и стал снова водружать рюкзак с трупом на спину.

— Грин? — осторожно спросил Чучело.

— Да я всё понимаю. — равнодушно ответил тот. — И в порядке… Она бы всё равно скончалась ещё до стаба — куча ран, дикий шок, огромная нагрузка на сердце и мозг… Даже странно, что сегодня ещё была жива.

— А тело зачем снова взял?

— Ну не оставлять же её тут, зверям на прокорм. — пожал плечами Грин. — Как-то это не по-человечески.

Баклан внимательно всматривался в него.

— Правильно. — сказал он наконец. — Давай похороним по местным обычаям — закроем в пустой квартире, а с перезагрузкой тело само исчезнет.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Грин, и как-то мимоходом отметил собственное хладнокровие…

По пути Баклан обернулся на него пару раз, а сам Грин поймал себя на том, что тянет руку за спину, чтобы нащупать в своей ноше хоть какие-то признаки жизни. Пустую квартиру нашли быстро, на десятом этаже многоэтажки — так была большая вероятность, что заражённые не почуют запах тлена. Грин с равнодушием патологоанатома прошёл в одну из комнат с широкой кроватью, положил на нее немую покойницу, и закрыл простынёй. Из напитков был только живец, который распили, молча, после чего выйдя, заперли дверь, и стали спускаться вниз.

— Да в порядке я. — отмахнулся Грин от Баклана.

Баклан промолчал. С огромным трудом в разоренных магазинах удалось найти остатки продуктов годных в пищу — мародёры и рейдеры подмели всё. Ближе к вечеру нашли пустую квартиру, и нехитро поужинав, принялись клевать носом. Оставив попутчиков за столом, Грин вышел в пустую комнату. Очень хотелось побыть одному. В одиночестве он оперся на подоконник и стал смотреть на догорающий закат. Спокойствие было просто змеиное. Вдруг Грин понял, что чувствует себя как-то странно — словно плывет, отхлебнув разбавленного спирта. Что такое? Он вроде не пил… Грин отошёл от окна, и почувствовал, что его шатает. Всё вокруг стало каким-то чётким, и одновременно расплывчатым, как при начале попойки. В голове забухал набат. Грин опёрся на стену, не понимая, что происходит — пил только свой живец, ел — сыр и галеты, и даже не опьянел. Почему сейчас так ломает? Руки болели, как не свои, тело шатало, в голове словно носились черти.

— Эй, ты спишь? — в комнату вошёл Баклан.

— Нет… Что со мной? — спросил Грин.

Баклан подошел, внимательно глядя на него.

— Дай-ка руку. — сказал он.

Грин протянул руку.

— Да у тебя пульс скачет как бешенный. — сказал он. — Как у коня загнанного. И давление, наверное, сейчас такое, что ты должен быть как пьяный.

— Ты меня отравил? — печально улыбнулся Грин.

— Ты чего? — вытаращился Баклан. — Я бы никогда… Это тебя откатом накрыло…

— Каким откатом? — не понял Грин.

— А таким… Когда тебе плохо, а ты держать стараешься потом сразу накрывает. У кого в мозгу тромб отрывается, кого параличом разобьет сразу, у кого сердце уколет…

— Да я и не сдерживался… — вяло отмахнулся Грин. — Я в порядке…

— Ага, ага… — скривился Баклан. — Если бы не сдерживался, а в порядке был, то там бы эту покойницу и оставил, а не тормошил бы минут двадцать, да и потом, не пытался бы постоянно у трупа пульс нащупать.

Грин промолчал.

— Ляг и попробуй отоспаться. — буркнул Баклан уходя.

Грин не уснул. Ни через час, ни через два. Ни через три. Аномальная бессонница. Уснуть не получалось никак. Сон не шёл. Мысли роились в голове назойливыми мошками, головная боль и усталость нарастали. Грин повернул голову, вздрогнул, и сдержался, чтобы не заорать — рядом с ним, на кровати лежала утренняя покойница, и смотрела на него в упор живыми глазами. Грин свалился с кровати продолжая смотреть в эти глаза, чувствуя, как пульс учащается. Покойница открыла рот, показав обрубок языка, и протянула к нему остаток руки, указывая на него. Грин пополз спиной назад, от неё, затем вскочил, и развернулся к двери, но тут же замер — в дверном проёме стоял улыбаясь своей звериной улыбкой Мосфет.

— Что Грин страшно? — ухмыльнулся он. — Это ведь ты виноват, что она стала такой, и умерла.