— Стой… Остановись… — услышал он и замер.

Вся в крови с ножом в теле на него смотрела Нина, а он крепко держал одной рукой манжету её рукава, а другой нож.

— Грин… — назвала она его псевдонимом. — За что?

Виктор рухнул на колени и заорал подняв голову.

…Очнулся он уже в сумерках, сидя за рулём грузовика и вдавив педаль газа в пол. Шоссе и грунтовые дороги проносились мгновенно, деревья мелькали, дома сливались в сплошную линию.

— Погоди сынок. — сказал пассажир рядом.

Виктор повернул голову и увидел седого и сурового рейдера Батю, который наводил ужас на многих людей.

— Замедлись. — сказал Батя. — Остановись.

— Нет… — обречённо прошептал Виктор ещё сильнее вдавив педаль. — Я уже не могу этого сделать.

— Куда ты едешь? — спросил Батя с металлом в голосе. — Ты хоть понимаешь что там? Ты знаешь что? Ты хочешь именно этого?

— Я… я… — Виктор облизал губы выворачивая руль. — Я знаю, что это не то, но я уже не могу остановиться.

— Сколько раз ты свернул не туда? — так же сурово спросил Батя. — Сколько раз ты проскочил перекрёсток, где можно было свернуть просто нажимая на газ?

— Я сбился со счёта. — всхлипнул Виктор. — Я даже не понял, когда повернул не туда. А потом ещё раз и ещё раз. Всё это время ехал не туда.

— Эта машина не для тебя. — спокойно сказал Батя. — Как и эта дорога, Витя, разворачивайся.

Виктор истерически расхохотался:

— Ты знаешь, что это невозможно — посмотри на знаки. Развернуться и поехать обратно уже нельзя. Это дорога с односторонним движением.

— Скольких ты переехал Витя… — с чувством произнёс Батя. — И скольких сбил. И сколько ещё глядя на тебя свернут не там, и поедут не туда.

— Нужно было взорвать этот грузовик вместе со мной. — тихо ответил Виктор.

Батя не ответил. Виктор глянул вперёд — далеко впереди полыхало зарево огня. Повернул голову и вздрогнул вывернув руль — вместо Бати рядом сидел мертвячка Женя. Машину занесло, лихорадочно дёрнув руль он начал выравнивать занос.

— Как ты здесь оказалась? — Виктор наконец смог выровнять машину и задал риторический вопрос.

— Из-за тебя. — ответила мертвячка.

Виктор снова чуть не выдернул руль.

— Ты что умеешь говорить? — спросил он.

— Ага. — кивнула Женя. — Раньше не говорила. Просто подумала, что ты захочешь спросить из-за кого я стала переродком. А когда узнаешь, то расстроишься. Потому и молчала.

Виктор почувствовал, как снова кольнуло сердце.

— Витя, можно я и дальше поеду с тобой?

На сердце стало чуть получше.

— Конечно. — облегчённо выдохнул Виктор, и вдруг насторожился. — А почему ты хочешь ехать со мной?

— Просто я всегда хочу есть. — ответила Женя. — А рядом с тобой полно еды. Где бы ты не проехал, будут кучи трупов.

Виктор дернулся, и почувствовал, что в этот раз не сможет выровнять грузовик.

Виктор очнулся и глубоко задышал. Он по прежнему находился в полулежащем состоянии прикованный за одну руку. В берлоге маньяка. Сердце колотилось и болело. Это безумие не далось ему так легко и изрядно подкосило его. Спек, стресс и правда. Он чуть не сошёл с ума. А ведь Мосфет ещё даже не начинал работать с ним. Профессионал. Виктор ещё раз перебрал в уме всё, что услышал и принялся выискивать что-то, что он не так давно упустил.

«На Роя, Гробовщика и остальных не надейся». — вроде так там говорила Рита?

«Они около Золотого и Серебренного Кругов, и не знают, где ты. А пока они там по дороге, которая ведёт на Магнит, а от него к Райскому Уголку идёт один из килдов Сабины, и с ним пятьсот фанатиков готовых убивать. Они уничтожат Магнит, из которого недавно вывезли тяжёлую артиллерию, а потом пойдут на Райский Уголок, где только Саша и девочки, и ей не хватит сил отбиться. А то, что они спасли два Круга лишь временная мера. Туда придёт Чалый и соберет трупы внешников, килдов, и людей круга. Переедет с ними в другой район и продаст внешникам. А потом с кучей мощного оружия уничтожит любого из них».

Магнит. Стоит группе бестолковых фанатиков верящих в свою мудрость и избранность добраться до этого стаба, когда отсутствуют самые сильные лидеры и их заместители, и это может стать фатальным. Не следует считать фанатиков беспомощными психами. С набором уникальных умений, а также с оружием и секретами, которыми мог поделиться Институт. Даже простые фанатики готовые подорвать себя будут крайне опасны. Стоит надеется на лучшее, но быть считать, что фанатики могут уничтожить Магнит. А что тогда будет? Тогда они двинутся на Райский Уголок, а там куча людей, смерти которых не хочется — та же Света, добродушный Док, трусливый Баклан. Если как сказала Рита подтянутся и муры, заработав на трупах внешников, которые успешно понаделали Рой и Гробовщик и вдарят каким-нибудь ракетным комплексом то ещё до возвращения основных сил Райский Уголок уже могут смести.

Эти мысли позволяли откинуть всю ту мерзость, и осознание того, что он внешник. Стоило на секунду расслабиться, и эти мысли снова возвращались. Ничего… Сейчас был тот самый перекрёсток, чтобы решить, куда повернуть. Дать Мосфету поймать людей, которые помогли ему бежать, сойти сума видя как они гибнут, или попытаться остановить это. Остаться внешником, который зарезал десятки людей, или попытаться спасти примерно столько же. Виктор Иванов или уже скорее Грин принял решение. Да, у него отобрали всё оружие — ножи, пистолет, винтовку, даже нож Роя, а также все мультитулы, пассатижи, пилки по металлу, но когда он потерял память к выживанию в Улье и выходу за пределы стаба его готовил сам Батя. Гений шпионажа и разведки, мастер диверсий и гуру стратегии снабдил его парой секретов, которые до сих пор были с Грином. В левом ботинке, в каблуке был секрет — маленький компас в противоударном футляре, очень прочная нейлоновая нить и две капсулы — со спеком и морфием. На крайний случай. В правом ботинке тоже был свой секрет — в подошву были встроены два гибких лезвия. Часть каблука сзади можно было просто открыть и вытащить секретные ножи.

Эти ножи были заточены Роем. Но не настолько сильно, чтобы резать метал. Как у всех даров, у дара Роя были законы — чем сильнее он затачивал метал, тем быстрее тот стачивался, и становился более хрупким. Нож способный пробивать бронежилет третьего класса делал около пяти ударов. При каждой попытке он тупился всё больше и одновременно уменьшался в размерах стачиваясь. Нож способный пробить стальной лист толщиной в двадцать миллиметров уже на втором ударе просто ломался при попытках его вытащить. Чтобы ножи скрытые в ботинке не сломались от ходьбы и прослужили своему хозяину подольше были сделаны ещё менее острыми — они были способны резать только дерево и другую органику — например мясо. Грин разложил перед собой все вытащенные предметы. Теперь, пока решимость не ушла нужно действовать. Он принял морфий, и сняв ботинки вынул из них запасные шнурки. Снова надел. Затем один из шнурков разрезал пополам и обмотал вокруг одного из лезвий создавая импровизированную рукоять. Так же поступил и со вторым. Оставшийся шнурок взял, и стал перетягивать пристёгнутую наручниками кисть. Выше оков. Вдруг появились необычнее ощущения словно мир снова расцвел красками, ты ускорился, а время замедлилось.

Грин понял — пора. Взяв один нож он примерился и резанул свою руку. Боль была такая, что даже морфий не смог погасить её и на миг в глазах потемнело. Желудок исторгнул желчь, а кусок ткани во рту позволил издать только мычание вместо крика. Кровь полилась багровой рекой как в его сне. Больно, но вырубаться нельзя. Грин потянулся к спеку. Как бы опять не слететь с катушек, провалившись в грёзы от этого дурмана. Принял спек. Боль не спешила отступать. Взяв нож он продолжил свежевать себя снова. Боль была просто адская и чувствовалась даже одурманенным мозгом, перед глазами появлялись то искры, то тёмные пятна. Делая паузы и грызя зубами ткань он продолжал работу.