Активно работая локтями, странник подошёл ближе. Информация была важна слуху каждого горожанина, ведь приглашались в замок желающие заработать на поимке чудовища. Явиться нужно на следующий день по полудню. Простолюдины одобрительно зашептались, но глашатай охладил их порыв, объяснив, что им-то в замке не место. Они падки, махать оружием, а нужен результат. Крестьяне потеряли интерес к указу, и толпа стала редеть.

Деян стоял, расставив ноги и засунув руки в карманы, чтобы хоть как-то поддержать ворованную одежду, что находилась под плащом. Он смотрел, как удаляется глашатай и размышлял. Решив для себя, что до заката солнца он успеет зайти в замок за дополнительной информацией, путник собрался уходить. Не вынимая рук из карманов, он развернулся. Его взор обратился на тень, которая тянулась позади него. Чуть приподняв голову, Деян увидел перед собой девушку. Она внимательно наблюдала за королевской процессией и думала о чём-то важном, сдвинув брови. В руке у неё была тяжёлая корзина с провизией и хлебом. Мужчина смотрел на это создание и не мог отвести взор. От взгляда девушки шло притяжение. Хотелось смотреть на её тонкие губы и ловить срывающиеся с них слова; наблюдать за тем, как трепещут короткие ресницы, и краснеют на холодном ветру щёки.

«Необычной красоты девушка! – оценил Деян. – Простолюдинка, но какая стать!»

Волосы выбились из-под шапочки и змейкой легли на ворот короткого тонкого плаща. Тут незнакомку задели плечом, и она очнулась от размышлений. Взор синих глаз обратился на странного человека, наблюдавшего за ней. Он подмигнул девушке, она смутилась и отвернулась. Вдруг что-то вспомнив, она развернулась и направилась к арке. Деян как зачарованный, спешил за ней. Это юное видение он догнал у лавки аптекаря и пристроился рядом. Она чуть повернула голову в его сторону, скользнула взглядом и прибавила шаг. От корзины крестьянки тянулся сладкий запах свежей выпечки. У странника заурчало в животе, да так сильно, что девушка обернулась на него ещё раз. Она смягчила взгляд и улыбнулась краешками губ. И всё, Деян точно ослеп. В его голове словно полыхнула молния. Парень вздрогнул, но не остановился. Прикрыв на секунду глаза, чтобы прийти в себя, он потерял из вида объект преследования. Словно и не было этой девушки.

Туман опускался на мостовую главной площади, и витал лёгкий запах хлеба. Да и тот тянулся из окошка в лавке сапожника, где мастеровой жевал булку.

Странник не успел переодеться и чувствовал себя неловко. Вернувшись на площадь, где народ занял свои места, он подошёл к колодцу, расположенному посреди площади. На деревянном ободке стояло ржавое погнутое ведро. Зачерпнув немного воды, Деян умылся. Не любил он грады, особенно такие тесные и многолюдные. Ему будто бы не хватало воздуха на этих грязных, непроходимых улицах. Здесь даже деревья нависали над ним как палачи. То ли дело на просторах. Он немного задержался у колодца и снова получил порцию помоев на свои сапоги.

Ругаясь под нос, путник спешил с площади и чуть не наскочил на стражу. Двое воинов в чёрных плащах прогуливались по Колокольной площади. Он определил их среди толпы по высоким шляпам с перьями. Хранители порядка важно выпятили грудь, и рассматривали народ. Деян вовремя завернул за угол дома и попал на улицу Башмачную.

«Буду так плутать, не ровен час, заблужусь. Это не в моих интересах».

Странник решился вернуться в харчевню, чтобы переночевать и дождаться назначенного времени. Вернувшись в «Кракен» на закате, Деян обнаружил, что драка завершилась заключением мира. Обе стороны драчунов восседали за единственным уцелевшим столом и глушили разбавленное пиво. Они были изрядно пьяны и вряд ли видели дальше своего носа. Хмыкнув, парень подозвал хозяина и попросил показать свою комнату. Довольный «бочонок» проворно побежал по шаткой лестнице на второй этаж.

Как только Деян остался один в маленькой комнате, он скинул грязные сапоги и присел на краешек узкой кровати. Она была сплетена из гибких прутьев лозы, и не производила впечатления прочной. Путешественник осторожно достал меч из ножен и поцеловал стальное лезвие, после чего принялся начищать. Завершив повседневный ритуал, он положил оружие на тонкий соломенный матрац. Свечу зажигать не стал и действовал в потёмках. Когда глаза привыкли к темноте, парень рассмотрел у маленького окошка прижатый к стене стул. Проверив табурет на пригодность, просунул ножку в скобу на двери, служившую ручкой, и прислушался. Хозяин пытался выдворить гуляк, и ему это удалось. Вскоре послышался стук засова, на который «бочонок» запер дверь, а по лестнице поднимались пьяные постояльцы.

За ночь к нему в комнату порывались проникнуть два раза, и оба оказались плачевными, потому что шутки странник не любил. Деян не разбирался и бил между глаз. Когда возня стихла, он даже немного вздремнул.

Как только запели на дворе петухи, послышались шаги «бочонка», который спешил растопить очаг и замесить тесто.

Деян поднялся с постели и умылся холодной водой. Кувшин стоял у изголовья кровати. Протерев шею и грудь, он оделся в чистые вещи. Чувствуя нарастающее напряжение в паху, парень не растерялся, и быстро наполнил кувшин тёплой жидкостью. Стряхнув капли, затолкал орган в порты, которые оказались великоваты, но дело исправили завязки. Потуже затянув на поясе шнурок, заправил штанины в короткие сапоги. Теперь дело стояло за тем, чтобы спрятать меч. Осмотрев комнату и пол, он обнаружил просвет между досками. Поддев клинком одну из них, дёрнул сильнее, и обнажил небольшое пространство. Туда-то Деян и уложил меч, пообещав ему вернуться как можно скорее.

Внизу постоялец наказал хозяину не сдавать его комнату ещё кому-то. Получив утвердительный ответ, путник отправился в замок.

По дороге он размышлял, как быстро разрастаются грады. Горожане становились торговцами и ремесленниками. Очень многим нравилось открывать лавочки с продуктами питания, и они этим гордились. Большинство мужчин занимались обработкой дерева и металла, за счёт чего постепенно богатели. Самореализация только набирала обороты и вовлекала в свою ауру всё больше народа.

Только Деян не желал осёдлой жизни. Он вышел на Соборную улицу и посмотрел на величественное здание, где на колокольне мелькала тень монаха, готовившегося отбить время пробуждения. Уже вскоре паутина улиц покроется спешащими по своим делам жителями и гостями.

– Через пару дней за градскими стенами расположится крупная сезонная ярмарка. Ремесленники выставят деревянные прилавки посреди увядшего луга и предложат свой лучший товар: гобелены и полотна; вырезанные из дерева фигурки и дощечки; сверкающие сталью ножи и глиняные миски. Крестьяне выстроят в ряд телеги с яблоками, репой и стручками бобов. Но большую значимость в той торговле имеют пчеловоды. Народ севера готовится к приближению зимы и запасается сладким продуктом.

Деян резко развернулся и посмотрел на старушку. Женщина остановилась за его спиной и вытирала рукавом глаза.

– Ближе к вечеру на месте торговли будут устраивать пляски и хороводы вокруг большого костра. Веселье растянется до первой звезды, а потом по домам, – продолжила вещать старуха, мечтательно всматриваясь вперёд. – Я знавала такие времена. Давненько это было, но память свежа.

– Правда, весело бывает? – поддержал разговор странник.

– Не иначе, – ответила старуха, кутаясь от озноба в платок. – Да только зимой всё равно веселее будет. Ярмарку устроят прямо на льду замёршей реки. Забава детям и радость взрослым, которые несколько дней в году смогут отдохнуть.

Женщина потеряла интерес к разговору так же быстро, как и начала его. Опираясь на палку, она направилась в сторону собора.

Странник отправился своей дорогой. Его мысли кружили в голове как стаи голодных птиц.

«Никогда не осяду на одном месте».

Крестьяне содержат дома, разделывают землю, спешат распахать свои угодья и посадить на огородах овощи и злаки. А он бы так не смог. Бродячая жизнь его манила. На трущобы бедняков он смотрел как на родной край, а вот богатые дома презирал. Он видел, как пируют зажиточные люди. Они едят, а по подбородку стекает жир. Золотистые корочки прожаренных пулярок источают густой аромат мяса и перца. Румяные щёки богатеев дрожат, толстые пальцы бросают кости собакам, будто совершают великое дело, а по лбу струится пот. Даже сейчас, представив такую картину, Деян повёл плечом и зашагал дальше.