— Наши договоренности остаются в силе, мой царственный брат, — веско заявил король. — Вижу, что вас пытались обмануть. Прогрессоры Остарии благодаря самоотверженному поведению сеньориты Ардовой не будут обвинены в попытке отравить короля Остарии. Но эмиссара прогрессоров Борифата Генриха Таубена я больше не желаю видеть на своей земле.

— Фенелла, передай Диане то, что я тебе расскажу, — устало произнес Боэланд, опускаясь в кресло в собственных покоях после приема. — Сядь, послушай.

Фенелла скользнула в кресло напротив и с любопытством посмотрела на собеседника.

— Таубен, между прочим, на приеме окончательно уверился, что вино проклято, — тихо сказала она. — Это, наверняка, то самое, с вездехода геологов.

Король вымученно улыбнулся.

— Что с него взять? С прогрессора? Пусть думает, что оно проклято. Но у погибшего владетеля был тайный погреб, в котором в течение десятилетий вино из провинции Маркаб настаивалось в бочках из ядовитого дерева, похожего на наши тисы. Яд при этом так вплетается в структуру вина, что его не определяют анализаторы, как определяют добавленный яд. Однако те, кто выпили всего несколько глотков, умирают, причем не сразу. Спустя час, побольше, или поменьше, возникает слабость, и люди тихо покидают наш мир. У моего отца остановилось сердце. Так гласило заключение прогрессоров. Естественная смерть, никого не обвинишь. Ничего не заподозришь, если бы не наше знание о том, что вино Маркаб бывает ядовитым… Диана бы умерла, сделав несколько глотков, — мрачно закончил Боэланд. — У меня чуть у самого сердце не остановилось от страха за нее. Без всякого яда.

— Но почему же без всякого? — встревожилась Фенелла. — Вы ведь выпили ядовитое вино.

— Я король, — мрачно усмехнулся Боэланд. — Меня с детства приучали к воздействию ядов. Один-два глотка этого прекрасного вина мне повредить не могут. Но целый кубок убил бы даже меня… Передай Диане, что синяки на запястье, оставшиеся после моей хватки, — это далеко не самое страшное.

Той же ночью Владетель отбыл обратно в Борифат вместе со своей свитой.

А утром Фенелла пришла к Диане, чтобы выполнить просьбу короля.

— Боэланд сказал, что у него чуть сердце не остановилось, когда ты собралась выпить тот яд, — закончила она пересказ.

Диана холодно и недоверчиво смотрела на нее.

— Что не так? — удивилась Фенелла.

— Не могу ничего с собой поделать, — горько ответила ей подруга. — Все понимаю насчет датчиков и миникамер. Но неужели он не сумел устроить нашу встречу, не смог сказать мне это лично? Почему через тебя?

— Через меня проще.

— Проще… — Диана вздохнула. — Кому как. Но не важно. Важно то, что моего начальника Крайвелла этой ночью сняли с должности. Вместо него назначат кого-то, близкого к окружению Таубена… Как ты, наверное, понимаешь, это приведет в аэро-гамма-разведке над Римальской пустыней и созданию уранового рудника. Но вы, наверное, не знаете, что самое страшное — это даже не радиоактивные лучи урановой руды, а смертоносный газ, который эту руду сопровождает. Когда создается рудник, газ вылетает на поверхность. Радиоактивный, смертоносный газ, понимаешь? А еще, скорее всего, работать на руднике будут не жители Борифата, а обычные рабы с невольничьих рынков. Что опасно уже и для жителей Остарии. Их не успеют выкупить, они умрут раньше. Понимаешь? Тогда перескажи его величеству, раз уж он со мной лично встретиться никак не может.

Фенелла хотела было встать и уйти, но резко прозвенел звонок вызова. Пришло сообщение. Диана прочитала сообщение и безнадежным жестом опустила руки на столик. Уткнулась лицом в ладони и замерла.

— Я пойду? — нерешительно пробормотала Фенелла.

— Постой, — еле слышно ответила Диана. — Передай еще королю, что мое вчерашнее поведение было изучено аналитиками Центра, признано неадекватным ситуации. В результате Генриху Таубену доверено курировать оба ответвления вилки Дворкина. И Борифат и Остарию. Я перехожу в его подчинение. Теперь иди.

А еще через час его величество король Остарии повелел прекратить добычу золота для землян в связи с нарушением теми многолетнего договора, связывающего обе цивилизации, нарушением, грозящим поставить Остарию в подчиненное положение к соседнему Борифату. Королевскому секретарю было поручено в кратчайший срок создать ультиматум для передачи пришельцам, с напоминанием о том, что партизанская война в гористой местности всегда, в конце концов, приводит к поражению захватчика.

На следующий день Фенелла прибежала в башню пришельцев с утра пораньше. Торопилась. Королевский ультиматум прогрессорам нужно было как можно быстрее доставить по назначению. И проще всего было это сделать при помощи дружественно настроенного эмиссара прогрессоров. Диана, не задавая лишних вопросов, переслала документ по указанному адресу. И только-только повернулась к взволнованной Фенелле, чтобы обсудить происходящее, как прозвенел резкий звонок неожиданного вызова. Принцесса быстро отошла в сторону, потому что пообщаться с эмиссаром желал ее новый начальник Генрих Таубен.

— Диана, я подозревал, что ты дуреха, — изрек он ледяным тоном сразу же после включения двусторонней связи, — но не думал, что настолько.

Диана, откинувшись в кресле, внимательно изучала скуластую физиономию начальника с небольшими, но много чего выражающими глазами; в данный момент льдистые глаза Таубена выражали презрение к ее возможности быть эмиссаром великолепных Землян.

— Да, я понимаю, тебе не пришло в голову, что остарийцы способны закрыть порталы с Землей, но как ты исхитрилась влюбиться в местного короля?!

Потрясенная Фенелла бессильно прислонилась к ближайшей стеночке, а не осознавшая точности догадки Таубена Диана только фыркнула в ответ.

— То есть, ты отрицаешь свою влюбленность в аборигена? — ехидно поинтересовался тот. — Или… или, возможно, тебя все же заинтересовала угроза для Земли?

— Что касается короля, то это было задание из Центра, — бесстрастно сообщила Диана, переключившись на изучение своего маникюра в стиле ню. — Пусть я не справилась, но инициатива была не моя. А что касается закрытия вилки Дворкина, которое не под силу высокоразвитой земной цивилизации, но будто бы под силу средневековым остарийцам… Пусть я и дуреха, но не настолько же, чтобы в это верить.

— Диана, я всю ночь просматривал те документы, к которым раньше не имел доступа, — чуть мягче ответил Таубен. — В том числе и те, которые передала в Центр ты. И я точно знаю, что прогрессоров до сих пор учат уважать любую угрозу, в том числе и не поддающуюся логическому анализу.

Диана прервала на пару секунд рассматривание розовых узоров на своих ноготках, чтобы страдальчески возвести очи ввысь. Демонстративно тяжело вздохнула, вспомнила, видимо, те самые занятия, на которые намекнул ее начальник.

— Ну-ну… До сих пор учат окуривать комнату ладаном, если там появился запах серы? Вряд ли Пронин стал гибче с возрастом, — усмехнулся Таубен. — Примитивно, да, но по существу верно. Жаль, что юные и безбашенные дарования не понимают, насколько верно… Ты не заметила фаворита принцессы, а он у нее колдун. Пусть. Но как ты могла пропустить призыв архиепископа Леонтия к закрытию порталов? Конечно, остарийцы не владеют развитыми технологиями, но никто из нас не знает, на какое колдовство они способны. Почему тот длиннополый, который совсем не дурак, уверен, что порталы можно закрыть? Почему в Центре до сих пор нет твоего донесения о том, что он имел в виду?!

— Я надеюсь, в Центре есть информация о том, что я посещала резиденцию архиепископа? — лениво поинтересовалась Диана, продолжая изучать свой маникюр.

— Без подробностей! — рявкнул Таубен, которому надоели женские ногти в розовых цветочках, мелькавшие перед экраном. — Почему ты не включила звукозапись во время посещения?!

— Как не включила? — Диана подняла удивленный взгляд на начальника. — Не может быть!