- Это уже слишком!...- Но даже всей его выдержки не хватало, чтобы проигнорировать, как эльф, нарушив рисунок танца, притянул девушку непозволительно близко.

Император мог лишь догадываться, что за сладкие речи Шейран льет ей в уши, но ревность взяла верх над разумом. Отобрав Айну и наплевав на последствия, Норан сузил глаза, прожигая эльфа взглядом. Паук в волосах, ну конечно!

- Он угрожал тебе? – резко бросил Норан, едва эльф нашел себе другую партнершу. Губы девушки дрогнули, будто она заставила себя замолчать и проглотила правду.

- Нет, он просто…

Норан метнул гневный взгляд на незнакомого эльфа, подоспевшего к свободной девушке. Разумеется, угрожал! Шейран не мог иначе, не так ли? Похоже, что ни Амину, ни тем более Айну, нельзя подпускать близко к этому типу: если эльфы хотят, они умеют добиваться желаемого.

Невесту императора никто не посмеет ни отобрать, ни украсть. Амине ничего не угрожает, пока она в отборе. Что касается Айны… она должна перейти в руки Норана, и чем быстрее, тем лучше. Это защитило бы ее лучше всего.

Не говоря ни слова, Норан подхватил Айну, вынуждая делать шаг за шагом. Эльфы начинали порядком раздражать; даже страшное платье, в которое Норан заставил облачиться девушку, не помогло избежать внимания к ней.

Ее магия привлекала многих, даже если окружающие не могли увидеть ауру, они вполне ее чувствовали. Слетались, как мотыльки на пламя, и с каждым днем все больше. Его, конечно, позабавил заботливо посаженный кустик глазоцветов, но сейчас единственным его желанием было привязать девчонку к постели.

Да, ему нравились желания, которые вызывала лишь мысль о таком наказании, но в данном случае ему хотелось всего лишь уберечь ее от этого мира и лишить возможности попадать в неприятности.

- А если я скажу, что желал бы выбрать тебя? – Он закружил девушку в пируэте, его голос прозвучал резко и хрипло. Лишь поймав Айну и крепко прижав к себе, он смог увидеть, как округлились ее глаза, подобных разговоров она не ожидала. – Если скажу, что собираюсь выбрать тебя. Что ответишь?

- Ваше… эээ, Величество? – растерялась Айна, на что Норан шумно выдохнул и крепко уцепил ее за подбородок.

- Пока ты в отборе, Шейран не тронет тебя. А потом ты знаешь правила, - отрезал он, но заметил, как глаза девушки сузились в непонимании. Действительно… не знает. – По условиям мирного договора, империя обязана отдавать плату. Но не личных горничных императора и уж тем более не императрицу. Тебя я не отдам, так что ответишь?

Губы Айны приоткрылись, как никогда захотелось поцеловать ее. В конце концов, она его невеста… помолчав, император склонился ниже, но легкого касания было недостаточно. Рывком притянув девушку, Норан дал волю всему, что сдерживал весь этот вечер. Тревоге и беспокойству за невесту, страху, когда он увидел ее в клетке, ревности за этот танец!

Айна вздрогнула, вцепившись в его воротник, ее губы были сладкими, мягкими и податливыми, мелькнуло желание схватить ее и покинуть это место немедленно. Он желал, чтобы вечер закончился не так и не здесь. Желал завладеть ей, обозначить свои права, желал стереть любые возражения, независимо от ее решений.

Дракона опасно держать на привязи слишком долго. Он нуждался в ней, как в глотке свежего воздуха, нуждался в ее улыбке и в ее взгляде, во всем, к чему она могла быть не готова. Первейшим из порывов было показать всем, чья она, и ей самой в первую очередь.

- Расскажи мне все, и стань моей. Не будет ни отборов, ни интриг, ни приготовлений. Расскажи мне, что тебя мучает, - выдохнул он в ее губы.

Он видел, что мучает, и видел, что эльф играет на этом, ведь они мастера видеть суть. Девушка вздрогнула, с трудом вновь обретая почву под ногами. Норан надеялся, что она найдет способ обойти внушения демонов, должна найти. Он не желал больше ждать и не желал рисковать тем, что лишь недавно нашел.

- Просто расскажи.

- Я… - Айна глубоко вдохнула, пошатнувшись. Ее пальцы вцепились в его руки. Неуверенность промелькнула в ее глазах, взгляд обратился сперва к Шейрану, а потом дальше, вглубь зала…

Бледность, окрасившую ее лицо, невозможно было не заметить. Девушка судорожно вдохнула, любые краски покинули ее щеки. Пальцы сильнее вжались в плечи императора; она будто увидела что-то позади, что ее сильно напугало.

И, видимо, не только ее. Всеобщие вскрики и страх прокатились по помещению. Танцующие сбивались с шага, музыканты резко оборвали музыку.

- Ашрея… там Ашрея!!! – поднос выскользнул из рук служанки, она затыкала за спину, и только потом Норан услышал зловещий смех.

Слишком знакомый смех, полный издевки и злорадства, превосходства над окружающими…

- Ты же мертва! - Норан резко обернулся, не ожидая встречи со старым врагом.

Но в зеркале он увидел именно ее. Богиню, темнейшую из всех существующих в этом мире. Ту, которую он желал бы убить снова – и снова. За все, что она сотворила с этим миром…

За все, что сотворила с ним…

Я замерла, не в силах сделать и шага. Еще недавно, казалось, беды наконец-то отступили. Руки императора успокаивали, с ним я позабыла даже о Шейране… забыла, кто я на самом деле.

Но сейчас, читая гнев на красивом лице дракона, я захлёбывалась от понимания: это правда. Он никогда не примет меня. Просто потому, что моя мать – его злейший враг. В темных глазах Норана мелькнула ярость; он ударил магией по зеркалу, но отражение никуда не делось.

- О, в тебе всегда это было… ярость. Ты всегда винил меня, но разве не я позволила тебе вернуться из ловушки ада? Я, это я, твой благодетель…

Шепот богини эхом растекся по залу, он отражался от стен, проникал в уши.

- Разве ты не знал, что я вернусь? Ты истинный дракон, но я богиня. Неужели думал, смирюсь с забвением?

Темная тень скользнула из зеркала. Раздались вскрики, люди и эльфы отшатывались с ее пути. Найдя свою жертву, тень вклинилась в тело молодого эльфа, и тот, исказившись в лице, рухнул замертво.

Трудно описать ужас, охвативший меня. Я впервые видела воочию, на что способны боги… До сих пор встречала Ашрею только во сне. Тогда она угрожала мне, но не другим, а сейчас все казалось страшным сном.

Я будто снова ощутила ледяные пальцы, сжавшие мое сердце, чтобы раздавить его в клочья. Схватившись за грудь, пошатнулась, хмурясь и не зная, что делать.

- Я могу убивать их один за другим… медленно… или быстро… - Женщина клонила голову, и ее черные волосы упали на плечо. В ней, казалось, было что-то змеиное, опасное, как яд кобры.

Под ее взглядом гости приема отпрянули, дружно ахнув; я их понимала. Сама осталась на месте лишь потому, что знала – мне от нее все равно не скрыться. Она пришла за мной.

- Прелесть смерти в том, что больше не умрешь. Тебе не изгнать меня… - Она радовалась своей маленькой победе. Издевалась, упивалась страхом, охватившим помещение.

Я стиснула кулаки, слыша, как сбивчиво и громко колотится в ушах мое сердце. Удар за ударом, все громче и громче: ведь знала, что Ашрея потребует за свое милосердие, как знала, что не смогу отказать.

- Разве что… - Фраза повисла в воздухе зловещей недосказанностью, и Норан, гневно выдохнув, повернулся к отражению богини лицом.

- Чего ты хочешь? – резко потребовал он, на что богиня заливисто рассмеялась.

- С этого надо было начинать! Как я люблю иметь дело со смертными! – Ее смех угас в одно мгновение, взгляд полоснул льдом. Вытянув руку, она указала точно в центр зала, отчего все взгляды скрестились на мне, наполненные недоумением. – Ее, - жестко произнесла богиня. – Я хочу ее. Отдай ее мне, и я уйду, не причинив вреда…

В зале воцарилась мертвая тишина, на меня смотрели именно так, как должны были. С опаской и враждебностью; мне стало неуютно. Каждый будто знал, что я дочь темной богини, и хотя никто не рассказывал мне, что же такого она натворила, но, глядя на этих людей, могла бы с уверенностью сказать, что только плохое.