– Лорд выгонит меня, выгонит… без выходного пособия оставит… – шептала в жутком волнении леди Макони, воспитательница леди Самонет, особа двадцати пяти лет с обычно чопорным выражением лица и гладкими темными волосами, обычно же собранными в аккуратный узел на макушке.

Нынче же на лице леди было выражение крайнего ужаса, и узел спустился на затылок, грозя распуститься совсем.

Она чуть не бегом бежала, заглядывая во все комнаты первого этажа дома.

– Нет, нигде нет ее…О Сияющая Мать, спаси и защити…

Да где же может быть этот несносный ребенок! – в отчаянии подумала Макони.

После завтрака она надула губки, и с обиженным, но гордым видом отправилась в свою комнату.

Это леди помнила хорошо, потому что наблюдение за воспитанницей она не прекращала практически никогда. Ведь наследница лорда Кивали Сияющего обладала таким мощным Даром.

Потенциально, конечно.

В возраст девочка еще не вошла, но кто знает, кто знает.

Ведь, как известно, любое потрясение может спровоцировать проявление Силы, с которой поди справься.

Леди Макони гордилась тем, что у нее получалось. Это уже третья ее воспитанница, и лорд Кивали пригласил ее по рекомендации.

Однако был ли сегодняшний завуалированный отказ лорда таковым для маленькой Самонет?

– О это перо феникса! Чем плохи нынешние усовершенствованные, из… как его… поли-мер-ного материала? Патент параллельного мира, между прочим.

Ах, эти девчонки…

“Красивое такое и будто бы живое”, - вспомнила она слова маленькой леди Самонет.

На самом деле, леди Маккони и сама не отказалась бы от него.

Перо Феникса!

Оно же вечное, точить не надо, и, по слухам, каждую ночь ровно в три часа на какую-то долю секунды озаряется всеми цветами радуги, ярко вспыхивает, и, полностью обновленное, готово к новому трудовому дню.

– Посмотреть в саду? Боюсь, это бесполезно… В саду мне ее никогда не найти.

Леди Самонет чувствовала себя там как дома, и уж если хотела спрятаться, то не леди Макони ее найти.

Да и не лорду Кивали, пожалуй. Придется ждать, пока появится сама. Но что, если лорд спросит?

Не уследила, Сияющая Мать…

И леди Макони, прислонившись к стене, заплакала, что с ней бывало чрезвычайно редко.

– Так, надо взять себя в руки. Я воспитатель, должна быть сильной. Должна быть си-и-льно-ой… – и она заплакала опять.

Понять леди Макони было можно. Куда она пойдет, если не уследила за воспитанницей?

Выгонит он ее, выгонит…

А жить Макони было негде. Родовое гнездо лордов Макони, обнищавших еще при прошлом главе Ковена, продувалось всеми ветрами, и потихоньку разрушалось.

– Так как тебя зовут? – повторила Тася, и, налив на треть в чашку настоявшуюся заварку, разбавила кипятком.

Девочка внимательно смотрела на нее, наблюдая за движениями губ.

– Ребенок-то, похоже, немой…Они вот так смотрят, когда говорят другие.

Тася знала, о чем говорила. У нее на площадке соседка Галя немая, с детства к ней привыкла.

– Гальку надо звать. Она поймет, а мне напишет. – и она решительно поднялась из-за стола.

– Т- а- к к-а-к т-е-б-я зо-в- у-т – услышала вдруг Тася.

Ну, слава богу, не немая.

– Меня – то? Тася я. А тебя?

– А те-бя? – ровно с такими же интонациями повторила девочка.

Тут до Таси дошло. Она ничего ровно не понимает, а только повторяет как малыш, который учится говорить.

Тася отхлебнула чаю и задумалась. Галька здесь не поможет.

Она рассеянно поглядела в окно, и взгляд ее неожиданно зацепился за рекламу новой книжки, которая призывно сияла яркими цветами на стене высотки.

“Дитя иного мира” Клары Звездной.

И тут Тасе все вдруг стало ясно и понятно. Конечно, откуда бы еще взяться ребенку? Она даже удивилась, что сразу не сообразила. Стыдно, матушка, с таким-то стажем любительницы фэнтези.

Она с облегчением выдохнула, только сейчас заметив, что все это время почти не дышала. Ничего удивительного, при стрессе так бывает.

Однако надо что-то делать. Что? Как объясняться с ребенком?

Ребенок же с увлечением лопал сырки, поначалу пытаясь откусывать аккуратно, маленькими кусочками, а потом оставил манеры, так вкусно было ему.

Заметив, что Тася на нее смотрит, девочка улыбнулась, и склонила голову, выражая свою благодарность. При этом ее льняные кудряшки качнулись, как пружинки.

Она встала, развернулась и пошла из кухни.

Тася поднялась тоже, и скорее за ней. Девочка шла не оглядываясь, нашла дверь в ванную и открыла ее. Тася следом.

Девочка вошла, остановилась и, закрыв глаза, с силой топнула ножкой. Ничего не произошло. Она топнула еще раз.

Опять ничего.

Тут маленькая леди Самонет открыла глаза и посмотрела на Тасю этаким оценивающим взглядом. Потом протянула свою ручку и коснулась ее запястья. В ушах у Таси зазвенели колокольчики, тело будто сделалось невесомым, голова закружилась и наступила темнота.

– О, дорогая моя, что же ты натворила? Ты же знаешь закон. Никаких контактов с этим миром, никаких. – леди Макони, облегченно обмахиваясь веером, выговаривала своей воспитанницей.

Почувствовав колебания Силы, она тотчас поднялась и кинулась в этом направлении.

Конечно, Самонет оказалась в саду, в том его уголке, который любила больше всего.

Тенистая полянка, заросшая полевыми цветами и окруженная гибкими ивами, радовала глаз в летний погожий день.

Почувствовал колебания Силы и Лорд Кивали, на несколько секунд раньше.

Сердце его сразу успокоилось.

Он как никто чувствовал свою дочь, и теперь ясно осознал, что с девочкой все в порядке. Дав леди Макони фору,

Кивали вышел из своей комнаты, и направился в сад.

На полянке леди Макони отчитывала девочку, а в тени старой ивы, прислонившись к ее стволу, полулежала девушка с короткими темными волосами, в розовом халатике с полу-распахнутыми полами, откуда соблазнительно выглядывали голые ножки.

Кивали с трудом отвел глаза, замечая, как сердце его замерло, а потом застучало сильнее. Его дыхание сбилось, он на секунду замер.

Заметив отца, Самонет кинулась к нему, обняла и зарыдала.

– Папочка, я не хотела! Просто сильно разозлилась, и вот…

Кивали обнял дочку, и вздохнул. С таким потенциалом, как у нее, за ребенком нужен глаз да глаз. После смерти матери он сильно подскочил, и резкие перепады настроения девочки грозили бедой ей самой.

– Лорд, – подошла леди Макони, и присела в поклоне.

Ее глаза были заплаканы, щеки покраснели, волосы растрепались.

– Мой лорд. простите. Я виновата, не уследила, – она склонила голову.

Кивали кивнул, и сказал:

– Я принимаю ваши извинения, леди. И понимаю, что воспитанница вам досталась непростая.

Обсудим все позже.

Услышав голоса, Тася стала приходить в себя, но глаз не открывала. Она чувствовала себя странно, но хорошо. В теле была этакая легкость, голова чуть кружилась. Тут она явно ощутила чей-то взгляд, который ее жег огнем, да так, что щеки заполыхали. Мгновением позже ее чувства успокоились.

Тася приоткрыла глаза, чуть подняла голову и увидела метрах в трех от себя высокого широкоплечего мужчину, который обнимал уже знакомую ей девочку и заплаканную девушку с растрепанными волосами.

Потом она перевела взгляд ниже, и увидела, что халатик ее почти распахнут.

– Боже мой, что за вид! – и она скорее запахнула халат, туго затянув поясок.

Ее движение не осталось незамеченным.

Мужчина посмотрел на нее, и тут Тася опять почувствовала, как щеки заливает краска.

Он властным движением отослал девушку и ребенка, которые послушно удалились, а сам подошел ближе к ней, протянув руку.

Тася, невесть откуда взявшимся величественным движением подняла свою дрожащую конечность, которую мужчина принял с поклоном, и, поддерживая ее за локоток, помог встать.