Юноша простоял так какое-то время, позволяя ветру дуть ему в лицо и играть с его длинными черными волосами, что переливались серебром и изредка золотом на солнце. В этот момент он напрочь забыл о мести, о том, что его судьба, по сути, ему не принадлежит. В его сердце появилось и накрепко закрепилось внутри какое-то странное тепло. Оно отказывалось покидать его даже когда он вспомнил о предстоящем ему пути.

Когда он вновь открыл глаза, то уже находился в своей пещере Бессмертного, а с его плеча свисала бездонная сумка с вышитым на ней лотосом. Ла Вэй внутри его Ядра-моря крепко спал, изредка пульсируя и посылая по телу Ла Раи поток духовной энергии.

Заглянув в свою новую бездонную сумку, Ла Раи обнаружил внутри все те богатства, что забрал из пещеры Бессмертного Ла Вэя. Внезапно он осознал, что эти сокровища не удастся теперь обнаружить в пещере Бессмертного, что существует в реальном мире. Забрав их из мира своей души, он одновременно забрал их в реальности. Юноша не удивится, если увидит в реальности разрушенный город Ла, но… он очень сомневался, что вновь обнаружит в пещере сокровища Ла Вэя.

Внезапно снаружи послышался взрыв, за ним раздались чьи-то отчаянные вопли, отрывая Ла Раи от его незамысловатых дум.

Этот крик, полный ужаса и отчаяния, всколыхнул что-то внутри Ла Раи, юноша сам не понял, как внезапно оказался в одном из переулков Внешней Секты Небесного Огня и, не сдерживая свою мощь, направил в какого-то Практика одну из изученных им техник, технику «Лепесток Золотого Лотоса». Эта техника внешне полностью соответствовпла своему названию. Как только Ла Раи выполнил несколько пассов руками, над его указательным пальцем появился золотой лепесток лотоса. Стоило юноше указать пальцем в грудь мужчины, как лепесток быстро преодолел расстояние, отделяющее его от цели и легонько коснулся области между ребрами. В ту же секунду послышался хруст ломающихся костей, из горла Практика вырвался оглушительный рев, а лепесток растворился внутри его тела, словно средний по токсичности яд!

Этот удар мог убить любого, кто находился ниже шестой ступени Конденсации Ци! К счастью для незадачливого Практика, его Культивация совсем недавно совершила прорыв на эту ступень. Вместо того, чтобы яд лепестка в мгновение ока достиг сердца и поразил меридианы Ци Практика, он лишь ощутимо повредил его легкие. Закашлявшись кровью, мужчина внезапно осознал, что будь он чуть слабее, и не пережил этой атаки Ла Раи.

Долгие годы этот человек был одним из самых влиятельных людей во всей Внешней Секте Небесного Огня, но сейчас он ощущал себя маленьким муравьем на прицеле сапога, владелец которого сейчас лениво размышлял: лишить ли ему жизни очередное незначительное существо?

Но прежде, чем рука Ла Раи вновь поднялась в воздух, дабы нанести еще один, на этот раз смертельный, удар Практику, юноша внезапно остановился. Он мгновенно осознал, что только что произошло. Он, член Внутренней Секты, напал на человека, который ну вот никак не смог бы ему противостоять — на члена Внешней Секты! Как он мог себе это так просто простить?

Ла Раи огляделся, пытаясь понять, что именно заставило его совершить подобное, и, когда он осознал, что вызвало такую реакцию, вся вина за собственный поступок мгновенно улетучилась. Теперь он уже вполне осознанно готовился использовать одну из своих техник. Его взгляд, направленный на мужчину, был подобен огромной глыбе льда, из которой во все стороны торчали смертоносные ледяные шипы. Если бы взглядом можно было убить, Практик, как-то сумевший вызвать такой гнев у Ла Раи, умер бы уже десять раз.

Юноша прекрасно осознавал происходящее, он действительно был готов убить этого мужчину. Абсолютно все в нем: взгляд поднятая рука, Ядро-море, даже лотос внутри него, — все источало чудовищную жажду убийства.

— С-с-ста-а-арш-ш-ший Б-б-брат Л-л-ла, э-э-это нед-д-доразумение! — лепетал он дрожащим, то и дело срывающимся на писк голосом, однако стоило Ла Раи мельком взглянуть на сжавшуюся от страха в углу девушку, как из его взгляда пропали все малейшие намеки на сомнения и жалость.

— Что ты сделал? — спросил юноша обманчиво-спокойным тоном.

— Н-н-ничего, клянусь! — судорожно выдохнул Практик, его глаза чуть истерично блестели, в них читались паника и страх, чудовищных размеров страх! — Я лишь вежливо попросил Младшую Сестру одолжить мне несколько духовных камней…

Ла Раи ничего не ответил, но его глаза холодно блеснули. Рука совершила несколько магических пассов, после чего к Практику устремился золотой лепесток лотоса. Юноша не вкладывал в эту атаку всю мощь своей Культивации, вот только и этого было вполне достаточно, чтобы мужчина успел лишь вздрогнуть! Как только из горла собирался вырваться сумасшедший рев боли, Практик обмяк, привалился к стене одного из домов, а после картофельным мешком сполз по стенке к ногам Ла Раи. Юноша с отвращением поморщился. Он ни капли не сожалел о содеянном, по его мнению, человек, которого он только что собственноручно убил, был хуже животного.

— Сюй Цин… — тихо сказал он, глядя на сжавшуюся от страха девушку. С их последней встречи она очень изменилась.

Ее бледной кожи не коснулось ни следа загара, волосы стали длиннее, их черный цвет выглядел более насыщенным, в синих как небо глазах теперь не было того детского задора. Оказавшись в мире Практиков, во Внешней Секте Небесного Огня, она как-то внезапно поняла, что именно здесь ее жизнь может подойти к концу, и никому не будет дела, как именно она умерла. Сейчас при взгляде на Ла Раи в ее глазах вспыхивал страх, однако стоило ей получше вглядеться в его лицо, как в них появилось удивление, которое довольно быстро сменилось недоверием, а затем радостью.

Сюй Цин была ученицей Внешней Секты Небесного Огня уже несколько месяцев, но о Ла Раи ничего не слышала. Она уже было решила, что он погиб, но… вот он, стоит перед ней, в своем нежно-голубом халате, на поясе которого золотой нитью вышит цветущий лотос, и настороженно наблюдает за быстро сменяющимися на ее лице эмоциями. Он словно чего-то ожидал, и одновременно боялся этого чего-то.

Девушка, конечно, изменилась довольно сильно, однако Сюй Цин не была бы Сюй Цин, если бы не узнала своего лучшего и единственного друга в мире Практиков. Его красивое лицо буквально сияло благородством, но сейчас помимо него на нем отражалось некоторое смущение, недоумение и беспокойство. Безмятежности, которую он ощутил а мире души как небывало. Сейчас девушка могла с легкостью сказать, что с его появлением развеялся все ее страхи и опасения. Не только из-за того, что он был на пике восьмой ступени Конденсации Ци, это тут скорее и вовсе ни при чем. Сюй Цин просто ощутила странную близость к нему, словно в мире нет места безопаснее, чем рядом с ним. Но хоть Ла Раи и видел, что с ее лица и из взгляда исчез страх, его все равно сковывало некоторое беспокойство. Юноша никак не мог это объяснить, ему все никак не давало покоя то, что тот мужчина не солгал. Он действительно хотел просто занять у нее духовных камней, вот только… откуда у нее духовные камни в таких количествах?

На самом деле, ответ был довольно прост: у девушки не было духовных камней, иначе бы она их просто отдала, как делала это раньше, а не вжималась в угол, мечтая слиться с ним. Мужчина просто умело запугивал ее, но Ла Раи хватило и этого, чтобы обречь мужчину на смерть.

— Почему ты… — юноша хотел спросить, как она могла позволить ему так с собой обращаться, но осекся, заметив ее третью ступень Конденсации Ци. Она просто не могла дать отпор.

— Ты изменился, — не стала развивать тему девушка, — Повзрослел и… отрастил волосы…

Ей было неловко говорить с ним спустя столько времени. Казалось, у них не осталось общих тем для разговора. Так и было. Ла Раи разделил свою жизнь на «до» и «после», оставив Сюй Цин в прошлом. Девушка же, напротив, жила этим прошлым. Она не чувствовала в себе особых талантов в Культивации, первые два года она даже не могла приступить к практике… нет, она не «не могла», она не хотела. По ее мнению, жизнь полная опасностей, жизнь Практика не была ее стихией. Куда увереннее девушка чувствовала себя за изучением книг и свитков, она была скорее ученым, нежели Практиком.