– Никогда.

– Что ж, значит, вам повезло.

– Послушай, милая… Тем вечером у мамы ты сильно меня напугала. Конечно, мне не следовало откладывать этот разговор, но за прошедшие две недели у тебя явно случилось нечто хорошее. Возможно, я не прав, но…

– Ты прав. Кое-что действительно случилось.

Из глаз Агнес струился теплый свет. Черты лица разгладились, она как будто стала моложе, напомнив Отто давнюю беззаботную Агнес.

– Поделишься со мной? – осторожно спросил он.

– Не сегодня. Мне нужно время, чтобы привыкнуть…

Агнес замолчала, машинально водя пальцем по ободку бокала.

Отто терялся в догадках: что все-таки произошло? Жизнь его дочери была незатейлива: работа и семья, даже по-настоящему близких подруг у нее не было. Правда, за три года она могла измениться, но все же не настолько, чтобы жить двойной жизнью, о которой нельзя рассказать собственному отцу.

Несмотря на зуд любопытства, Отто решил не настаивать. Придет время, и он всё узнает. Важней всего было изменившееся состояние Агнес, а что этому способствовало, не всё ли равно?..

– Как твои курсы? – спросила Агнес. – Мама сказала, ты решил пойти по ее стопам?

– Да. Другие профессии мне не подходят.

– Не обижайся, но из тебя вряд ли выйдет художник. Только время потеряешь, придется снова переучиваться.

– У меня, между прочим, неплохо получается. Вчера я рисовал с натуры. Преподаватель меня хвалил. Хочешь, покажу наброски?

– Не хочу. – Агнес упрямо поджала губы. – Я знаю, как ты относишься к живописи. Ты терпел мамину мастерскую только потому, что не мог запретить ей заниматься любимым делом.

– Люди меняются. Особенно после трепанации черепа, – пошутил Отто и пошел ставить чайник.

Не может быть, чтобы Агнес догадалась. Уна, конечно, не расскажет об их сговоре ни одной живой душе. Агнес просто удивлена его выбором, вот и всё.

До чего мы дошли, с горечью подумал Отто, ожидая, пока чайник закипит. Лжем, храним свои тайны, боимся соглядатаев, увиливаем и прячемся, и не важно, кто мы друг другу: отец и дочь, муж и жена… Больше нет семейных уз, есть лишь страх оказаться на Острове и столкнуться с воплощенными наяву кошмарами, а близкие вычеркнут тебя из своей жизни, и это будет лучшее, что они смогут сделать.

Дочь, единственная и любимая, тщательно хранит от него свой секрет, так же как он хранит от нее свой. Это казалось Отто самым неприятным из всего, что вторглось в их жизнь вместе с Правилами.

Агнес подошла сзади, обняла Отто за плечи, потерлась щекой о его спину, как делала маленькой (только тогда ей приходилось вставать на цыпочки) и примирительно сказала:

– Ладно уж, покажи свои наброски. Вдруг после комы в тебе действительно проснулся талант?

Не успел Отто закрыть за Агнес дверь, как раздался новый звонок. Он подумал, что дочь забыла что-нибудь, и пошел открывать, заготовив шутку о недержании памяти у современной молодежи, но это оказалась Уна.

– Можно войти? – нервно спросила она.

– Входи, конечно. Что-то случилось?

– Нет, ничего. – Уна рассеянно оглядела прихожую. – Ты один?

– Агнес только что ушла. Вы разминулись буквально на минуту.

– Я знаю. Видела, как она выходила из подъезда.

– Ты ее не окликнула?

– Нет. Я не хотела, чтобы она меня видела.

– Что плохого в твоем визите? Агнес – не соглядатай Наставника, она наша дочь. Вино будешь?

– Нет. Мне дежурить в ночь. – Уна прошла в комнату и села на диван.

Отто взял стул и сел напротив бывшей жены. Каждая его клеточка отчаянно любила ее, скучала по ней. Даже сейчас, глядя на напряженное, озлобленное лицо Уны, он испытывал желание сжать ее в объятиях, покрыть ее тело поцелуями, воссоединиться с нею, повинуясь древнему закону природы.

– Я пришла узнать насчет Агнес. Ты спросил у нее, что с ней происходит? Она тебе сказала? Мне она ничего не говорит. С ней что-то плохое происходит.

– Не волнуйся. Агнес умная девочка и не позволит обстоятельствам взять над ней верх.

– Но ты спросил? Или вы тут просто вино распивали?

– У нее действительно что-то случилось, но хорошее. Она пообещала рассказать в другой раз.

– А если его не будет, этого другого раза? Если она просто не успеет поделиться?..

– Не драматизируй. В жизни нашей дочери определенно наступили перемены к лучшему. Если она пока не хочет о них говорить, не надо на нее давить. Мы должны уважать ее желание.

– Я вся извелась, думая о ней… – прошептала Уна и закрыла глаза. – Знаешь, я целую неделю ее не видела. Сутками пропадала в больнице. Пыталась заглушить работой тревогу за нее и за тебя.

– Обо мне не беспокойся. У меня все в порядке.

– Ты посещаешь занятия?

– Каждый день. Вчера делал набросок человеческого тела. С натуры. Не поверишь, но мне понравилось. Это увлекает, знаешь ли… Хотя ты, разумеется, знаешь. Преподаватель – бывший художник – сказал, что у меня определенно есть способности. Нас в группе восемь человек, а похвалил он только меня. Возможно, мне даже не придется подвергаться гипнозу и прочим штукам, которые помогают овладеть новой профессией.

– Значит, обман пока не раскрылся?

– И не раскроется! – Отто опустился перед Уной на колени, обнял ее ноги и заглянул ей в глаза. – Уна, милая, тебе нечего бояться. Рассматривай наш план как игру, как попытку обойти эту нелепую систему, оставить их в дураках… разве тебе не интересно попробовать?

– Нет, – сухо сказала Уна, пытаясь высвободиться из цепкого захвата Отто. – Я не привыкла рисковать собственной жизнью. Я пошла у тебя на поводу, потому что… Сама не знаю почему. Это глупая затея, из нее ничего не выйдет. То есть, из тебя, в конце концов, может, и выйдет художник, но ты не сможешь выдавать мои картины за свои. Для этого нужно родиться авантюристом, а ты не такой. Рано или поздно ты попадешься, а отвечать придется мне.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.