Карфаген! Город чудес, днем по его светлым и очищенным от различной швали улицам чинно прогуливались дамы с миленькими собачками. Высокие дома, не менее трех этажен каждый, были выполнены в одном архитектурном стиле, все сплошь из белого камня, непременно в колоннах и увенчанные шпилями, уносящимися вверх, в небеса.

Вдали, в самом центре этого замечательного города, виднелся собор Солнцеликого, единого божества, что почитали в этом мире. Огромный, с острыми, словно пронзающими небо шпилями, он, казалось был построен с целью внушить обывателю чувство собственной неполноценности и мелочности пред божественным могуществом.

— На колени и молись жалкая тварь! — Вопил внутри столь великого храма священник. Любой не обделенный умом или могуществом человек, при взгляде на эту тушу в белой, обшитой золотом рясе испытывал невероятную брезгливость. В интеллигентных кругах высшего общества даже ходило поверие, что Верховный священник пытается размером своей туши догнать храмовые ворота, чтобы в один день просто не войти в них. Но жалок этот боров был лишь на первый взгляд. Мало кто знал, но за этими свиными засаленными глазенками скрывался расчетливый и даже жестокий разум. Впрочем, еще меньше с этим знанием выживали и имели долгую жизнь. Патриарх имел важную в его профессии привычку, немедля избавляться от людей, польза которых не соответствовала приносимой ими пользы.

Видно и сейчас пришло время сделать нечто подобное. Перед Патриархом Ромулом на коленях стоял непримечательного вида человек средних лет. Одет он был в серую рясу и, вытирая блестящие залысины платочком, спешно докладывал, мямлящим, лебезящим голосом.

— Ваше первосвятейшество, да славятся пред Солнцеликим дни ваши. Сегодня, как только Солнцеликий показался на небосвод, шестой группой захвата было выжжено до тла гнездо этих грязных язычников Ренских. К сожалению эти твари подготовились, видно кто то им доложил. В ходе столкновения с колдунами погибло 18 паладинов, в том числе 5 первого ранга..

— Заткнись, жалкая тварь. Меня не волнуют потери, главное дело сделано? Отвечай сейчас же тупая скотина. Что с близнецами этой щлюхи Ренской? — Патриарх в ярости пнул скрючившегося пред ним человека. Тот слегка отлетел, но тут же подполз обратно и еще сильнее вжался в пол.

— Смилостивитесь о великий. Ренских предупредили, но мы все же смогли захватить герцогиню Ренскую, великого князя к сожалению захватить живым не удалось и он погиб, забрав с собой 13 наших паладинов, в том числе всех пятерых высших. — Тут мелкий слуга замолчал и попытался еще сильнее вжаться в мраморный пол храма. — Близнецы, так и не найдены, сгинули.

Стоило ему замолчать, как затихающее эхо подхватило обрывки последней фразы. Затем, на храм опустилась гнетущая тишина.

Ты хочешь сказать, что единственная цель, которая у тебя была обязательной, не выполнена? — Вкрадчиво спросил патриарх Ромул. — Постой, не отвечай, это риторический вопрос.

Ромул отвернулся от слуги и подошел к алтарю, вокруг которого стояли массивные золотые подсвечники.

— Нет! Какая тварь! Жалкий червь! — Патриарх в ярости схватил подсвечник и метнул его в слугу. — Один! Приказ! Ублюдок!

Каждое слово сопровождалось хрустом опускаемого подсвечника на распростертое тело слуги. Лишь когда тело несчастного почти превратилось в ошметки, Патриарх успокоился и жестом подозвал жмущихся в страхе служек.

— Уберите тут, скоро утренняя служба. И передайте Сципиону, пусть пришел ко мне главу стражи, необходимо перекрыть ворота и прочесать трущобы.

Патриарх повернулся и грузно зашагал в свой кабинет. Все пошло не по плану, но жалким детям и паре слуг не за что не выбраться из Карфагена, а уж внутри городских стен, от него ничего не укроется.

А над прекрасным городом Карфагеном загорался алый рассвет, окрасивший его улицы мрачным светом, будто утопив реках крови. И каждый, кто мог его наблюдать наполнялся изнутри дурным предчувствием.

Артур не помнил кем он был раньше, до попадания в это тело. Но он точно был кем-то, а это уже не мало что значило. Первые искорки разума начали разгораться в нем когда он был еще в утробе матери. Не было ни ощущения тела, ни дыхания или движения, но четкое понимание, что ранее его настигла смерть. Внезапная и болезненная. Он еще помнил ощущение сдавленности за грудной клеткой и тяжелую боль при попытке засунуть в себя хоть немного воздуха. Головокружение, потеря сознания и медленная, мучительная смерть. Сначала в реанимации, затем в коме. Странно, как он мог видеть заплаканные лица своих родичей, будучи в коме. Видно не врали про души и прочую лабуду.

Артур помнил долгие годы, проведенные в бессмысленном существовании. Со временем ему надоело просто висеть духовной оболочкой над умирающим бренным телом. Тогда, он начал думать и вспоминать все возможные техники и способы развития своей души и духовного тела. Многомесячные медитации ничего не приносили, лишь возможность крепко обдумать свою бесполезную жизнь.

Со временем тело старело, родственники приходили все реже. В результате приходить стала только мать. О, как же сильно она постарела, Артуру было невыносимо больно смотреть на ее старое морщинистое лицо и понимать, что за всю его жизнь он так и не сказал как сильно он ей благодарен за все что она для него делала, особенно за эти посещения, что не давали ему скатиться в почину отчаяния и трусости.

Затем, успокоив сознание и смирившись со смертью он решил найти способ положить конец бренному существованию, ведь муки причиняемые земному телу, передавались и телу духовному. Тогда он обратился от медитаций и разглядывания внутренностей духовного тела к внешнему миру. Времени у него был много и когда тело уже начало окончательно дряхлеть Артур заметил тончайшие нити, повисшие в воздухе еле видимой взвесью.

За попытками взаимодействовать с ними прошли годы, но ему все же удалось закономерности в движении этих нитей. Те из них, что пронизывали поврежденные части его тела, особенно сердце, и грудную клетку были сильно повреждены и часто прерывались, заканчиваясь безобразными лоскутами на местах разрывов. Те же линии, что пронизывали его мозг наоборот, светились насыщенным и ярким светом. Наверное это результат его многогодового развития. Попытки соединить разорванные каналы к сожалению ни к чему не привели, Артур чувствовал, что ему не хватает какого то основополагающего знания, что то он делал не так. При попытках перевести энергию из мозга к сердцу энергия поддалась и охотно потекла по каналам, но дойдя до разрыва, энергия начала неконтролируемо выплескиваться и заполнять пространство между каналами.

За мигал какой то аппарат и в палату вломились медсестры, начали кричать про сердечную недостаточность и инфаркт. Прибежал врач и начал делать массаж сердца. Артур отметил это лишь краем сознания, так как основная его часть заходилась в резких и болезненных судорогах.

— «надо срочно что то делать, рано умирать»- подумал он и усилием воли перекрыл канал из которого текла энергия это немного ослабило боль и он начал подгонять энергию в том русле, что она текла до начала экспериментов.

Ситуация стабилизировалась и вспотевший врач выбежал из палаты, видимо к другому страдальцу.

Останавливать эксперименты Артур не собирался, но теперь он посылал к поврежденным участкам не поток энергии, а мелкие частицы. Впрочем особых результатов это не приносило, ведь восстановить канал у него никак не получалось. Частицы, покидая пространство внутренних каналов начинали вести себя неконтролируемо и каждый раз вызывали приступы сильной боли.

Со временем перестала приходить мать. Артур вспомнил, что в последний раз она выглядела крайне скверно, жаль он практически не воспринимал информацию из внешних источников, она что то ему говорила, но он не мог понять что. Он старался не думать, что станет если последний человек удерживающий его в этом мире пропадет и лишь усерднее изучал энергию.