«Надеюсь, это была наша не последняя встреча?)
Глава 5.
Естественно, это была наша не последняя встреча. Ведь министерство экономики – мое профильное. В нашей газете кроме меня никто про него не пишет. Ну разве что Паша иногда залезает на мою поляну. Но Паше можно, Паша супер-опытный журналист, и иногда я смотрю на него, приоткрыв рот.
«Я в пуле министерства экономики) Так что я буду на всех ваших пресс-конференциях)»
Почему-то меня снова охватывает волнение. Наверное, потому что я еще никогда не переписывалась с министром. Телефона Савельева-то у меня не было. Паша вот с министрами переписывается уже, как с друзьями. Возможно, однажды я стану таким же профессионалом, как мой коллега, и переписка в чиновником после 11 ночи будет для меня чем-то обыденным.
Но сейчас у меня капец, как дрожат пальцы, когда я нажимаю на кнопки клавиатуры.
«Замечательно. Я рад, что вы в нашем пуле»
А на это что ответить?
– Зай, чайник закипел! – кричит из кухни Костя.
– Иду!
Никольский все еще онлайн. Ждет от меня ответа?
«Еще раз спасибо за интервью, Ярослав Викторович»
Быстро закрываю мессенджер, чтобы он увидел, что я не онлайн, а интервью отправляю Яне по почте. Надеюсь, Никольский ничего больше не скажет, потому что все-таки мне нужно прийти в себя после сегодняшних адреналиновых горок.
Ухожу на кухню к Косте, чтобы даже не слышать звук пришедшего в ответ сообщения, если оно все-таки будет.
– Я заварил чай и сделал бутерброды, – говорит Костя, когда я появляюсь. – Опять у вас пустой холодильник. Две девушки живут вместе, называется.
– Аня вечно на диетах, а мне некогда готовить.
Я беру в руки бутерброд с колбасой и сыром и с огромным наслаждением откусываю большой кусок.
– Я не ела ничего с двух часов дня, – произношу, прожевав.
– Надо было хотя бы доставку заказать или мне в магазин зайти. Почему ты не сказала, что нет продуктов?
– Забыла. Я была так взволнована, что не могла вообще ни о чем думать. Кость, прикинь, я взяла интервью у министра! Его только назначили, и первое интервью – мне! Обалдеть можно, правда?
Я снова захожусь восторгом. Черт, да я отмечу сегодняшний день красным цветом в календаре!
– Угу, – безразлично соглашается парень.
– Кость, ты что, не рад за меня?
– Очень рад, – так же безэмоционально отвечает.
Ему по фиг. Я решаю больше не делиться с ним своим восторгом и ухожу в поедание бутербродов. Но градус моего хорошего настроения стремительно падает вниз. Я не понимаю, почему Костя не может просто порадоваться за меня. Неужели это так сложно? Мы вместе два года, у нас серьёзные отношения, а он ведёт себя, как эгоист.
– Зай, я за тебя рад,– говорит, придвигаясь ко мне на стуле.
Видимо, Костя все-таки понял, что ведёт себя слишком безразлично к моему успеху. Берет меня за руку, переплетает наши пальцы и подносит к губам тыльную сторону ладони.
– Правда рад? – уточняю неуверенно.
– Да. Ты большая молодец, и я тобой горжусь.
Кажется, что он даже искренен.
– Но давай все-таки договоримся, что если мы решили куда-то пойти, то мы туда пойдём. Ведь на это интервью не обязательно должна была ехать именно ты. Тебя могли подменить коллеги.
Нет, он все-таки не понимает, насколько это для меня важно. И отдать интервью с министром кому-то из коллег? Ни за что.
– Да, ты прав. Извини, – соглашаюсь, просто чтобы уже прекратить этот разговор.
Иногда проще сказать человеку то, что он хочет услышать, чем спорить и ругаться.
В зеркале в ванной на меня смотрит, если не стриптизерша, то, как минимум, роковая женщина-вамп с остатками красной помады на губах и смоки-айс с пышными наклеенными ресницами. Выдавливаю на ватный диск средство для снятия макияжа и принимаюсь все это стирать, превращаясь в обычную девчонку.
Душ помогает окончательно привести мысли в порядок и утихомирить адреналин, гуляющий по крови. Если отбросить в сторону восторженные эмоции, то впереди меня ждет очень много работы по налаживанию доверительного контакта с новым министром. Ведь сегодняшнее интервью на самом деле ничего не значит. Министры раздают интервью направо и налево, уже через пару дней Никольский забудет о нем.
Как говорит мой редактор Яна, успех журналиста, как и олимпийского чемпиона, длится ровно один день. Олимпийский чемпион слезает с пьедестала и ему надо начинать пахать по новой, чтобы забраться на этот пьедестал во второй раз. Так и у нас в профессии. Сегодня ты взял интервью у министра и уделал всех конкурентов, а завтра выйдет новая газета, и об интервью во вчерашнем номере уже никто не вспомнит. Новость живет один день.
Горячая вода вперемешку с накопленной за день усталостью клонят в сон. Я залезаю под одеяло к Косте, но, когда парень притягивает меня к себе и начинает целовать, отвечаю ему не очень охотно.
– Я соскучился по тебе.
– Кость, прости, я так спать хочу.
Он рвано выдыхает мне в шею.
– Ладно, – нехотя соглашается.
– Не обижайся, я тоже соскучилась. Но сейчас я выключаюсь.
Костя поудобнее устраивает меня в своих руках и проваливается в сон. А вот я, хоть и сильно устала, но не свожу глаз со своего телефона у ноутбука. Я так и не проверила, ответил ли мне что-нибудь Никольский.
Костя переворачивается на спину, и у меня появляется возможность тихо встать, не разбудив его. На носочках подхожу к письменному столу и нажимаю на боковую кнопку айфона. Экран пуст, новых сообщений нет.
Глава 6.
По состоянию на 9 утра у интервью больше трёхсот ссылок в других СМИ. Я смотрю на эту цифру в мониторинге информационного поля за ночь, который рассылает всем сотрудникам газеты наш аналитик, и не верю своим глазам. Такого успеха не было еще ни у одного моего материала.
Поэтому порог редакции я переступаю с триумфальной улыбкой до ушей. Все коллеги уже сидят на местах, когда я подхожу к своему компьютеру.
– Ну что, как вчера все прошло? – приближается ко мне довольная Яна.
– Ой, я очень переживала. Но в целом все было нормально.
– Главный редактор похвалил.
А вот это уже вишенка на торте. Наш главный редактор очень редко кого-то хвалит. Он считает, что брать интервью у министров и доставать эксклюзивы – это наша работа, за которую нам платят зарплату, а не что-то эдакое, за что нужно отдельно хвалить и поощрять.
– Мне очень приятно.
– Я попробую пробить тебе квартальную премию.
Застываю с пальцем на кнопке включения компьютера.
– Серьезно?
– Да. Ты заслужила.
Яна возвращается на свое место, а я хочу начать прыгать от восторга, но в кругу более опытных коллег, на счету которых не одно интервью, – это будет выглядеть странно.
– Так и что он из себя представляет? – спрашивает Юля, которая в нашем отделе пишет про социальную политику.
– Пока непонятно, – отвечаю честно, как думаю. – Но в прокуренный и нафталиновый кабинет Савельева он не очень вписывался. Да и в целом во все российское правительство он не очень вписывается.
– Почему? – уточняет Катя, которая пишет про налоги.
– Потому что он мне показался слишком продвинутым для российского чиновника. От него нет вот этого совкового душка, как от всех остальных. И, я думаю, ему будет тяжело с ними работать.
– Ну-ну! – вмешивается Паша. – Ты мне Валентина Александровича не обижай! Он, между прочим, в мотозабегах участвует!
Валентин Александрович – наш министр финансов. Паша прав, он довольно современный и придерживается либеральных взглядов. И да, у него страсть – мотоциклы. Пятидесятилетний министр финансов в рваных черных джинсах и бандане рассекает по просторам Краснодарского края на «Харлее» – была у него недавно такая фотосессия для «Форбса».
– По-моему, это пиар, – озвучиваю свое мнение.
– Нет, он на самом деле профессионально увлекается мотоциклами, – со знанием дела отвечает Паша. – Он их коллекционирует.
