«Он нужен нам…», — тонкий шёпот, подобный завыванию ветра раздался в ушах детектива, — «Заставь его…»

— Кто вы? Что надо заставить сделать? — спросил Владимир у шёпота.

«Имя… Его имя… Чтобы мы его узнали»

Заставить Тишмана назваться по имени. Легко, как два пальца об картошку. Пройдя ещё немного, Владимир ощутил, что его стало легче идти. Он посмотрел на свои руки: они стали такими же, какими они были у него сорок лет назад. На нём вместо привычного плаща были китель и рубашка повседневной формы советского милиционера.

Впереди кто-то шёл ему навстречу. Высокий мужчина в белой куртке. Василий. Маньяк шёл навстречу детективу. Старое противостояние нашло своё второе рождение и теперь достигло своего пика. Дороги назад уже нет. Теперь из этого мирка уйдёт только один.

Тишман шёл уверенно быстро, с боевым настроем, буйным пламенем в глазах. В его руке, буквально из воздуха, появился молоток. Владимир по привычке потянулся за пистолетом, но тут его не оказалось. Громкая поступь неприятеля действительно внушала ужас. Детектив даже невольно сделал два шага назад. Маньяк не стал медлить и сразу напал на своего давнего врага. Он взял молоток одной рукой и нанёс боковой удар, Владимир увернулся. Молоток угодил в стену, от чего старая краска разлетелась шрапнелью в разные стороны. Василий без промедления сделал ещё один удар. Владимир инстинктивно загородился рукой, удар пришёлся по локтю детектива. Тот невольно вскрикнул от боли. Это раззадорило маньяка. Он замахнулся для нового удара, но Владимир схватил его за руку, отвёл её и нанёс удар кулаком в живот, отчего Василий выронил молоток.

Где-то впереди мелькнула дверь с тюремным засовом. Ага! Вот там и есть расстрельная комната! Надо бежать туда. Но ведь оттуда не будет выхода. Это клетка… Спасётся или один Тишман, или никто.

Василий заметил, что его враг отвлёкся и ударил его кулаком в подбородок. Владимира оторвало от земли, и он упал головой на старый кафель. Мир покачнулся в глазах. Маньяк подобрал своё оружие и пошёл на детектива, Владимир же, поймав момент, сделал Тишману подножку, встал и, немного пошатываясь, побежал максимально быстро к двери, которая была, казалось совсем недалеко.

— А ну стой! — крикнул Василий, поднимаясь на ноги, — я с тобой ещё не закончил!

Владимир добежал до двери. Он открыл её, забежал внутрь и закрыл. Те же обшарпанные стены, маленькое окно и сливное отверстие. Детектив отошёл к дальней стене и встал под окном. Один удар, чтобы его сознательное разрушилось. С той стороны кто-то начал толкать дверь. Она с грохотом начала раскачиваться и в итоге распахнулась. Маньяк с молотком зашёл и увидел загнанного в угол Владимира.

— Больше бежать некуда, Владимир Геннадич. Придётся всё закончить здесь и сейчас.

Владимир кивнул.

— Согласен. Покончим с играми, — сказал он и пошёл на маньяка.

Василий двумя быстрыми шагами почти мгновенно сократил расстояние между ними до нуля. Он оказался проворнее, и в этот раз молоток нашёл свою цель. Удар пришёлся по своду черепа. Детектив ощутил, как в голове что-то треснуло. Мир опрокинулся на бок. Владимир снова оказался на полу. Маньяк собирался добивать.

— Стой! Стой, Васенька! — детектив, держась за лоб одной рукой, из-под которой шла кровь, загородился от маньяка другой.

Василий опешил от такого поворота.

— Ты победил. Я признаю. Я сдаюсь, Тишман. Ты выиграл в нашей войне. Убивай меня. А потом просыпайся и убивай остальных. Я уже тебе не помешаю.

Рука детектива, которой он загородился от маньяка, упала на кафель, сам детектив тяжело задышал.

Василий ухмыльнулся. Теперь его враг никуда от него не денется. Он успеет его уничтожить. Долгожданный триумф!

— Надо же! — оскалился маньяк, — Майор Арефьев опустил руки. Детектив лежит здесь, в моей обители, попался в клетку как птенец! И сейчас он умрёт! Владимир Арефьев умрёт, сдавшись… А я — Василий Тишман — с триумфом вернусь в Новозападный Лес! Я выну твой череп и поставлю его в спальне моих внучек!..

В этот момент дверь в расстрельную комнату захлопнулась.

— Ты назвался по имени, Василий Тишман! — раздался едкий и зычный посторонний голос, — и вот мы тебя нашли!

Тени в камере начала сгущаться. Из тёмных углов стали появляться покойники.

— Это не клетка, Вася, — сказал Владимир, — это ловушка! Ловушка… Созданная тобой же… для тебя же… Центр твоего сознательного! Место, где ты силён, но здесь же ты и уязвим.

— Ты ушёл от возмездия, — продолжал голос, — но мы тебя настигли.

Среди покойников был и Гошан, и его мать с Иванычем, пришли все, кого Василий Тишман лишил жизни. Все они были вооружены молотками.

— Ты примешь свою судьбу и канешь в небытие! — воскликнул голос, и все покойники, как по команде, набросились на Василия.

Они били его молотками. Василий кричал, махал руками, пытался отбиться, но молотков было слишком много. Владимир поднялся на ноги, голова продолжала болеть, но очень быстро боль проходила, и исчезало головокружение. Детектив видел, как мелькают среди молотков широкие окровавленные ладони Василия, как он пытался вырваться, но он уже никуда не уйдёт. Они растерзают его душу. Забив свою жертву молотками, призраки начали рвать его астральное тело на куски. Мясо летело во все стороны, потом пошли органы, кишечник, кости. От Василия Тишмана не осталось ничего кроме воспоминаний.

Владимир открыл глаза в Новозападном Лесу. Саша, увидев его, сразу подбежал, начал расспрашивать о самочувствии и впечатлениях. Михаил дышал, но продолжал лежать неподвижно.

— Где филактерия? — спросил детектив.

— Вот она, — ответил вампир и достал шкатулку.

Владимир набрал хвороста, обложил её им и положил ещё немного внутрь. Саша вынул зажигалку и поджёг филактерию, чтобы дух мертвяка больше никогда не вернулся.

Спустя месяц Владимир зашёл в гости к Тишиным. Он сидел за столом рядом с Татьяной.

— Как у вашей семьи дела?

Татьяна пожала плечами.

— Юля готовится к садику. Вика всё ещё наблюдается у психиатра. Миша ещё не пришёл в себя. Полицейские от него не отходят. Пасут, как преступника.

— Нет, больше не пасут.

Во взгляде женщины детектив прочитал неверие и удивление.

— Экспертиза не нашла ни его, ни Викиных отпечатков пальцев или каких-либо других следов на жертвах, пострадавших и уликах. Были только отпечатки Василия Тишмана. Все свидетели утверждают, что видели высокого человека в белой куртке и очках. Михаил не подходил под это описание. Так что Ваш муж вышел из-под подозрения. Можете теперь спокойно ждать, когда он проснётся.

Татьяна улыбнулась.

— Это просто отличная новость! Надо это отметить. Как насчёт чая с тортиком?

— Давайте! Я не против.

— Как Ваши неподражаемые помощники поживают, Владимир?

— Саша и Сэра? В кино пошли. Саша говорит, взял билеты на последний ряд.

— Ну а Вы как?

— Да вот, думаю с женой в Питер к семье дочери съездить. Давно мы их не видели…

Санкт-Петербург, 2000 год.

В один из домов Приморского района Санкт-Петербурга пришло горе. Оно пришло внезапно, в один из холодных декабрьских вечеров, когда в семье Жаровых умер дед.

Старик в последние годы был главой семьи и сам воспитывал единственного внука Димку, ведь его сын находился на лечении в психиатрической клинике с тяжёлым расстройством психики и потерей связи с реальностью. После смерти деда его вдова, сноха и десятилетний внук остались предоставлены сами себе.

Дима сидел на табуретке в той же комнате, где стоял гроб. Окна были закрыты шторками, зеркала завешаны простынями. У красного угла с иконой Спасителя стоял стакан воды с положенным на него куском хлеба. Мальчик смотрел на гроб. Он уже прекрасно понимал, что такое смерть, и хотел всё вернуть, чтобы попытаться исправить, но уже не мог. Дед был ему не просто родственником, он был ему вместо отца и, по сути, его лучшим и единственным другом. Дима ни с кем не общался из своих сверстников, а с мамой и бабушкой он был не так близок. Сейчас мальчик видел, как его любимый дедушка лежит неподвижно в своём любимом костюме, который он надевал по праздникам. Он не дышал, его кожа стала какой-то прозрачной, на лбу была бумажка с образами, сам старик был накрыт саваном по грудь.