– Я не могу… – пролепетала я. Острое желание поскорее увидеть Тима было практически невыносимым, мне хотелось сбежать от Димы как можно быстрее. Хотелось избежать этого его отчаянного взгляда. Хотелось, чтобы этого всего просто не было! В который раз уже я ловила себя на этой мысли! Просто не хочу, чтобы это было!

Я стремительно выбиралась из воды, насколько это было возможно. Как во сне, двигалась замедленно и это бесило. Я не знала, что еще сказать Диме. Чтобы я не сказала, все принесет ему боль и будет мучить меня. Мы не придем к единому знаменателю. Я знала, что будет сложно, но не думала, что настолько!

Он еще какое-то время пробыл в воде. Я старалась на него не смотреть. Собрала покрывало и полотенце, прямо на мокрый купальник надела сарафан. Меня била крупная дрожь, хотя холодно не было.

Я не хотела ждать Диму. Хотела поскорее уйти, но не могла так поступить. Минута, которую он потратил на то, чтобы выйти из воды и натянуть брюки, казалась вечностью. На его лице вновь было каменное выражение. Я вздохнула с облегчением. Лучше так, чем та отчаянная гримаса боли и обещания измениться. Наверное, он и сам жалел, что проявил слабость.

Больше я старалась на него не смотреть. Обратно мы дошли молча.

Я сразу пошла в душ, который находился во дворе на улице. Хотелось скорее снять с себя мокрый купальник. Меня все еще трясло, руки дрожали. В летнем душе вода была холодной. Обычно меня это не беспокоило, но сейчас мне было и так зябко, а потому я очень быстро вымылась, смывая с себя речной запах. Оделась и вышла. Маме я ничего пока говорить не стала. Просто пошла собирать вещи. Дима был в доме, собирал свои.

Когда я закинула в сумку то, что успела разложить вчера, пошла в огород. Мама была там. Она обняла меня. Слова были лишними. Но она все равно сказала:

– Езжай, доченька. Чтобы не случилось, я всегда буду с тобой.

– Люблю тебя! – я крепче сжала объятия. – Не знаю, что бы я без тебя делала.

– И я тебя люблю!

Я перекинула сумку через плечо, и пошла на выход. Дима меня уже ждал.

– Я поеду на электричке. – Сказала, проходя мимо него. Мне не хотелось ехать обратно наедине с ним.

– Так будет дольше, – Дима вымученно скривился. Опять выражение его лица приобрело отчаянное выражение боли. Казалось, он боролся с собой, со своими эмоциями, как будто хотел сказать что-то еще, но не знал, стоит ли.

А потом он как будто решился. Его лицо снова приобрело привычную каменность, и он в итоге произнес:

– Твой нарик в больнице с передозом.

Все мои внутренности мгновенно упали в пятки. Кровь отхлынула от лица, я буквально почувствовала, как бледнею…

– Что ты такое говоришь!? – в груди стало холодно.

– Садись, я тебя отвезу туда. – Дима открыл пассажирскую дверь, приглашая меня внутрь. – Так действительно будет быстрее.

Я села в машину. В его слова я верить отказывалась. Передоз… Не может этого быть!

НЕ. МОЖЕТ. ЭТОГО. БЫТЬ!

Руки дрожали, голос был не моим, когда я спрашивала, откуда Дима это узнал. Как он вообще узнал, что у Тима проблемы с наркотиками, ведь об этом я говорила только маме! И там, на реке, он называл Тима наркоманом, хотя не мог этого знать. Еще я вспомнила разговор у него дома, он тогда описывал мне, как он видит мое будущее с Тимом, и произнес: «он продаст то немногое, что у вас будет, за дозу». Я не обратила на это внимания тогда. А сейчас это казалось странным. Дима просто не мог об этом знать!

– Я знаю о нем все. – Просто сказал Дима. – Знаю, что он Тимофей Кольцов, в каком году родился, с кем живет, знаю всех его друзей, их родителей, братьев и сестер, знаю, что он ест и в какие магазины ходит. Знаю его дилера, и знаю, что вчера он передознулся не наркотой, а таблетками.

Дима говорил это все монотонно, как робот… А я слушала и не могла поверить…

Мы уже выехали на трассу. Я была в шоке.

– Но откуда?

– Мой отец имеет связи. Так что это было несложно.

– Но зачем…

– Зачем мне было следить за ним? – Дима горько усмехнулся, – Затем, чтобы он не вздумал попытаться отнять тебя у меня. А еще мне было интересно, что это за парень такой? Раз ты мне из-за него тогда отказала.

– Ты все это время знал, что с ним происходит, и молчал?! – закричала я, сама не осознавая, что кричу. – Знал? С самого начала?!

– Черт, Вика!!! – тоже перешел на повышенный тон Дима, – ЧТО Я ДОЛЖЕН БЫЛ СКАЗАТЬ?! Знаешь, твой бывший стал наркоманом? Так, что ли??? Я что, по-твоему, идиот?! Я знал, что ты ринешься спасать своего утопающего! Я хотел сказать сначала… Когда ты еще не разговаривала со мной. И стоило мне решиться, ты вдруг изменилась! Стала разговаривать со мной, потащила в клуб! Я думал, все наладится! Ты вообще не должна была этого узнать! Пусть бы спокойно подыхал от своей наркоты, главное – подальше от тебя!!!

Я не выдержала! Пощечина обожгла руку резкой болью. Машина вильнула на встречную полосу, я не успела пожалеть о своем неконтролируемом порыве.

Секунда.

Машина несется нам на встречу.

Секунда.

Дима выворачивает руль, и мы летим на обочину.

Секунда.

Сильный удар в лицо.

Кажется, сработала подушка безопасности. Сама не поняла от чего, я потеряла сознание.

Глава 7

Очнулась в машине скорой помощи. Мне под нос сунули вонючую салфетку, я закашляла и открыла глаза. Медсестра скорой что-то говорила Диме, он сидел напротив, у него была рассечена бровь, и половина лица была залита кровью, которую ему сейчас аккуратно оттирала врач.

– С девушкой все в порядке… – услышала я обрывок фразы.

Я села, чем привлекла к себе внимание. Меня затопило чувство вины.

Мы попали в аварию… Из-за меня…

Дима смотрел на меня и молчал. Воздух, кажется, искрился от напряжения. От тех чувств и эмоций, которые оба мы проживали в данный момент. Я не замечала, что происходит вокруг. Смотрела только на Диму, думала при этом о Тиме. О том, что с ним случилось. Чувства смешались. Было страшно, мерзко, и до ужаса стыдно…

– Прости, – одними губами произнесла я, смотря на то, как Диме зашивают бровь. Он смотрел на меня, и я не могла понять, что он чувствует. Наверное, он меня ненавидит…

Я и сама себя сейчас ненавидела. Заранее. Потому что знала, что сейчас сделаю ему еще больнее.

– Мне нужно в ту клинику, ты знаешь, где он? – спросила я вслух.

Дима на мгновение сильно зажмурился, опустил голову, потом поднял на меня взгляд. Ему как раз только что зашили бровь и уже клеили поверх пластырь.

– Вы закончили? – спросил Дима у женщины, которая его зашивала.

– Нет, вас надо отвезти в больницу, – мягко сказала медсестра. Но Дима встал и пересек небольшое расстояние до двери. Обернулся, достал из кармана пару купюр, положил на сиденье. – Вставай, мы уходим.

Я послушно встала, проследовала за ним к выходу. Приняла протянутую руку, и спустилась на землю.

Я не знала, где мы сейчас находимся. Рядом с перевернутой машиной Димы сновали какие-то люди… Вообще было странно. Мы же попали в аварию, значит должна быть еще полиция. Но у обочины была припаркована лишь большая черная машина.

– Идем. – Сказал Дима, и направился к внедорожнику.

И я пошла. Дима открыл мне заднюю дверь, я забралась на сиденье. Потом он закрыл дверь, и сам занял место рядом с водителем. Они перекинулись парой фраз. Я отрешенно наблюдала в окно, как вокруг суетились люди, как подъехал эвакуатор.

Сил удивляться происходящему у меня не было.

Добрались мы гораздо быстрее, чем я ожидала. Спустя полчаса мы припарковались перед нарколечебницей. Я мало о чем могла думать. Просто выскочила из машины и побежала ко входу. Дима молча следовал за мной.

В приемной не было очереди. Но там была тетя Марина. Она была в ужасном состоянии. Никогда ее такой не видела. Красивое лицо заплакано, все в черных разводах от туши, глаза красные, нос опух. Она была в медицинском халате, скорее всего, ее вызвали со смены. Она работала в больнице медсестрой. Увидев меня, она изменилась в лице. Это было удивление. Вообще, мама Тима всегда меня не любила. Как-то раз, так вышло, что она вернулась домой с суток, и застала нас с Тимом у него. Мы проводили вместе много времени, бывая то у меня в гостях, то у него. Тогда мы пришли к Тиму. Он сидел за компом и сводил музыку, а я читала какой-то детектив. Мне захотелось воды, и я пошла на кухню, где и столкнулась с тетей Мариной. Мы никогда не общались с ней, так как Тим мог пообщаться с моей мамой. Обычно тетя Марина только здоровалась или прощалась, сухими «привет» и «пока», но в тот вечер, когда я зашла на кухню, она была там, пила чай. Она посмотрела на меня и сказала: