Черт!

Я оттолкнула Диму и быстро выбралась из постели, как мышь пробежалась по комнате, схватила сарафан и прикрылась.

Он смотрел на меня не просто ошарашенным, а каким-то обалдевшим взглядом.

– Прости… – пролепетала, я – Пожалуйста, прости, я не могу! Не могу…

Дима резко подобрался, встал и подошел ко мне вплотную. Я попятилась и уткнулась спиной в дверь. Он, как скала, навис надо мной, приподнял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза. А у меня в носу защипало от подступающих слез…

– Ты была у него? – Тихо спросил парень, но прозвучало это почему-то не как вопрос. – ТЫ БЫЛА У НЕГО! – гаркнул он так, что я в страхе вжалась в дверь.

Дима стоял вплотную ко мне, так что было не пошевелиться, но я бы итак не смогла. Я была в ступоре.

– У меня…– слезы все-таки побежали по щекам, – У меня с ним ничего не было.

Блондин с шумом втянул воздух и медленно выдохнул, успокаиваясь.

– Просто. Вот просто ответь мне – сквозь сжатые челюсти спросил он, – Что. Ты. В нем. Нашла?

Я молчала. Что ответить? Да и зачем? Дима не хочет знать ответа на этот вопрос.

Он смотрел на меня, я смотрела в пустоту.

Внезапно он схватил меня в охапку, я вскрикнула от неожиданности, но он лишь нежно прижал к себе, а после отнес на кровать и усадил к себе на колени. Зарылся носом в мои волосы и прикрыл глаза. Так мы просидели некоторое время, не шевелясь.

– Ты думаешь, будто любишь его, – наконец, тихо произнес Дима. – Ты три месяца страдала, рыдая ночами в подушку, я знаю – был рядом. Я видел твое состояние. Такая любовь приносит лишь боль и разочарования. Ты сломаешься рядом с ним. Он уже сломался. Потому что вы – не пара. Такой, как ты, не подходит такой, как он. Ты сама это знаешь.

Может, Дима и прав, но в моей голове в этот момент звучали слова когда-то написанной Тимом песни…

«Ты – совсем хорошая,

А я - совсем плохой,

Но я весь абсолютно,

Каждой клеточкой твой,

А ты теперь моя,

Хоть мы и не похожи,

И наплевать, что скажут

Нам об этом чужие, прохожие…»

Я понимала, Дима в чем-то прав. Но еще я понимала, что мы с Тимом были счастливы. Это было сумасшедшее, сумасбродное, какое-то дикое, абсолютное счастье. Вот так просто забыть об этом я не могла.

– Ты слышишь меня?

Я не слышала, что еще он говорил. Я снова вспоминала зеленые, смеющиеся глаза.

– Дииим… – Протянула я осторожно.

– Я не знаю… не знаю, что делать… – сейчас в моей голове поселилась мысль, что, возможно, им обоим было бы лучше вообще меня не знать. – Наверно… наверно, мне надо просто быть одной.

– Неужели ты решила, что я отпущу тебя? – Парень был настолько серьезен, что у меня внутри все похолодело. – Я не знаю, сколько времени тебе потребуется, чтобы забыть о нем. Если тебе будет легче, мы можем уехать. Я сдам последние экзамены к осени. Ты сможешь перевестись в другой универ. И свалим к чертям из этого города!

Я ошарашенно уставилась на Диму. Он говорил серьезно.

– Я серьезно, – словно прочитав мои мысли, повторил он.

– Я не уеду.

– Хорошо, – согласился он, – тогда подожду. Когда-нибудь ты сможешь забыть о нем и полюбить меня. Я сделаю для этого все, что в моих силах, поверь.

Я не поверила. Но испугалась. Настолько сильным он казался в этот момент, настолько несгибаемым и нерушимым. Это было страшно. Потому что я не была уверена, что хочу забыть Тима. Точнее, я была уверена, что не хочу. Пока мы не виделись, я все равно надеялась, ждала, что Тим придет, или хотя бы позвонит… Сейчас мне казалось ошибкой, что я начала отношения с Димой. Я еще раз внимательно посмотрела на этого идеального во всех смыслах парня. Я не люблю его по-настоящему. Он мне нравится. Такой, как он, не может не нравится. Но…

Мои переживания, наверное, слишком сильно отразились на моем лице, потому что на скулах у Димы заходили желваки, так сильно он сжал челюсть.

– Мы поговорим обо всем завтра, – с рычащими нотами в голосе произнес он. – Собирайся, я вызову нам такси.

– Нам?

– Я провожу тебя до дома, – сказано было так, что я не решилась возражать…

Когда мы оделись и вышли из дома, Дима остановил меня, прежде чем я села в машину.

– И Вика… – жестко сказал он, – Больше ты его не увидишь.

До моего дома мы ехали молча. Дима первый вышел из машины, открыл мне дверь, и также молча сопроводил до самой квартиры. На прощание он меня целовать не стал, лишь кивнул.

Спать я ложилась полностью разбитая.

Глава 5

Ночью мне снился сон. Я стояла на скале, смотрела вниз. Внизу бушевало море. Я почему-то знала, что должна прыгнуть, но было страшно. Я подходила к обрыву, и снова отходила обратно. Потом сзади подошел Дима, обнял меня за талию. Он ничего не говорил, но я как будто знала. Он сказал: «Больше ты его не увидишь». И надо было разогнаться и прыгнуть. Я чувствовала, что так будет правильно, но я почему-то продолжала стоять там, а в голове набатом повторялась одна и та же фраза «Больше ты его не увидишь».

Проснулась я такая же разбитая, какой была накануне. Мне хотелось позвонить Тиму. Я так сильно соскучилась. Казалось, я схожу с ума. Дрожащей рукой я нажала на вызов. С фото контакта мне улыбались зеленые глаза.

Сухой голос в трубке сообщил, что «абонент недоступен или находится вне зоны действия сети»…

Может, он номер сменил…

Я прикрыла глаза, зарываясь глубоко в воспоминания.

Тогда было холодно, из гаража мы уходили последними. Но, несмотря на мороз, шли мы медленно. Говорили о том, что на земле бывали инопланетяне. Смешно, но мы рассуждали о том, что пирамиды – дело рук внеземных существ. Говорили о богах, которые тоже могли оказаться не просто персонажами греческих легенд, выдуманных людьми, а вполне могли быть пришельцами. Тим говорил, что, возможно, люди ничего не выдумывали, а просто не поняли, что это инопланетяне. Мне было весело и интересно. Потом разговор пошел о животных. И мы воображали, что животных тоже инопланетяне на Землю завезли. Особенно жирафов! Мы шутили, что жираф-то точно выглядит в сто раз мистичнее, чем тот же единорог. А потом разговор плавно перешел на домашних питомцев. Тим тогда сказал, что всегда мечтал о собаке, но мама ему не разрешала. У них вообще были странные отношения. С мамой. Тетя Марина была очень красивой. У нее были длинные вьющиеся, черные волосы, пронзительные зеленые глаза, стройная фигура и толпы поклонников, даже после сорока. Отца у Тима тоже не было, как и у меня, Тим сказал, что он умер еще до того, как Тим родился. Но мужчины у его мамы сменялись один за другим. Тим не ладил с ними. Называл их всех «очередной» и именно так к ним и обращался. За это мог и тумаков получить. У тети Марины и молодые парни были, не на много старше самого Тима. Так что драк было не избежать. Конечно, после этого тетя Марина их выгоняла. Несмотря на странности в ее поведении, сына она любила сильно. Хотя, возможно, мне только казалось, что отношения у них странные. Просто иногда складывалось впечатление, что ей на Тима наплевать. Он мог пропадать в гараже сутками, а она не звонила. Насколько я знала, учился он плохо. Никуда не поступил, просто потому что не хотел. Тетя Марина не настаивала. Работать Тим начал рано. Хоть в средствах семья и не нуждалась, его мама не давала ему денег на карманные расходы, на одежду и прочие мелочи. Так что Тим подрабатывал то тут, то там, по стройкам, грузчиком, везде понемногу. Когда его группа начала набирать популярность, они играли на городских мероприятиях. В городе их знали и любили. Но тетя Марина не приходила ни на один концерт. Но стоило Тиму прийти домой с фингалом, дома разворачивался настоящий детектив, кто посмел, как, что случилось, кто был прав, кто виноват… Частые драки с Деном внешних последствий не имели, потому что у этих горе-друзей была договоренность: морды друг другу не бить… Но Тим дрался не только с Деном, а его мама из-за драк паниковала. Или, например, обычный грипп. Отпад с истерикой! Тут уж разворачивалась медицинская мелодрама. Врачи, лекарства, постельный режим, молоко с медом, чаи с малиной. Такое ощущение, что ей было важно, только чтобы Тим был жив, здоров и невредим. В остальном его жизнь ее как будто не касалась. Наверно, я мало понимаю в отношениях матерей и сыновей.