В конце сеанса Серафима Петровна пожелала мне удачи.

– И еще, – когда я уже собиралась уходить, произнесла психолог, – Если будет возможность, съездите в небольшое путешествие вдвоем. Всего на пару дней. Я думаю, вам обоим будет не лишним побыть рядом друг с другом, наедине.

Я кивнула, поблагодарила женщину и ушла. Мне все еще было страшно.

***

Спустя два дня я проснулась утром с тревожным предчувствием. Спала я очень плохо, всю ночь ворочалась и думала о том, как это будет – встретить его после всего, что было, после всего, что я узнала. Каким он будет?

Собиралась я тщательно. Привела в порядок волосы, сделала макияж, надела довольно короткие шорты и топ, лямки которого он так любил спускать с моих плеч. Пусть лучше думает обо мне, а не о наркотиках.

К назначенному часу я была у дверей клиники, я улыбалась, но руки у меня предательски мелко дрожали. На гитару нацепила нелепый зеленый бант, одежду решила вручить позже. Была у меня одна идея, как это сделать…

Тим

Тим чувствовал себя нормально. Утром заходила психолог. Серафима Петровна ему нравилась. С ней было легко. Она спросила, как его самочувствие, пожелала удачи и зачем-то погладила по голове. Он прикола не понял, но сопротивляться не стал. С ней придется теперь встречаться каждую неделю. Тим не был против. Он и правда чувствовал себя гораздо лучше, но внутри было пусто, как будто его вывернули, вычистили все внутренности, и потом снова завернули обратно. А в груди было мерзкое ощущение… Чувство вины?

Но он был рад, что наконец-то можно домой. Врач сказал, что у него все самое сложное еще впереди, что примерно, дней через пять-семь возникнет новое желание употребить. Так же из разговоров с Серафимой Петровной он понял, что еще долго должен будет преодолевать трудности и придется бороться «со своим внутренним наркоманом». Тим считал, что он готов. Пережить то, что он пережил тогда… неделю назад… ну уж нет! Слов нормальных не подобрать, какие чувства он испытывал, когда обрывки воспоминаний врывались в память… только мат…

Чистые вещи мама принесла в палату. Выглядела она плохо. Тим поморщился, ощутив укол совести. Но говорить ничего не стал. Он переоделся, документы были подписаны, и можно было уже идти.

Ее он увидел сразу. Вика стояла в его любимом топе и с переброшенной через плечо гитарой, на которой красовался стремного вида зеленый бант. Тим не видел выражения ее лица, солнце слепило, внутри у него потяжелело, он поглубже вдохнул знойного, летнего воздуха. Он еще не был готов к встрече с ней. У Тима были совсем другие планы. Он хотел полностью прийти в порядок. Он был готов к тому, что придется добиваться ее, пусть даже она и сказала, что любит его, он понимал, что так просто у того качка ему Вику не отобрать. И если быть с собой честным – ему не стоило пытаться снова вернуть ее. Он много думал об этом… Вика вообще досталась тогда Тиму по нелепой случайности, и он, как самый ограниченный недоумок, не уберег эту ценность. И планы сделать так, чтобы она снова была рядом, были эгоистичными. Тим это понимал. Но все равно хотел этого. Рядом с ней, прикасаясь к ней, чувствуя ее, Тим ощущал себя целым. Наполненным. Он мечтал о ней, и хотел ее до одури. Но всю эту неделю он размышлял над тем, как ему вернуть Вику себе…

А она стояла напротив, метрах в пяти от него и ждала… С гитарой, перевязанной стремным бантом.

Заслужил он это? Нет. Тим боялся снова все испортить. И, как назло, обычно такие страхи все и портят…

Тим хотел улыбнуться, но не смог…

Вика

Он выглядел усталым и похудевшим. В зеленых глазах – серьезность, ни намека на смех, но и ситуация не располагала к веселью, хотя обычно Тиму это не мешало. Он не спешил подходить, я тоже медлила, смотрела на него и не двигалась с места. Надо было что-то сделать… пауза затянулась.

Я сделала робкий шаг навстречу.

– Привет. – Произнесла чуть дрожащим от волнения голосом.

– Привет, – все-таки улыбнулся Тим, но улыбка изменилась. Раньше, когда он улыбался, от уголков его глаз разбегались солнечные морщинки, обозначались ямочки на щеках, и он словно бы светился. Сейчас улыбка была другой. Его глаза сохранили серьезное выражение.

– Я с подарком… – было такое странное чувство, будто это не мы. Я протянула Тиму гитару. Мне казалось, он должен был пошутить про бант. Он действительно был дурацким. Но Тим не пошутил. Он взял из моих рук гитару, даже не взглянув на нее. Он смотрел на меня. И я не могла понять, о чем он думает.

Так мы стояли и смотрели друг на друга, казалось, целую вечность…

Тишину нарушила тетя Марина, которая задержалась и еще что-то выясняла с врачом, а сейчас вернулась.

– Такси уже здесь, поехали. – Сказала она.

Я обернулась, машина стояла под входом. Надо же, я совсем не заметила, как она подъехала.

Тим тоже отмер, двинулся в сторону машины в глухом молчании. Проходя мимо меня, он чуть задел мою спину рукой, буквально мгновением он нежно прошелся пальцами по обнаженной коже, отчего внизу живота потеплело, а по коже табуном пробежали мурашки.

Подойдя к машине первым, он обернулся, посмотрел мне в глаза и это был взгляд, от которого я задохнулась в ощущениях. Тот самый взгляд, который лучше любых слов говорил мне – это все тот же Тим, которого я знаю.

Глава 9

В машине Тим держал мою руку, поглаживая большим пальцем мое запястье, от этого прикосновения мое сердце защемило от нежности. Но он молчал, и это вызывало тревогу. Мы доехали до его дома, вышли из машины. У Тима не было привычки открывать мне дверь, поэтому я спокойно вышла сама и немного растерялась. Я не знала, позовет ли он меня к себе. Обычно всегда все было понятно и так, но сейчас… Тим вел себя странно.

Я переступила с ноги на ногу в нерешительности.

– Тим, я… – мне хотелось обнять его. Но я не могла заставить себя сдвинуться с места.

– Мы можем не говорить ни о чем сегодня. – Тим приблизился ко мне. Машина такси отъезжала. Мама Тима ждала у подъезда. – Давай просто побудем рядом, – сказал он и в один шаг преодолел расстояние между нами, и наконец, обнял меня. Он прижал меня к себе с шумным выдохом, я чувствовала, как лицом он уткнулся в мои волосы, как вдохнул, как его руки сжали талию, как его тело плотно прислонилось к моему. Я могла бы вечность провести в этих объятиях. Внутри волнами накатывало тепло.

Тим отстранился.

– Идем, – он взял меня за руку, и я послушно пошла за ним.

Дима

Дима смотрел на Вику. Он смотрел, как она выходит из машины такси. Этот придурок даже не подумал открыть ей дверь. Он видел, как этот парень обнял ее и у Димы невольно сжались кулаки. Чувство ревности сводило его с ума! Он чувствовал невероятную злость!

Ужасно бесило, что Вика выбрала не его, когда у них все уже было нормально! Более того, Дима никак не мог понять, почему? Почему? Что в этом отбросе общества такого? Вика не была похожа на дуру, и такой выбор казался Диме до крайности не логичным!

Диме хотелось видеть Вику в своей постели, а не в объятиях этого придурка!

Он сжал кулаки. Бесит!

Вика

Я лежала в объятиях Тима, было уже поздно. Мы и правда ни о чем не говорили. Он перебирал мои волосы.

– Ты останешься со мной и завтра? – Тихо спросил он.

– Конечно, – я взглянула на него. На его широкие брови, на тонкий ровный нос, на линию подбородка и линию губ, его волосы отросли и торчали кучерявыми лохмами во все стороны. Такой родной. Только в зеленых глазах не было прежней искры. Его мысли оставались для меня загадкой.

– О чем ты думаешь? – не выдержав, тихо спросила я.

Тим облизнул губы:

– Знаешь, я ведь никогда по-настоящему не верил, в то, что ты со мной, – ответил он, – Нет, я, конечно, понимал, что мы вместе, но как долго ты бы была рядом? Сама понимаешь, кроме музыки, мне тебе дать нечего. Я бы хотел дать тебе больше, но я не смогу. Я не хочу притворяться. Не хочу врать ни себе, ни тебе. Я не смогу пойти работать в престижную фирму за бешеные бабки, не смогу стать бизнесменом, не стану даже учиться, понимаешь? Если я буду путешествовать, то автостопом. С гитарой наперевес. Мне двадцать один, а я играю песни в гараже, бухаю пиво и подрабатываю на стройке. С мамой живу. Ты не этого достойна. Ты и не такая совсем. Когда-нибудь тебе надоест меня слушать, когда-нибудь ты разозлишься на то, что я пью, курю и ругаюсь матом… ты не будешь счастлива рядом со мной. Но…