В действительности арену освещал лишь внешний свет, поливавший округу через купол, но из воспоминаний Джайн Зар вытянула яркие лучи прожекторов, озарявших ее всякий раз, когда она выходила из затененных ворот на поле под пристальные взгляды ожидающих зрителей. Она дышала спокойно, а глефа в ее руке была почти невесомой. Со свистом острое лезвие оружия рассекло воздух и тем самым нарушило тишину, которая царила в ее мыслях.

Джайн Зар медленно обернулась вокруг себя, смотря на ряды мертвенно-бледных лиц, глазеющих на нее с трибун. То была толпа покойников — трупная кожа некоторых плотно прилегала к костям, другие же сидели с расколотыми черепами, израненными лицами, перерезанным горлом, пронзающими плоть ребрами или изуродованной грудью.

Ее противники. Ее жертвы.

Все они пришли поглядеть на ее последний бой. Молчали мертвецы не в ожидании, а в знак укоризны.

Крутясь из стороны в сторону, девушка искала врага — ее ноги легко скользили по песку, когда она с выставленным клинком повернулась сначала к одним входным воротам, а затем обратно, к тем, через которые прибыла на поле. Там она увидела смутно знакомую тень.

— Джайн Зар!

Слова не имели никакого смысла. Выкрик быстро унес поток воздуха, что вырвался из ворот.

Она сделала два шага навстречу видению, высмотрев на его поясе меч и отметив, как непринужденно незнакомец держится. Он был полон скрытой энергии и потенциала. А значит, угрозы.

— Ты не в себе.

Она чуяла запах крови — свежий, острый и пьянящий. Песок под ее ногами зашевелился — каждое зернышко задрожало в ожидании ее следующего действия. Зрители, ее зрители, внимательно смотрели на них.

— Где ты находишься? Ответь мне, — потребовал незнакомец настойчиво, но без озлобленности в голосе. — Джайн Зар, не молчи.

Его просьба показалась девушке странной, однако она неожиданно пронзила пелену, затуманившую ее мысли. Свет вдруг потускнел, а запах крови стал затхлым. Она вновь огляделась и увидела повсюду разложение и разруху — обветшалые трибуны, пустые сиденья и старую кровь, высохшую на белых песчинках.

Ее сердце бешено колотилось в такт стихшему топоту. Яркий свет прожекторов превратился в луч красного солнечного света, проникающего внутрь через трещину в куполе.

— Я… — Дающиеся с трудом слова помогали ей сосредоточиться. — Мне хорошо знакомо это место.

Признание вернуло девушке частицу ясности. Она увидела Азурмена, узнала его лицо и ощутила на себе его взгляд.

— Ложь… — Мысль о том, что он привел ее сюда, дабы принудить к признанию, рассердила девушку сильнее, чем призраки прошлого. Только что с трудом подчинявшийся голос обратился в крик. — Ты солгал мне!

Чувство, которое ранее нахлынуло на нее в этом месте, вспыхнуло с новой силой. Даже не обдумав своих дальнейших действий, она уже бежала с глефой наперевес. Рука Джайн Зар дернулась к трискелю у бедра, но не успела она отцепить оружие, как Азурмен среагировал на ее рывок. Рука воина неторопливо двинулась по дуге, хотя медлительный темп не выдал силу и точность, с которой он кинул метательный снаряд.

Она даже не заметила, что он бросил, но тут нечто ударило ее между глаз. Звездочки затанцевали перед глазами девушки, и, когда она упала, глефа врезалась в песок и подняла в воздух облачка белой и багровой пыли.

Джайн Зар потрясла головой и ощутила, как ее накрыла тень Азурмена. Она подняла взгляд и обнаружила в его глазах безмятежность и понимание. Он отодвинул оружейную машину за спину и протянул руку, чтобы помочь ей встать на ноги.

— Клянусь, я не знал, — ответил он. — Я не знал про это место. Я догадался, что ты была гладиатором, однако думал, что ты выступала в одной из мелких ям. Но не здесь, на большой арене.

— Эти отголоски… они проникли в меня и вернули в прошлое.

— Я ошибся, — промолвил Азурмен, с грустью покачивая головой. Он взглянул на блуждающих вокруг призраков, которые обменивались безмолвными ударами, осыпали друг друга неслышными насмешками и издавали предсмертные крики. — Это не отголоски… Души остались здесь, стали частью этого места, вновь и вновь переживая свое кровавое бытие. Они попали в плен.

Джайн Зар вздрогнула, и ее взгляд упал на то место, где всегда сидел хозяин кровавого танца. И хотя укрытый под навесом трон был окутан непроглядной тьмой, она заметила там два сверкающих серебристых огонька и тут же отвернулась.

— Сколько раз ты собираешься меня поднимать? — спросила Джайн Зар, схватив Азурмена за руку, чтобы встать с песка.

— Столько, сколько понадобится.

Она обратила внимание на то, что его нога прижимала рукоятку глефы к земле.

Глава 7

Дух зрелищного увеселения исчез в тот самый момент, когда Джайн Зар услышала потустороннее мурлыканье ведьмовского зверя. Она рванула в его сторону и издала нервно-паралитический крик, выпуская наружу отвращение, которое накатило на нее при виде извращенного чудовища. Из-за психозвуковой атаки от духовных камней монстра полетели искры, а по его полуматериальной плоти пробежала рябь.

Ведьмовской зверь упал на одно колено и склонил кристаллическую голову перед обрушившимся на него ураганом мощи, а огоньки внутри бриллианта слились в полный гнева красный шар. Джайн Зар выставила перед собой Клинок Разрушения, целясь в место между кристаллом и плечом.

Она уже была от него в полдюжине шагов, не переставая ускоряться, как чудище ответило ей собственным ревом. Глубокий вибрирующий гул вырвался наружу, разрывая воздух стеной тьмы, перед которой вздымалась волна белого песка. На мгновение песчаная буря поглотила Джайн Зар, а затем, словно разрывающийся снаряд, по ней ударил звук и сбил ее с ног.

Волна боли, посланная ведьмовским зверем, пробежала по ее разуму и обвила конечности, сдавливая органы и притупляя все мысли. Темнота затягивала Джайн Зар, ослепляя, оглушая, вызывая онемение. Казалось, уже прошла целая вечность, однако у нее было плохое предчувствие, что она еще находилась в полете.

Удар быстро привел ее в чувства, заменив вакуум ощущений мучительной болью и обжигающей жарой. Песок сбился в кучу за спиной лорда-феникса, замедлив ее движение. Хотя у нее не было настоящего тела, она повсюду чуяла зловоние горящей плоти, воображаемое ее сознанием на основе воспоминаний.

Она беспомощно лежала и ошеломленно подрагивала, наполовину погребенная в белом песчаном бархане.

В тридцати шагах от себя лорда-феникс увидела ведьмовского зверя — он мчался на нее, размахивая над головой осколочной сетью. Невероятно длинное бритвенное гасило со щелчком вырвалось из его руки и ударило по груди Джайн Зар, вызвав у нее дикую боль. Сила удара придала ей энергии, наполнив силой конечности, окоченевшие от рева.

Она откатилась в сторону, избежав следующего удара. Плавным движением лорд-феникс при помощи одной руки вскочила на ноги и бросила Бесшумную Смерть другой. Оружие полетело по нужной траектории, в конечном счете врезавшись в кристаллическое лицо. Но трискель лишь неуклюже отскочил от вершины бриллианта, приземлившись на песок неподалеку, вместо того чтобы вернуться в ее протянутую руку. На кристалле остались только легкие царапины.

Монстр бросил осколочную сеть, чьи ячейки расширялись по мере вращения, и ее крючки впились в ногу Джайн Зар, когда та отпрыгнула в сторону. Множество согнутых металлических когтей вгрызлись в набедренную часть доспеха лорда-феникса, а остальная часть сети стянулась, зарываясь в песок, словно существо, утаскивающее добычу в потайное логово.

Одна нога оказалась обездвижена, но Джайн Зар увернулась от следующего взмаха бритвенного гасила, нацеленного ей в лицо, нырнув под свистящий наконечник и одновременно резанув по осколочной сети Жай Моренном. От удара, оставившего борозду на песке, нити разошлись, однако в ответ сеть сжалась еще плотнее, обернувшись вокруг наголенника и ботинка.

Очертания ведьмовского зверя размылись — витки черноты волной разошлись вдоль его конечностей и туловища. Кристаллическое лицо приобрело пурпурно-розовый оттенок, излучая веселье и удовольствие.