То были несчастливые дни, когда ей все еще приходилось считаться с прихотями иерархов и архонтов и выживать за счет удачи, смекалки и понимания беспредельно сложной сети благосклонности и преданности внутри кабала.

Маэнсит помогало то, что она была истинно рожденной, и сей факт придавал ей статуса — в отличие от ее скромной работы. Хотя большая часть старой знати была стерта с лица Галактики во время переворота и зачисток Векта еще до ее рождения, некоторые из древних родовых линий выжили, и, по крайней мере в теории, она была наследницей значительных богатств, включая Зимнюю башню.

Теперь все это исчезло. Очередное доказательство того, что самодовольство всегда вознаграждается предательством.

Подобное навело эльдарку на мысль, что закачалась на волнах ее полусонного разума: была ли она в долгу у Джайн Зар? Нет. Лорд-феникс освободила ее из когтей Векта, но только ради собственных интересов. Их сделка была взаимовыгодной, и, как правильно понимала Маэнсит, Буря Тишины исполнила свою часть уговора, не потребовав никаких обещаний взамен.

Теперь в уравнении силы Маэнсит отождествляла знак «больше», а не «меньше», потому как Джайн Зар нуждалась в ее услугах и знаниях, но не предлагала в обмен ничего, кроме опасности и возможной смерти. Хотя лорд-феникс была права насчет того, что Маэнсит утратила все рычаги влияния в Комморре, были и другие эльдары, которые могли стать ее союзниками, — те самые, которых ей нужно было завербовать, чтобы помочь Джайн Зар. Почему бы ей не избавиться от Бури Тишины и не нанять их себе, вместо того чтобы исполнять роль посредника?

Запутавшись в этой цепочке рассуждений, Маэнсит лишь смутно уловила шипение открывающейся двери. Она пробудилась от утомительной дремоты и обнаружила, что Джайн Зар стоит у порога. Она держала Клинок Разрушения и Бесшумную Смерть, черное пламя которой лизало ее поднятый кулак.

— Что?.. — Маэнсит заморгала от света, проникавшего внутрь из коридора.

— Твои мысли просачиваются, — промолвила лорд-феникс. Она нырнула в маленькую каюту, и Клинок Разрушения остановился на волосок от горла Маэнсит. Женщина ощутила его потрескивающую мощь на своей коже, а ее волосы задрожали от статического разряда.

— Я не понимаю.

— Темные сородичи позволили своему психическому потенциалу затухнуть и предпочли, чтобы он ослаб и увял, дабы лишний раз не привлекать взгляд Великого Врага. Однако он все еще живет в вас. Я лорд-феникс, и посему души находящихся неподалеку открыты для меня. А корабль — это усилитель, резонирующий вашими желаниями.

Маэнсит сглотнула и отвела свой взгляд от светящегося Жай Моренна. Она взглянула на лорда-феникса и поняла, что отрицать правду не имело смысла.

— Я не могу исправить себя. Тебе известно, кто я есть, однако же ты все равно выбрала мое общество.

— Я предложу тебе награду за помощь. И любым другим эльдарам, которые нужны для того, чтобы добраться до Ультве. У меня нет вещественных ценностей, однако я видела много всего и прошла по немалому числу темных троп. Это и станет моей оплатой. Клады и хранилища, сокрытые от взора твоего народа на протяжении поколений. Колдовские чары и секретные слова, защитные символы и проходы.

— Продолжай.

Лорд-феникс покачала головой, убирая от горла женщины Клинок Разрушения. Казалось, свечение Бесшумной Смерти расползлось по всему ее телу, наполнив комнату несветом и оставив сиять лишь два рубиновых глаза, пронзающих мрак.

— Запомни: ты не можешь уничтожить меня. Вект думал, что нашел способ овладеть мной или покончить с моим существованием, но потерпел неудачу. Какой бы силой ты ни обладала, тебе не победить дар Кхаина и волю Азуриана. Я Баньши, грядущая погибель. Пойдешь против меня — поплатишься жизнью. Неважно, как далеко ты убежишь и как хорошо спрячешься, тебе не скрыться от моего гнева.

Маэнсит вжалась в колыбель, а по ее коже пробежали мурашки от накатившего ужаса. Ей показалось, будто она почувствовала запах горящей плоти и металлические нотки аромата свежей крови — запахи, которые были ей так знакомы, а теперь вызывали рвоту. С раннего детства она знала о всепоглощающей силе, которая жаждала ее души, и потому провела всю свою жизнь, как и ее родня, в попытке избежать страшной участи, питаясь душами других, извлекая изысканный ужас и дикую боль из своих жертв в качестве подаяния, дабы уберечь собственную духовную эссенцию.

Теперь Маэнсит смотрела в глаза чему-то еще более древнему, чем Та-что-жаждет, — кроваворукому торговцу смертью, который без колебаний заведет ее в проклятые объятия Великого Врага.

Пламя потухло, а Джайн Зар все так же стояла в дверном проеме. Она казалась лишь силуэтом воина в искусных доспехах, что вырисовывался на фоне света, и ничем иным.

— Мы пришли к согласию?

Во рту Маэнсит пересохло от страха, поэтому она ничего не ответила, а только кивнула. Джайн Зар не отрывала от нее взгляда еще несколько мгновений, а затем удалилась. Сразу после этого в отсек будто ворвался свежий воздух. Маэнсит глубоко вздохнула и облизала губы. С дрожащими руками она повернулась к панели управления.

Глава 9

Маэнсит ненавидела эту часть пути.

Корабль изо всех сил старался не приближаться к вратам, подпитываясь неохотой своего пилота. Точка перехода была похожа на черный обелиск, висевший в центре огромной золотой сферы, что охватывала корабль. Белая молния бегала по его поверхности, изредка протягивая ветвистые лучи к далеким стенам.

Обелиск казался сломанным, однако Маэнсит знала, что внешность может быть обманчивой — даже намеренно измененной. Отгоняя тревогу, она подводила корабль к портальному обелиску, словно маленькими шажками направлялась к пропасти. При приближении судна он заискрился сильнее, реагируя на их присутствие.

Маэнсит затормозила корабль, не давая ему зайти в зону перемещения. Она осознавала, что должна пересечь границу. Бывший дракон изучила другие варианты, и все они казались еще более рискованными, чем избранный ею курс. Головой эльдарка понимала, что вход в портал являлся правильным решением, однако ей было непросто предать личные предпочтения.

С отвращением, почти обретшим физическую форму, Маэнсит снова поднесла ладони к контрольной панели. С закрытыми глазами она сделала три глубоких вдоха, ощущая, как мощный поток с мерцанием проносится по кораблю — это энергия портала пыталась зацепиться за его системы.

Она почти было изменила курс, подобно коню, уклоняющемуся от препятствия, но в тот же момент активировала эфирный импеллер, бросив корабль в крепкие объятия ворот.

Белая молния ударила в корпус и пробежала по навигационным системам, прожигая кору мозга комморрийки. Ощущение разверзания было приятным — от высвобождения потенциальной энергии ее сердце пропустило удар.

Затем успокаивающее тепло Паутины исчезло, и Маэнсит почувствовала себя младенцем, вырванным из объятий матери. Грызущий, вечно голодный холод пустоты терзал и царапал ее душу.

Но даже он не шел ни в какое сравнение с ноющей бескрайностью, которая угрожала вывернуть женщину наизнанку. Грохот потусторонних мыслей, бьющих по ее душе, когти божества, пытающегося вскрыть ее разум, погасить мерцающую свечу ее презренной жизни, высосать из нее душу так же, как зверь пожирает мозг из треснувшей кости.

Пустота и холод объединились и обратились в ледяную бездну в ее груди, парализующую все движения и мысли.

Та-что-жаждет. Великий Враг. Погибель Эльдаров.

С обнаженной душой она одиноко дрейфовала в космосе, выброшенная из убежища Паутины, что приглушала рев извечного противника ее расы, уменьшая его до пульсирующего зуда. За пределами защищенных границ промежуточного измерения Маэнсит предстала перед глазами алчущего бога.

И этому чувству не было конца. В данной реальности не существовало такого укрытия, где можно было бы передохнуть от взгляда похотливого бессмертного существа. Каждый миг преисполняло ясное осознание гибели, которую навлекли на себя эльдары. Какое-то время Маэнсит полностью сосредоточилась на том, чтобы пережить эти ускользающие мгновения.