— Мне Багхес про лошадей с одним рогом говорил! А в моей книжке таких точно нет! — заметив, как Князь помрачнел, Еся потупила глаза, ругая себя за несдержанности, и поплотнее укуталась.

Сет напрягся от упоминания сатира, и его вновь охватило желание порыться в памяти служанки. Но пугать её снова не хотелось. Разве что снова попробовать подглядеть незаметно. Он поправил выбившуюся прядку ей за ухо, мимолетно коснувшись разума. Девица еле заметно дрогнула, желая отстраниться.

«Так и есть, снова боится. Может обойдусь без ментального вмешательства… Люди же как-то справляются».

— Слушай, не хочу я тебя страшить. Но и оставлять вопросы без ответа тоже. Что тебя с Багхесом связывает? О чем он тебе ещё рассказывал?

Есения, пересказала ему все, что удалось вспомнить, начиная от его помощи с мавкой и заканчивая тем злосчастным советом с кружкой. Обошла стороной только то, что сама ему успела поведать в Доусе. Да и князь об этом не спрашивал.

«Эх, Мавка… Зря я с ней так, конечно, но очень уж спешил. Не хотел, чтобы она рассказала обо мне кому-либо. А девица-то надо же, вспомнила, хоть и была так пьяна! И научилась правилам игры».

Молчание князя затянулось и заставляло сильно нервничать. Есения немного поерзала, скинула, наконец, шкуры, оставшись в теплой кофте и юбке из шерсти. Решилась робко поинтересоваться:

— Сердитесь на меня?

— На тебя — нет… По правде сказать, я не знаю даже, на кого я сержусь больше. Себя, Джастина или этого козлобородого. Но с тобой я не намерен это обсуждать.

Есения обняла себя руками и замолчала, устремив взгляд на чудо-жеребят. Сет, плохо понимая, что именно он сейчас желает, предложил:

— Хочешь подойдем поближе? Рассмотришь получше… — шепотом предложил Князь.

— Так они же убегут сразу!

Сет мысленно потянулся к Итернитасу. Это почти не требовало энергозатрат — нити, связывающие их, послужили удобной дорожкой к замку. — «Скрой нас от посторонних глаз, как в прошлый раз».

Багхес, всё ещё будучи в рассеянном в пространстве состоянии с замешательством наблюдал, как от Итернитаса по одному из энергетических корней, прошел поток, и Князя с девицей окутала тьма. Сам он продолжал их видеть, словно призраков в серой дымке. Но то был он. Селфиса он тоже прекрасно видел несмотря на все старания эльфа… «Выходит, ты все-же можешь управлять замком?»

Есения и Сет тихо спустились к табуну. Сначала держались рядом, пытаясь понять, насколько они защищены силами Итернитаса. При их приближении лошади поворачивали головы, всхрапывали, водили ушами, но бежать явно не собирались. Постепенно Сет увеличивал расстояние между ним и девицей, пока не убедился, что энергетический кокон прячет их по-отдельности.

— Далеко не уходи и не притрагивайся ни к кому. Я хочу немного побыть один, — стоящая рядом лошадь нервно фыркнула, затрясла гривой и отошла на несколько шагов, тщетно пытаясь определить источник шепота. Служанка кивнула и присел рядом с одним из рогатых жеребят.

Сам же Князь отошел немного вдоль берега к удобному уступу, где мог бы наблюдать за девицей, и при этом его шепот не побеспокоил бы лошадей. Убедившись, что служанка увлеклась, окунул пальцы в прохладную гладь озера и прошептал:

— Покажись…

Внутри водной глади проступило блеклое, полупрозрачное лицо истощенного юноши. Шея, плечи, торс еще можно было разглядеть, а вот все что было ниже почти не имело очертаний — Растворялось в серой, еле видимой дымке. Сет печально цокнул языком и отвернулся.

— «Ты тоже выглядишь не лучшим образом… И сам знаешь, что к этому привело».

— Я хотя бы не просвечиваюсь… — буркнул Сет, и добавил озабоченно, — Сколько у тебя… У нас в запасе?

Багхес понял, что Сет снова решил поговорить сам с собой. Он видел и раньше его приступы безумия, но при этом чуял как мерцает вессель. Что отвечал князю внутренний голос, узнать было невозможно, но сейчас хотелось послушать хотя бы одну сторону личности.

— «Теперь ты хочешь перейти на мы? Кого еще решил убить? Кстати, ты осознаешь, что если Октавио исполнит твой приказ, это тоже будет считаться? Зачем ты его так мучаешь?»

Сет скрестил руки на груди и закатил глаза. «Снова нотации, куда ж без них».

— Октавио мой кнехт. И как бы он мне ни нравился, ему придется смириться и приспособиться…

— «С чем? С жестокостью? Зачем ты так усердно пытаешься сделать из него палача? Зачем ты тогда оставил ему душу?»

— Душу я оставил Октавио потому, что он мне показался путным человеком, и я не хотел полностью его убивать! Моего мнения тоже отец не спрашивал, отдавая приказы!

«Эх, мой клыкастый друг, отыграться за свои муки на тех, кто тебе подвластен… Довольно типично на самом деле…»

— «Оставляя душу — сохранить человечность. Отправляешь на заклание ее останки… Проецируешь на юношу себя самого… Ты правда этого хочешь? Ждешь, пока он озлобится, очерствеет, и потеряет веру в добро, как и ты? — поинтересовалось Отражение с простосердечным выражением лица».

Сет тихо зарычал, заставляя себя не увиливать от ответа.

— Я не хочу, чтобы он стал как я… Во всяком случае, сейчас уже не хочу. Я не знаю, как разорвать этот круг…

— «Все ты знаешь, не придуривайся. К тому же, если эльф скоропостижно скончается, больно будет не только Октавио», — Отражение будто нарочно проигнорировало вопрос.

Сет скосил глаза на свою служанку, вновь ругнувшись на себя за то, что не знает её имени до сих пор. Она уже переместилась к следующему жеребенку и протянула к нему свою руку. Тот проснулся и водил носом, как собачонка, пытаясь понять, кто оказался рядом. Но, как князь и велел, к ним не прикасалась, не желая испортить момент. Казалось бы, такая мелочь! Сколько времени они провели рядом, и ему было это совершенно неважно. Но стоило разглядеть за девкой человека, а за человеком личность, она уже перестала быть тенью, только исполняющей предписанную ей работу. Теперь без имени было никак. Словно признание, что он её увидел. Душу неприятно царапал тот факт, что имя Мавки он узнал только после того, как та утопла.

— Знаешь… Когда всё закончится, я, может, и отпущу её вместе с ушастым… Только потолкую с ним хорошенько перед этим. Мне надо убедиться, что это не копия Селфиса — что ей действительно будет безопасно рядом с ним… Если она захочет уйти, конечно.

«Батюшки! Неужто паук решил отпустить добычу на волю? Ну, или хотя бы задумался… В моменты нужды люди часто обещают всякое, что, по их мнению, подтолкнет вселенную к благосклонности хотя бы за их намерения…»

— «Если не Ластиэль, то кто? Ты абсолютно уверен, что семена подсыпал Багхес?»

— Я абсолютно уверен, что не смогу сдержать себя в руках, если увижу этого сатира… Да, думаю, что подсыпал определенно он — иначе бы навряд ли бежал, да ещё и таким своеобразным образом. Другой вопрос, зачем? Неужели он настолько в обиде на меня, что я перестал его учить? Но он хоть и косит порой под дурака — таковым точно не является. Да и должен понимать, что теперь возобновление учебы невозможно. Но он ведь и не спрашивал, согласен ли я продолжить! Значит и причина в чем-то ином… Видимо, не зря он никогда мне не нравился. И дело даже не в том, что он тряс своим хозяйством перед матушкой в нашу первую встречу… Не надо на меня так смотреть!

Отражение и Багхес почти одновременно прыснули, сдерживая смех. Сет, видя свою молодую ехидную физиономию у Отражения, вспыхнул и огрызнулся, повысив голос, испугав ближайшего к нему коня.

— Можно подумать, тебя от этого не коробило! Ты и сам же чувствуешь, даже если не брать во внимание, что он наверняка древнее этой странной дудки… Что это никакой не сатир! А его способность строить композитум? В Вириди Хорте я такой единственный за много тысяч лет! Да и на Атиозесе подобными силами никто не обладает, иначе бы зачем ему связываться с чужаками и жить на проклятом острове? А болото??? Связь с водой, как и у меня! Какие ещё сюрпризы будут? И, может быть это опять говорит моя паранойя, но, если обучение было лишь для отвода глаз, и на самом деле он все это время желал нас уничтожить?