— Почти неделю, Тера, ты приходила в себя, даже разговаривала, но смотрела сквозь нас. Видимо, это все стресс сказался. Мы наняли для тебя психиатра.

— Мама, я не сумасшедшая. Скажите мне, где Картер?

-Не переживайте, — проговаривает медсестра, — молодой человек будет наказан за содеянное.

— Он жив, слава богу он жив!

Медсестра окидывает меня изумлённым взглядом.

— Я уже не удивлюсь, — комментирует мать, — не обращайте внимания, просто она немного не в себе. Мы обязательно займёмся ее лечением. Мистер Бриан нашел хорошую лечебницу, мы как раз разговаривали с ним о том, что Теру разместят там в ближайшее время.

— Я не сумасшедшая, почему ты так говоришь? Мама?

— Извините, я вас оставлю, — говорит медсестра, и с жалостью посмотрев в мою сторону, просто уходит, прикрыв за собой дверь.

— Мама.

— Доченька, конечно, ты не сумасшедшая. Просто ты пережила такой стресс, и мы с отцом вынуждены отправить тебя на обследование. Ненадолго, врач сказал максимум полгода, и ты вернёшься прежней. Поверь мне, это пойдёт тебе на пользу.

— За что ты так со мной? Ты же знаешь, что все не так, я люблю Картера, и всегда любила. Ты же знаешь, что это все неправда, и он не мог меня там держать и морить голодом. Это все Эден подстроил.

— Доченька, милая, тебе нужно отдохнуть.

Мне хочется заорать во все горло. Встряхнуть собственную мать.

Они думают, что я сошла с ума.

Я не сумасшедшая, я все помню.

Эден поплатится за все, он просто лжец!

— За что, мама? За что ты его так не любишь?

— Я тебе обязательно расскажу, но чуть позже, тебе нужно отдохнуть.

— Сейчас, мама, я хочу все знать. Я уже отдохнула пять дней, с меня довольно.

Я хочу подняться на кровати, но мама взглядом дает понять, что мне лучше оставаться лежать. Сейчас, я готова не дышать, лишь бы она рассказала мне наконец-то всю правду.

— Когда— то я была счастлива, Тера. Мы с твоим отцом были вместе со школьной скамьи. Ты даже не представляешь, насколько долго я ношу эту боль в себе. Мы думали о свадьбе, строили планы на дальнейшую жизнь, пока не появилась эта бестия.

— О какой бестии ты говоришь?

— Мать Картера. Я тебе расскажу все, чтобы ты наконец-то поняла меня.

Мама снова нервно проходится по своему платью. А затем оборачивается. В ее глазах застали слёзы, и мое сердце замирает. Такую маму я не видела никогда.

— Она была очень красивой в то время. Любила до невозможности себя, и все парни смотрели на нее с восхищением. Абсолютно все. Яркая, смелая, вот только кровь у нее была дурная. Она любила издеваться, порабощать, а потом смеяться над своими поклонниками. Мы с ней дружили. Я даже предположить не могла, что она посмотрит на твоего отца и заманит в свои сети. Лживая сука. Она в то время повелась на деньги Уильяма и встречалась с ним, вот только ей не мешало это, и она раздвигала ноги и перед твоим папой. Она сдавленно выдыхает. Стирает слёзы ладонями и хмурит брови.

— Только не говори ничего, я простила его давно, он просто попал под ее чары. Я застукала их в собственной квартире, мою лучшую, на то время, подругу и твоего несчастного отца. Он просил прощения, клялся, что ни в чем не виноват. Я ему поверила, но от Айрис я такого не ожидала. Она меня предала, сама затащила его в постель. Я в ужасе смотрю на мать.

-То есть, ты обвинила во всем свою подругу и выгородила, тем самым, отца?

— Твой отец ни в чем не виноват, она его совратила.

— А Картер, причем здесь он?

Мать тяжело вздыхает и отворачивается.

— Он твой брат, Тера.

— Нет.

— Да, она приходила, просила деньги на аборт, твой отец тогда продал свою новую машину, чтобы откупиться от нее. Сына он не смог признать, поэтому она Уильяму соврала, что беременная от него. Это был бы позор, понимаешь? Твой отец согласился на ее условия, с учетом того, что Картер всегда будет рядом. Я не могла, Тера, когда я смотрела на него то видела ее. Он твой брат, прости, что не сказала этого раньше.

— Это неправда, — шепчу я, — неправда.

— Тебе нужно смириться сейчас. Я говорю тебе истинную правду. Вы не можете быть вместе, у вас один отец!

Тупая боль походит на ломку. Картинки нашего детства меняются одна за другой. Этого не может быть. Я просто не могу поверить.

— Где сейчас Картер? Мне нужно с ним поговорить.

— За решёткой, Тера. Там, где ему самое место….

Отпечатки судеб…

Брентвуд — город в округе Уильямсон, штат Теннесси, США

В груди едкий запах горечи, вперемешку с какой— то жгучей обречённостью.

Белоснежные стены давят, но я ничего не могу поделать. Я заперта в психбольнице, и каждый мой день как будто повторяется заново. Я разговариваю с врачом, и на все мои доводы, что я абсолютно нормальный человек, он разводит руками. Говорит, что мне нужно отдохнуть, привести свои мысли в порядок, а еще утверждает, что потеря памяти у меня может возобновиться в любой момент. Если бы мне, когда-нибудь сказали, что все это будет происходить со мной, я бы не поверила. Невозможно представить, какой жуткий страх разрывает каждую частичку моей души, стоит мне представить, что я останусь здесь до конца своей жизни. Медсестра говорит, что нужно ждать и надеяться на лучшее, но, в совокупности с другими словами, это означало отпустить руки и бездействовать. Я облокотилась спиной о стену и, закрыв ладоням глаза, начала медленно раскачиваться из стороны в сторону.

Почему же настолько больно?

У меня больше ничего не было...

Картер, его лицо раз за разом всплывало перед моими глазами. Он смотрел на меня с ухмылкой, такой едкой и заразительной, что я раз за разом улыбалась.

Может, я действительно схожу с ума?

Он помогал мне успокоиться, я верила и надеялась на то, что он придет и вытащит меня отсюда, но дни сменялись один за другим и ничего не происходило. Тишину палаты нарушил звук открываемого замка, и я резко подняла голову.

— Тера, к тебе гости, — прозвучал грубый голос медсестры, и я резко подскочила на ноги.

Картер, это Картер. Он меня не бросил, не забыл. Он пришел за мной, а значит весь этот ужас скоро закончится.

Я семеню вслед за медсестрой, и проклинаю ее за то, что она передвигается слишком медленно. Только сейчас заостряю взгляд на ее слишком коротких ногах и объёмных щиколотках. От злости мне хочется толкнуть ее в спину, либо наговорить гадостей. Заорать во все горло, чтобы она пустилась на бег, но я вовремя прикусила язык до боли.

Кто я для них? Обычная сумасшедшая, как и все остальные.

Один коридор сменялся другим, и мне казалось, что это никогда не закончится, пока она резко не затормозила перед дверьми, пропуская меня вперед. Я сделала один лишь маленький шаг и подняла голову.

Вдох …выдох…

С каждым новым глотком воздуха мир для меня окунался в темноту. Маленькая надежда рухнула в один миг.

— Тера, доченька, — мать со слезами на глазах кинулась в мою сторону, но я вовремя отступила.

Она замерла, развернулась, и на лице ее отобразилась горькая гримаса.

— Я просила тебя лишь об одном, никогда не приходить ко мне, — цежу я, сквозь зубы.

— Прости меня, моя девочка, но обстоятельства изменились. Ты возвращаешься домой.

— Что ты сказала?

— Милая моя, прости, прости, и еще раз прости. Так было нужно. За этот год, что ты провела здесь, я думала, ты поймешь, что я сделала все правильно. Я хотела вылечить тебя от твоей больной привязанности к этому мальчишке, и показать тебе, кто он есть на самом деле.

— Прекрати,— мой хриплый крик разрезал пустоту комнаты, — не говори о нем, ты не имеешь права называть его так. Я тебе не позволю.

— Дрянная девчонка, неужели тебя твое пребывание здесь ничему не научило?

— Научило, много чему научило. Ты, родная мать, превратила мою жизнь в ад, и единственное мое желание, это чтобы ты исчезла, испарилась, и больше никогда не появлялась в моей жизни.