Все верно, Кейташи должен уехать. Он вполне уже здоров, нечего ему тут делать. Да и не нужен он мне вовсе, поиграла и хватит. Сейчас я разыщу его и, наконец, подниму тот самый вопрос о гражданстве. Посмотрим, как далеко простирается его благодарность.

И заодно уточню, какого ворона он вздумал вести уроки, хотя я ему это запретила!

***

Кея не было ни в саду, ни в конюшне. По словам учениц, что сидели с тетрадями на скамейках, он собирался взять какие-то книги в моем кабинете. И за это я его тоже убью, никому нельзя в мой кабинет входить! Да это и невозможно, дверь закрыта не щеколду, а на ней охранный контур, который пропускает только меня, Мэй, Тая и матушку Ши. Наглый ильхонец никак не сможет туда попасть один!

Я поспешила на второй этаж и с изумлением и возмущением узрела в коридоре возле моего кабинета этого самого Кейташи… с моими книгами в руках! Как? Как он это делает? Сначала он попал в Дивный Сад, теперь вот — в кабинет! Колдун? Так ли он прост, как прикидывается? Нет, мне тут колдуны не нужны, пусть проваливает прочь. Но сначала объяснится.

— Лей Кейташи, я тебя искала.

Наглец тут же кладет книги на подоконник и шагает мне навстречу. Сегодня он особенно хорош. Черный шелковый халат с широким поясом выглядит торжественно. Волосы собраны в короткий хвост на затылке. Именно так и должен выглядеть хоть и молодой, но почтенный учитель. Вот только смотреть он должен совсем по-другому, а этот улыбается… нежно так, словно смотрит не на хозяйку школы, а на котенка.

— Выспалась? — очень мягко спрашивает меня. — Ты такая милая во сне… Я не хотел тебя будить. Прости, я провел уроки вместо тебя, мне показалось, что ты очень устаешь в последние дни… — он не давал мне даже слова вставить, продолжая болтать: — У тебя на носу веснушки, ты знаешь? Вчера вроде не было…

— У меня не может быть веснушек, — фыркнула я. — Ты врешь. Послушай!

— Тебе идет. Веснушки — это очень мило.

И смотрит так снисходительно, словно уверен, что я сейчас растаю и кинусь в его объятия. Возможно, так бы и произошло, если бы я не была на него сердита.

— Лея Мальва, а ведь ты была права, я не слишком хорошо преподаю математику. Твои старшие ученицы задавали мне каверзные вопросы и строили глазки. Признаться, я растерялся. Как ты с ними управляешься? Позволь мне взять у тебя пару уроков!

Он сейчас как никогда похож на кота, который подкрадывается к мыши. Что ж, коварный мой друг, я не собираюсь играть по твоим правилам. Думаешь, ты тут главный? Я докажу иное!

Делаю шаг вперед, к нему, облизывая пересохшие губы и невольно улыбаясь, когда он отступает.

— А ты красивый, — шепчу я, глядя Кею в лицо.

Он чуточку краснеет, прищуривая свои золотые глаза. Мне нравится его смущать. Игра у нас выходит странная. Первый раунд был за ним, потом, в конюшне, он сумел сдержаться. Может быть, я просто ему не понравилась? Одного раза было достаточно, чтобы попробовать и понять, что со мной ему неинтересно?

Нет. Я не самый большой знаток мужчин, но его несомненная реакция мне даже льстит. Я словно ощущаю жар, исходящий от его тела. Вижу почерневшие глаза и подрагивающие крылья носа.

Ильхонские девушки скромны и послушны, их воспитывают так, чтобы они во всем подчинялись мужчине. В их покорности и слабости — настоящая сила. Я не такая. Сейчас мне хочется его удивить. Смутить. Взволновать так, как он волновал меня своими жгучими взглядами. И плевать мне на все правила приличия, довольно! Все равно он уедет в ближайшее время.

Мужчина стоял неподвижно, прислонившись к стене, и будто ждал, что я ещё вытворю. Я поднялась на носочки, положила ладони Кею на грудь, мгновенно ощутив, как бьется его сердце. Он совсем не так равнодушен, как хочет казаться! Осторожно коснулась губами подбородка, потом провела кончиком языка по его губам, ловя короткий судорожный выдох, и тут же отпрянула, когда он подался мне навстречу, пытаясь поймать ртом мой рот. Развязала пояс на халате, тут же его теряя. Вчера он мне этого не позволил, а сегодня я беру, что хочу, сама. Какая гладкая и горячая у него кожа! Пальцами исследовала кубики на животе и литые мышцы груди. Идеальная фигура, впрочем, в этом он вряд ли отличается от большинства ильхонцев, фанатично следящих за своим телом. А ещё он невероятно пахнет: летом, лимонником и нагретой на солнце травой.

— Мальва, ты чего добиваешься? — хрипит Кейташи, когда мои пальцы спускаются к поясу штанов.

— Я? — тихо хихикаю. — Я просто тебя щупаю.

— Как курицу на рынке?

— Именно так.

— И как? Берёшь? — его слова прозвучали на удивление двусмысленно.

— Я ещё не решила.

Скользнула ладонью ниже, с удовольствием убеждаясь, что он желает меня, и очень сильно. Снова вернулась к животу и бокам, уткнувшись губами в его шею.

— Бери, я хороший. Правда. Скидку сделаю. Нет, бесплатно отдамся.

— Какой-то неправильный товар, если бесплатно отдаётся, — усмехаюсь я.

— Только сегодня. Только тебе. Не понравится — вернёшь где взяла.

— Я подумаю.

— Все ясно, ты струсила.

— Точно! — делаю шаг назад, смеясь. — Ты прав. Лей Кейташи, прости, я вела себя неприлично. Пожалуй, пойду.

Его глаза удивленно округляются. Что, не ждал? Сначала почти соблазнила, потом отступила! А не нужно мне было отказывать там, на конюшне. Я запомнила.

— Ну нет, я не согласен, — Кей быстрым движением ловит меня за руки. — Никуда ты не пойдёшь.

Тянется к моим губам, крепко сжимая запястья.

— Лей Кейташи, женщина против. И ей больно.

О, как мне нравится его изумленное лицо! Я уже дважды сумела его удивить: сначала сделав первый шаг, потом отступив в самый интересный момент. Что он будет теперь делать?

— Ты ненормальная.

— Согласна. Я пойду.

— Нет. Останься.

— Зачем?

Прямой вопрос снова ставит его в неловкое положение, а я откровенно забавляюсь. Мне нравится чувствовать себя роковой женщиной, нравится ощущать себя главной. Кей молчит, а скулы его краснеют. Снова щурится, а потом шепчет вкрадчиво и заманчиво:

— Я хочу тебя взять. Много раз. Поставить на колени на постель, намотать твои кудри на руку и стреножить тебя, как непокорную кобылицу. Хочу, чтобы ты выгибалась мне навстречу и сладко стонала. Хочу…

Теперь уже покраснела я, да так, что у меня уши запылали. Напрасно я думала его смутить, в этих играх Кейташи куда опытнее меня. А самое обидное — у меня ноги от его слов дрожали. Я уже представляла себя перед ним на коленях, уже раскрывалась ему, отдавалась, почти стонала…

Он победил. Горячие губы накрыли мой рот, не встречая ни малейшего сопротивления. Пальцы зарылись в волосы, растрепывая, оттягивая, заставляя запрокидывать голову. Быстрый укус в шею, влажное движение языка… Как сладко!

— Открой кабинет, — хрипит Кей, с трудом отрываясь от моих губ. — Открой, не в коридоре же мне тебя раздевать!

— Судя по книгам в твоих руках, ты и сам можешь это сделать, — вспоминаю о своих подозрениях я.

— Я… — он вздрагивает и явно теряется. — Я…

— Колдун?

— Нет. Я идиот. Открывай уже.

Я усмехнулась. Как быстро ушла страсть, смирившись пред суровой реальностью! Уже не стучит сердце и не горят губы, только в голове бьется мысль: теперь поговорим начистоту.

Открыла засов, толкнула дверь ладонью, пропустила Кейташи вперёд. Закрыла дверь и заперла изнутри. Не сбежит теперь. Или сбежит?

В кабинете было чисто и свежо, я почти никогда не закрывала здесь наглухо окна. Главное, на бумаги положить что-то тяжелое, чтобы ветер не унёс.

Здесь я сразу вспомнила, что я не ученица, а директриса, хозяйка. И вообще не девочка неопытная, а уже солидная сорокалетняя женщина. А Кейташи — нашкодивший щенок.

Села за свой стол, кивнув в сторону стула, но Кей тоже не дурак и все сразу понял. Поэтому и не стал изображать из себя ученика, а сел прямо на стол, сдвинув бумаги. Каков наглец! Но до чего ж он мне нравится…