— Не нравится, — подтвердил я.

— Тогда купи своё, если статы лишние есть.

— Где?

— Можешь в блоковом магазинчике, но лучше в Петлюровке. Дешевле выйдет, — он покосился на меня. — Свеженький что ли?

— Неделя.

— А… Погоди, не ты ли тот заяц…

Я кивнул.

— Ох ты, — мужик обтёр бритву о полотенце. — Ну ты крут! Я хоть и не ставил на тебя, но всё равно… — он протянул мне руку. — Грузилок.

Я пожал узкую ладошку.

— Мы все на тебе бабки потеряли. Никто не думал, что ты победишь. Откуда ты вообще взялся?

— Много ставили?

— Да, — он махнул рукой и продолжил бриться. — Копейки. Забудь, таких, кто серьёзно на тотализаторе заморачивается, мало. Так, ради интереса. А тебе сколько за победу отвалили?

— Коричневую майку.

Я намылил лицо, шею. Чистить зубы тем, что лежало на полочке, не решился.

— Не густо. Статов вообще не отвесили?

— Капнули немного на счёт. Вчера пивка попил тут в баньке, осталось на опохмелку.

Грузилок задрал голову, начал соскабливать щетину с горла.

— Да ты не отчитывайся, я просто так спросил, для разговору. Сколько бы тебе не накапали, всё твоё.

Пока я умывался, на планшет пришло несколько предложений по сотрудничеству. Два из них касались крапивницы, ещё два предлагали рабочие места в депо на постоянной основе. Что конкретно делать не сообщалось, наверняка какой-нибудь неквалифицированный труд. Но цена вопроса порадовала: сорок статов в день. Я потянулся пальцем надавить «да». Зуммер снова пискнул.

Ваша заявка на соискание должности охранника внутренней службы рассмотрена. На данный момент штат заполнен. Мы можем внести вас в список очередников.

Внести?

да нет

— Не советую, — скосившись на экран, сказал Грузилок. — Говно сотрудничество. Платят мало, требуют много. Чуть что — в яму на принудиловку. Не, если у тебя нервы крепкие, то пожалуйста. А я вот слабоват на это дело, ну его нахер.

Я нажал «нет». Не знаю, может и поторопился.

[1] Немецкое оккультно-политическое общество.

[2] Нацистская организация мистического толка.

[3] Кодовое название наступательного плана США и Англии против Советского Союза летом 1945 года, который предусматривал силовое вытеснение советских войск из Европы.

[4] Конфликт 1946 года между Ираном и Западом с одной стороны и СССР с другой.

Ровшан сидел за своим столом в позе печального бонзы. Перед ним выстроилась очередь желающих решить житейские вопросы. Я прислонился к стене. Лезть вне очереди не в моём стиле, хотя парочка нагловатых крепышей раздвинули народ плечами, протискиваясь ближе к столу. Я так не умею. Да и настроение говорить со старостой пропало. Вчера было, сегодня нет. Остыл. Если бы хлыщ не озаботился отдельным приглашением, мимо прошёл.

Надо позавтракать. Статы на счёте есть, и по местным меркам не малые. Если экономить и лишний раз на харчо не заглядываться, хватит надолго. А за это время придумаю что-нибудь. Сообщения по сотрудничеству приходят постоянно, подберу подходящее.

Ровшан заметил меня.

— Эй, Дон, — он сделал жест пальцами, — давай ближе. А вы свалили все, мне с человеком поговорить надо.

Люди недовольно оглядывались на меня, но никто слова не сказал. Я прошёл к столу, хлыщ поставил стул. Похоже, это было проявлением уважения, перед прочими посетителями стул не ставили, да и передо мной в прошлые посещения тоже не расшаркивались.

— Нехерово ты охотников раскатал, — подмигнул Ровшан. — В чате за два дня — пол ляма просмотров. Нагреет Контора руки на этом шоу.

— Ты меня тоже нехерово подставил, — в тон ему ответил я.

Ровшан облизнул губы.

— Слушай, Дон, ты только не кипишуй. Никто тебя не подставлял. Вспомни, когда фермеры за тобой пришли, я Ковролина послал на защиту.

— Чё-то он не особо старался. Матрос его одними словами по блоку размазал. До сих пор, наверное, отскоблить не могут.

— Ты не кипишуй, — повторил староста. — Не было цели тебя подставлять. Бабла срубить с Дряхлого идейка была, всё остальное домыслы. На кой мне надо своих сливать? Фермеры сильнее оказались, — он сплюнул. — Они всегда пересиливают, чмошники.

Мне как-то было плевать на его разборки с фермерами, интриган херов. И плевать, почему они эти разборки восстанием обозвали. Не понятно, какого беса меня в заговорщики определили? Слава богу, обошлось. А если б не обошлось? Если б меня реально в твари определили? Сука, конечно, этот Ровшан. И сделать ничего нельзя, слабоват я против него лямку тянуть. Фермеры об него ноги вытерли, а он об меня.

Ровшан огладил брюхо.

— В общем так, Дон, смотри. Есть темка по сотрудничеству. Хорошая темка, не пыльная. Это чтоб ты не думал, будто я тебе чё-то должен. Ребята ремонтом электросетей занимаются. Вышку где поломало, провода порвали. Они ездят и ремонтируют. Офис у них в администрации при ТЭЦ, в общем-то, они и работают от ТЭЦ. Им сейчас охранник нужен. У тебя же личное оружие есть? Стало быть, ты им подходишь. Я их попросил, они обещали посмотреть. Сходи. Там всех дел — сутки на лавочке булки давить.

— Ты откуда про оружие знаешь?

— Дон, ну как иначе? Я же староста. Я всё знать доложен.

— Понятно. Платят сколько?

— Они всё расскажут. Только поторопись, к ним многие попасть мечтают.

— А разве в охрану не через Отдел кадров устраиваются?

— Это когда во внутреннюю или на периметр. Они только Конторе подчиняются. А эти сами набирают, через общую рассылку. Частная охрана, понял?

От предложения Ровшана тянуло душком. С чего вдруг он решил поучаствовать в моей судьбе? Вину заглаживает? Тут бы для начала посоветоваться с хорошим человеком.

— Гука не видел?

— А что тебе Гук, отец родной?

— Может и не родной, но крёстный точно.

— Времени у тебя в обрез. До обеда не успеешь, они другого возьмут. Да не ссы ты, там всё честно. Мы с главным их, с Кумом, давно корешимся, с Разворота ещё. А Гук человек запойный. Я слышал, вы вчера в баньке оттянулись? Он теперь где-нибудь в Петлюровке сопли размазывает. Задолбаешься искать его.

В запойный характер Гука я поверил сразу, есть что-то такое в его лице, а вот в альтруизм Ровшана верилось с трудом. Хотя какой смысл ему меня обманывать? Если он пургу гонит, я об этом быстро узнаю. Но с Гуком всё равно поговорить надо.

— Ладно, где это?

— Выйдешь через Радий и направо. Дымовые трубы видел? Это и есть ТЭЦ, здание администрации рядом. Автомат не забудь.

Я быстро позавтракал. Взял кофе эрзац, хлеб с маслом и два листа крапивницы. Вылилось это в двенадцать статов. Не дёшево. Комплексный завтрак обошёлся бы в два стата. Крапивницу дожёвывал на ходу, перепачкался соком. Зубы свело от горечи, но по жилам растеклась бодрость, как будто хлебнул мощного энергетика, до вечера, считай, зарядился.

Зашёл в арсенал, забрал эмпэшку. Вместо Марии Петровны сидела другая женщина. Она отсканировала моё запястье и предупредила, что за хранение оружия взимается плата: два стата в день. Я заглянул в кошелёк. Счёт уменьшился на четыре стата, плюс те двенадцать за завтрак. Суток не прошло, а призовые полегчали почти на сотню. Если и дальше так пойдёт, надолго статов не хватит. Надо ужиматься.

Охрана периметра, увидев у меня на груди автомат, напряглась. Смена была другая, не Сурка. Старший взял меня на абордаж, четверо зашли с боков.

— Куда с оружием вылез? — выпучил глаза старший.

— В ТЭЦ иду на собеседование. Им охранник нужен.

Старший посмотрел на одного из своих.

— Сегодня стандартные контракты по сотрудничеству были?

Тот отрицательно мотнул головой.

— Чё ты мне лепишь, клетчатый? Ты кто такой? Запястье давай!

Я протянул руку. Пока он сканировал, охранник сказал негромко.

— Сиваш, это тот заяц…

— Какой ещё заяц?

— Ну тот, вчерашний. Победитель шоу. Я тебе рассказывал.

— Дерьмо это ваше шоу. И Мозгоклюй дерьмо. Народ почём зря кладут, а вы эту хрень смотрите.