Контраст – мощный литературный прием. Когда описываем животрепещущую сцену (например, расставание навсегда), делаем это на контрасте – суховато, чуть отстраненно, без педалирования эмоций, безоценочно. И именно это работает в тексте. Трогает читателя.

В редакциях от нас ждут нового и свежего. У человека, открывающего почту, огромный багаж прочитанных текстов, и его нужно постараться удивить в первом же абзаце. Поэтому, например, никогда не начинаем текст с того, как герой просыпается. Это клише.

Когда пишете текст, никогда не редактируйте его в процессе работы. Это разные режимы – автор и критик / редактор. Если обоих одновременно включить – тормозишь, текст буксует, иногда ступор находит. Поэтому: 1) пишем как бог на душу положит (в потоке); 2) даем тексту отлежаться немного; 3) приступаем к редактуре. Если не можете удержаться от перечитывания написанного в процессе, набирайте текст мелким кеглем или пишите от руки.

Красота текста прячется в его деталях.

Качественная работа с редактором – это как хорошее освещение. И настроение поднимет, и добавит ясности. Но когда ваши писательские мышцы окрепнут, занимайтесь саморедактурой. Становитесь независимыми.

Отличное первое предложение в тексте – тот самый кипящий чайник. То есть текст мы начинаем не с того, как наливаем в чайник холодную воду, а прямо со свистка. Тогда читатель – наш, с первой строки.

О возвышенном пишем сдержанно.

Сложно не запутаться в красивостях. Пишем ясно. Проще всего это сделать, если с читателем говорить своим обычным разговорным языком, который звучит в беседе с близким человеком. Дистанция уходит сразу. Происходит слияние.

Высший пилотаж – когда мы можем удивить читателя / зрителя совершенно неожиданным финалом / поворотом в сюжете. Непредсказуемым ходом. Обычно он приходит не через обдумывание, а либо в потоке работы, либо озарением, либо во сне. С «другого этажа».

Издательства начинают нам отвечать, как правило, когда количество письмочасов переходит в качество текста. Качественную рукопись непременно заметят. 100 %. Мои рукописи, рукописи моих друзей и коллег были найдены вначале исключительно в самотеке.

Самоирония в авторском голосе – отличный прием. Если работаете в юмористическом жанре, помните, что она почти мгновенно соединяет читателя с автором (в отличие от сарказма, иронии и сатиры).

Читатель умнее, чем мы думаем. Поэтому слишком не «разжевываем», это касается и стилистики (поменьше наречий, прилагательных), и сюжета. Оставляем читателю воздух, пространство для воображения. Читатель – это не зритель. Ему нравится складывать наши буквы в собственные картины.

Автору важно оставаться в нейтралитете по отношению к своим героям и антагонистам. То есть не давать оценок их характерам и поступкам. Быть таким отстраненным наблюдателем, фиксатором того, что происходит. Натуралистом. Особенно если речь в книге идет о каких-то драматических / трагических вещах. Чем суше, отстраненней авторский тон, тем лучше.

«Знаете, о чем умалчивают настоящие писатели? Вот и я не расскажу» – классная интрига! Подойдет для первого предложения рукописи.

«С мужем на кухне обсуждали книги, так сын прибежал из комнаты и говорит: “Вас аж на Северном полюсе слышно!”» Гипербола – изюмистый литературный прием, она придает тексту яркость, выпуклость, контрастность. Не бойтесь утрировать, гиперболизировать, преувеличивать или преуменьшать.

Основное отличие детской литературы от взрослой / подростковой – это обязательный хеппи-энд (или открытый финал со «светом в конце туннеля»). И «двойное дно» злодеев. То есть нам важно объяснить ребенку причины, почему плохиши ведут себя именно так. Может, они не совсем уж и плохиши?

Когда пишешь без тщательной подготовки, в потоке, сильнее ощущаешь то, что ты не придумываешь, а ловишь сигнал и просто записываешь, как под диктовку. Но работу головы тоже не стоит недооценивать. Нам нужна структура, берега. Поэтому здорово иметь легкий скелет сюжета под рукой до начала работы. Чтобы опираться на него, но, если понадобится, что-то в нем подвигать. Тогда нас не унесет потоком сознания, но и избыточного контроля ума не будет в работе.

Редактура творит чудеса! Я это поняла, когда работала с редактором «Аквилегии» над своей первой изданной повестью. Там были чудовищные несостыковки в сюжете, потому что я писала наобум. И когда я это вдруг увидела, ужаснулась. Но в итоге мы все докрутили, подчистили, привели в печатный вид. Это я к чему: возвращайтесь со временем к своим старым рукописям, не бросайте их, даже если вдруг стало казаться, что они плохи. Все можно поправить. Саморедактурой в том числе.

Попробуйте сейчас мысленно перечислить названия пряных трав: мята, базилик, укроп, орегано, кинза, петрушка, портулак… Чувствуете? Мы через слово работаем с эмоциями, с ощущениями. Все волшебство – в мелких деталях.

«Залог радости – алюминиевый рукомойник» – отлично для первого предложения в тексте. Моментально включает в читателе что-то свое, втягивая в текст как в пылесос. Простота – сила в ней. Не старайтесь писать сложно, пишите проще, но точней.

«Я – лесной фотограф, снимаю небо, деревья и норки сусликов» – вот здесь «норки» хорошо работают. Перечисление обычного и внезапные норки. Запомните этот прием.

Текст без изюминки – это как торт без вишенки. Начинайте потихоньку думать, что может стать вашей авторской изюминкой, отпечатком пальца, по которому вас ни с кем не перепутать. Если будете продолжать писать ежедневно и читать с карандашом на полях, то довольно скоро придете к качеству. Но качественно пишут многие, а нам нужна эта самая изюминка! В чем она?

Очень важно найти и отточить собственный уникальный стиль письма, свой «отпечаток пальца». Особенно в эпоху интернета, когда читатели все ищут, ищут что-то оригинальное!

Итак, вот простые способы, которые нам в этом помогут:

Используем опыт как трамплин

Пишем про то, что хорошо знаем. Например, Дж. К. Роулинг создала одного из своих самых известных и сложных персонажей, профессора Снейпа, по воспоминаниям об учителе химии. Вдохновляемся реальными людьми, эмоциями и событиями! Думаем о моментах, которые навсегда врезались в память, и позволим этим размышлениям задать настроение рассказа. Эмоциональный рост наших персонажей – то место, где мы можем более глубоко использовать собственный жизненный опыт. Если мы пишем о лете героя-пятиклассника, вернемся к своему эмоциональному состоянию того самого лета. Было ли оно полно радости, горя, тоски, бунта? Как мы переживали новые знакомства, поездки на речку, новость об ограблении соседней дачи? Как проявлялись наши эмоции в общении с мальчишками из двора или с кареглазой девочкой в розовых сланцах? Чему мы учились? Кататься на скейтборде, говорить о своих чувствах, готовить омлет? Как это ключевое лето заставило нас вырасти и измениться? Если содержание нашего рассказа оставляет глубокое ностальгическое чувство, будто мы вновь окунулись в детство, скорее всего, наша проза будет полна реализма и сопереживания, которые найдут отклик и сильнее свяжут нас с читателем.

Наши собственные наблюдения уникальны

Каждый смотрит на мир через неповторимую линзу, но далеко не все знают о ее существовании. Когда мы наблюдаем за тем, как люди разговаривают, обращаем внимание не только на диалог, но и на паузы, молчание и другие бессознательные привычки говорящих. Например, они приподнимают очки, поправляют ворот рубашки или постукивают ногой по паркету. Спрашиваем себя: почему эти привычки проявляются в них в первую очередь? Они нервничают? Боятся реакции другого человека на ту или иную новость? Что это говорит об их отношениях друг с другом?