— Оба удара хороши. Главное, не повторяйте их дома.

— То есть?

— Не бейте молниями и громом внутри помещений.

— А… ну это я знаю, — разочарованно ответила девушка.

— Я тоже знал это, но в битве с пятьюдесятью выучками мне пришлось применить его именно внутри каменного акраба низких. Я пострадал чуть меньше противников, но всё же пострадал.

— Пятьдесят выучек? — потрясённо переспросила девушка. — Но я слышала от старшего отряда Кохуру, что вы дрались всего с…

— Вишал врёт, чтобы преуменьшить мою победу.

— Хм… кто-то однозначно врёт, — ехидно заметил парень.

Чтобы прекратить расспросы, задал встречный вопрос:

— А вы, молодые люди, не желаете вступить в мой отряд?

— Нет, спасибо, — тут же ответила девушка. — Я уже ищу пути в отряд Поау.

— Тебя взяли?

— Нет ещё.

— А почему ты уверена, что возьмут?

Девушка пожала плечами:

— Я не уверена, но надеюсь.

Я повернулся к парню:

— А ты?

Он слегка поклонился:

— Я не воин, светлый господин. Я всего лишь будущий резчик шкатулок.

— А по телосложению — больший воин, чем я.

— Так вышло, — добродушно развёл руками парень. — В нашей семье давно не случалось такого, что Создатели позволили отпрыску семьи донести до нужного срока все двенадцать тысяч граней. Семья надеется на мою прилежную учёбу у мастеров Дома Опыта.

Я так отчаялся найти новых воинов в отряд, что хотел вцепиться в потенциальных кандидатов, как колючие вязки Аканы Ситт. Кроме того, было в этом парне какое-то сомнение. Будто он не особо и стремился быть резчиком.

— Послушай, юноша, зачем резать шкатулки, когда можно резать врагов? И то и то — требует мастерства.

— Верно, верно, господин, — хихикнул парень. — Но зато шкатулки не попытаются прирезать меня в ответ, не так ли?

Неожиданно помогла девушка:

— Я и говорю ему то же самое! Мы с детства ходим с ним на состязания бойцов. Мы изучили все их движения, все хитрости кулачного и оружейного боя. Мы запомнили скрижали боевых озарений ещё до того, как нам стало дозволительно усвоить их!

Парень перестал хихикать и страдальчески сказал:

— Отец и мать надеются, что моё мастерство резчика выведет нас из бедности. Мой Путь предопределён с рождения.

— Глупости! — гаркнул я. — Моя мать хотела сделать меня целителем для дряхлых богачей. Мой отец хотел, чтобы я стал садовником или землекопом, или чем там занимаются Поддерживающие Твердь. Но я сам выбрал свой Путь, я отказался от того, чтобы меня провели по нему за руку, как слепого!

Слушая меня, парень согласно кивал, но смотрел в сторону.

Я воодушевлённо продолжил:

— Выбрав свой Путь, я добился большего, чем мечтал. Сам видишь, кем я стал.

Перестав кивать, парень простодушно и уважительно спросил:

— Слышал, стал челядинцем рода Патунга?

— Не челядинцем, а первым в отряде. Я в одиночку совершил такие подвиги, которые не смогли совершить молодые Патунга или Кохуру.

— Это всё очень почётно, светлый господин, — забормотал парень. — Но я не могу бросить родителей на обочине Всеобщего Пути. Благополучие нашей семьи держится на моей учёбе.

— Разве служение в отряде небесного воинства не принесёт благополучия? Или сомневаешься, что у Патунга хватит золотых граней, чтобы платить тебе жалование?

— Нет, что ты, светлый господин. Именно в Патунга я не сомневаюсь.

А парень не промах. Его ответ содержал намёк, что хоть я служу Патунга, но всё равно я — не они.

— Тогда, быть может, ты думаешь, что мой отряд достоин того, чтобы в нём состояла славная целительница из рода Ронгоа, но не достоин того, чтобы в него вошёл потомок резчиков по дереву?

— Нет, что ты, светлый господин, — ужаснулся парень. — Я и не знал, что Ронгоа…

— Только лучшие отряды небесных воинов могут позволить себе целителей рода Ронгоа! — изумлённо воскликнула девушка.

Я продолжил атаку:

— Или ты считаешь, что отпрыск рода Сарит, настолько славного своими деяниями, что в честь них назвали топоры, совершил глупость, став членом моего отряда?

— Нет, господин. Ни в коем разе.

Упорство парня пошатнулось. Нужно ещё немного, чтобы доломать его.

— Раз вы считаете, что мой отряд, полный воинов из славных родов, недостаточно славный для вас, то я отзываю своё предложение. Время нашей беседы вышло, пойду и я.

Я начал медленно разворачиваться.

— Подожди, светлый господин — сказала девушка.

Я остановился и посмотрел через плечо, как делали некоторые оскорблённые дивианцы. Это как бы показывало, что собеседники недостойны того, чтобы снова развернуться к ним лицом.

Девушка схватила парня за руки:

— Милый, умоляю тебя. Мы же мечтали об этом с детства!

Парень мучительно высвободил руки:

— Тебе легко воплощать мечту о Пути Воина, когда у тебя наследованное боевое озарение. Но у меня только «Отталкивание Вещества» и «Перенос Образа».

— Чепуха, — взревел я. — У меня целительское наследованное озарение, что не мешает мне побеждать в поединках с прирождёнными воинами.

— Вот видишь, — пылко сказал девушка, — можно стать воином и с дурацкими озарениями!

— Ну, спасибо, — буркнул я.

Теперь парень решительно схватил девушку за ладони:

— Я готов выбрать другой Путь. Но при одном условии.

— Каком? — осторожно спросила девушка.

— Ты вступишь в отряд сего славного молодого воина вместе со мной. Мы отправимся по этому Пути вдвоём. Как мы и хотели с детских лет.

— Но я же выбрала Поау.

— Но они не выбрали тебя, — вставил я.

Парень привёл победный довод:

— Ты же сама слышала, что в отряде сего молодого славного воина служат Ронгоа и Сарит! А у Поау нет никого славного, кроме самих Поау.

— Верно, верно, — закивала девушка. — Но мои родители…

— Ага, — прервал парень. — То есть можно пойти наперекор желаниям моих родителей, но нельзя перечить твоим?

— Ты не так всё понял.

— Я готов пойти против воли родителей. Иди и ты.

Девушка склонила голову, тряхнула чёрными короткими волосами и согласилась:

— Пойду.

— Пойдём! — радостно подтвердил парень.

— Слава Дивии, — воздел я руки к небу. — Идите же!

Новобранцы по очереди произнесли пафосную речь, пересыпанную до изуверства витиеватыми метафорами, необходимую для вступление в отряд. Я почти всплакнул, вспомнив, как давным-давно нёс такую же белиберду Мадже.

Я наконец-то узнал их имена.

Стриженную под горшок девушку звали Алитча Тиро.

Тиро были не родом, а вымирающей семьёй военных. Уже несколько поколений они подчинялись роду Поау, поэтому Алитча обязана попасть в их отряд. Теперь, вероятно, её выбор вызовет трения между её семьёй и сюзереном. Подчинённые семьи необходимы славным родам именно для того, чтобы всегда иметь под рукой «скамейку запасных». Для того, чтобы создавать в отрядах некую безмолвную массовку, на фоне которой подвиги и таланты родовитых отпрысков будут сиять ярче.

Её наследованные озарения — «Удар Грома» и «Удар Молнии», она ещё не сделала выбора.

Парня звали Миро Каитапахи.

Обычный, самый что ни на есть средний житель Дивии, чья семья и предки не селились дальше Шестого Кольца. Они — трудолюбивые мастера, изготовители шкатулок и других предметов из дерева. Судьба таких людей была одинаковой — все они служили в мастерских, принадлежавших славным родам сословия Созидающих Вещи или содержали свою мастерскую на рынке.

Я даже засомневался — правильно ли я сделал, подговорив парня на радикальное изменение своего предназначения? Даже меня, выходца из достопочтенного рода Саран, отпрыски славных воинских родов приняли не сразу. До сих пор, упоминая мой род, обязательно добавляют «какой-то там Саран». Представляю, как они опустят парня, чья семья из поколения в поколение вырезала шкатулки.

— Тебе будет трудно, Миро, — сказал я. — Очень трудно.

— Я готов, старший.

Сохраняя торжественность момента, я удовлетворил просьбу молодых людей: взял Алитчу Тиро и Миро Каитапахи в свой отряд в качестве подручных. Окончательное решение будет принято после того, как Алитча усвоит наследованное боевое озарение, а Миро выберет хотя бы первую ступень любого боевого озарения. Так молодые люди подтвердят свой выбор воинского предназначения. Мы условились встретиться в казарме и обсудить будущий выбор озарений. От него зависела их роль в отряде, от которой в свою очередь зависело то, какие доспехи и оружие я должен им купить.