— Само обучение оплатить, — быстро ответила Алиса. Где-то глубоко внутри она еще не могла поверить, что… Что все получилось.

— Ну ссылку мне скинь на оплату, — Владимир снова принял вид крайне снисходительный — какой у него всегда бывал, когда дело заходило об оплате каких-то Алисиных нужд. — Это вообще бодяга надолго?

— Десять дней, — Алиса теперь судорожно вспоминала, что ей рассказывал Миша. Она ведь даже предположить не могла, что и в самом деле…

— Билет тогда сама поменяешь, — Владимир встал. — Пойду я прогуляюсь. Башка раскалывается.

Прогулка явно носила в себе опохмелительный характер, но Алисе было все равно. Пусть уходит, пусть!

Он ушел. Быстро собравшись и молча. А Алиса осталась сидеть в кресле, оглушенная свалившимся на нее… счастьем? Она даже в самых смелых мечтах не могла подумать, что может получиться… вот так. У нее будут десять дней. Десять дней совершенно безоблачного счастья и свободы. Одна! Снег! Горы!

И Миша.

Алиса сидела и боялась пошевелиться. Ей казалось, что если она встанет — все тут же разрушится. Рассыплется ее хрупкое счастье. Нарушится равновесие. Она так и сидела, пока в голову ей не пришла внезапная в своей остроте мысль. А если Владимир передумает?! Нет, нельзя сидеть и мечтать, как идиотке. Еще ничего не решено окончательно. Надо узнать про оплату школы, и чем скорее, тем лучше. Алиса схватилась за телефон.

Алиса: Миш, а дай мне ссылку на оплату вашей школы.

Сообщение сразу же пометилось как прочитанное, но отвечать Алисе не торопились. Ну что, что опять?! Миша, ну же…

Болеет? Работает? Миша, почему ты не отвечаешь?! В ответ на ее мысли телефон зазвонил. Именно Мишей зазвонил.

— Привет, Миш, — ей доставило огромное удовольствие вот так свободно говорить с ним. Как же хорошо, что Владимир ушел. Если бы он был здесь — она бы не смогла ответить на звонок.

— Привет, — отозвался он и замолчал. Молчала и Алиса. А потом Миша выпалил, словно слегка задыхаясь даже: — Алис, ты это серьезно спрашиваешь?

— Да, — она словно заразилось его… волнением? Что сейчас звучало в его голосе?! Но Алисе теперь требовалось прикладывать усилия, чтобы говорить спокойно. — Я решила последовать твоему совету и записаться в школу. А что, уже поздно? Нет мест?

— Да что ты! — он почти кричал. — Найдем место! — а потом Алиса услышала его смех. — Я просто… просто рад очень, Алис.

Она ничего не смогла сказать сразу. И лишь потом, почему-то шепотом ответила:

— Я тоже, Миш, — а потом прокашлялась и добавила громче: — Ссылку мне пришли на оплату, пожалуйста. Или как там у вас это делается?

— Да никакой срочности нет, — затараторил Миша. — Я место тебе зарезервирую, а оплатить можно и потом…

— Нет, давай сейчас, — Алисе нужно было решить все вопросы как можно скорее. — Пожалуйста.

— Хорошо. Сейчас пришло. Алис…

— Что?

— Ты просто умничка!

Она рассмеялась. А потом, попрощавшись с Михаилом и отложив телефон, снова замерла, прижав пальцы к губам. Кажется… кажется все получается. И кажется… нет, ей это не кажется… Миша очень рад, что она остается здесь еще на десять дней.

Алиса стояла на пятачке рядом с «инструкторской биржей». Вокруг собралась уже порядочная толпа — несколько десятков ярко одетых людей в шлемах и со сноубордами в руках. И Алиса чувствовала себя частью этой… нет, не толпы. Сообщества? Братства? Многие были знакомы, переговаривались, смеялись. Алиса никого не знала, но чувства звенящей радости и бурлящего, как пузырьки шампанского, предвкушения это нисколько не уменьшало. С того самого момента, когда Алиса помахала рукой такси, увозящему Владимира в аэропорт, ее не оставляло предвкушение чего-то… необыкновенного. И все, буквально все, на что падал ее взгляд теперь, только восхищало, казалось удивительным и прекрасным. А она самой себе — незнакомкой. Какой-то новой Алисой, которая родилась сегодня час назад.

— Ну, приве-е-ет…

Алиса резко обернулась. И улыбнулась. Рядом с ней стоял Павел. Сотников, кажется, его фамилия. Тот самый, который советовал Мише, как нужно отвечать.

— Привет, Паша.

— А ты, наверное, Алиса Сергеева, — Паша тут же ненароком обнял Алису, другой рукой встряхивая перед собой листок. — И будешь заниматься у меня в группе.

— Да, это я, — кивнула Алиса. Она пока не могла понять, как ей реагировать на руку на своих плечах. Новой Алисе это не нравилось. Категорически. Но решение успели принять за нее.

— Сотников, грабли убрал быстро.

Алиса обернулась на знакомый голос — и слова замерли у нее на губах. Рядом раздался хохот Павла, и не подумавшего убрать руку с Алисиных плеч.

— Мужчина, кто вы?

— Привет, Алиса. Это, к сожалению, твой тичер. Хотя я, наверное, попробую перевести тебя в группу к Юле.

Алиса по-прежнему молчала, с изумлением разглядывая Мишу.

— Не надо к Юле, у нее там битком! — зато Паша не молчал. А потом все-таки переложил свою руку с плеч Алисы на плечи Михаилу и задушевно произнес: — Сеня, быстро объясни товарищу, зачем ты сбрил усы?

И не только усы. Миша сбрил все. И Алиса теперь смотрела завороженно на его гладкое лицо. Оно выглядело странно. Там, где раньше щеки покрывала борода, кожа была значительно светлее.

Миша молчал. А Павел, не дождавшись ответа, вдруг заорал.

— Народ, все видели?! Девятый побрился!

Буквально через несколько секунд Миша стал объектом всеобщего внимания. Михаил недобро зыркнул на Сотникова, подмигнул Алисе и громко произнес:

— Ну, раз уж я привлек к себе всеобщее внимание, давайте начинать! Сейчас я вам представлю ваших наставников…

Швед Леопольд оказался тощим, бледным, с веснушками на щеках и носу и длинными рыжими волосами, торчащими из-под шлема. Единственной девушкой среди тичеров была, видимо, та самая Юля, в группу к которой предлагал перевестись Миша. Алиса оценила, каким взглядом эта Юля смотрит на Мишу — и поняла, что не хочет к ней в группу.

— А теперь, — между тем продолжать говорить Михаил. — Наставники зачитают списки своих групп. После этого, если возникнут какие-то вопросы по комплектации групп — прошу ко мне. Если нет — идите к вашим наставникам, они вам расскажут все остальное.

Наставники стали зачитывать списки. Первой была Юля, затем Паша. Алиса действительно значилась в его группе. Последними свои списки зачитали Леопольд и Миша. Алиса напряженно вслушивалась в имена и фамилии. К ее огромному огорчению, среди учеников в группе Михаила значилось две или три женских имени.

Прежде, чем продолжать работу, Миша подошел к Алисе. Девушка чувствовала, что на них направлено очень много взглядов.

— Удачи, Алис. Вечером спишемся. Ну и если что, в течение дня — пиши, звони, не стесняйся.

— Хорошо, — она не стала прятать широкую улыбку. Пусть смотрят. Пусть завидуют. А потом, повинуясь какому-то смутному импульсу, приподнялась на носочки и шепнула ему на ухо. — Тебе очень идет без бороды.

Ведь это ради нее Миша сбрил бороду.

— Ну надо же… — Паша покачал головой. — Девятый зимой сбрил бороду. Глазам своим не верю.

— А ты, Паша, тоже сбрей. Мне кажется, под бородой ты настоящий красавчик.

Павел несколько секунд смотрел на нее молча. А потом расхохотался.

— А ты язва!

— Простите, сенсей, — Алиса покаянно склонила голову.

— Ладно, пошли! — Паша пихнул ее в бок. — Только нас группа ждет.

Алиса шагала за Павлом и думала о том, как ей это нравится. Говорить то, что думает. Сама возможность говорить не только то, что может понравиться. Ничего не бояться. И… и быть самой собой.

К середине дня Алиса поняла две вещи. Первая ее радовала, ко второй она не знала, как относиться. В группе новичков она чувствовала себя как рыба в воде. Наверное, Алиса была в этой группе одной из наиболее уверенно катающихся. Вторая — Алиса тут же и сходу попала в число любимчиков у наставника группы. И отнюдь не потому, что каталась в группе почти лучше всех.