Дамир сглотнул, этот ковбой вздрогнул всем телом. Всё зашло слишком далеко. Вероятно, пришло время…

Вальтер взял на руки Адониса, взглянул ему в недвижимое лицо, погладил бороду, оглядел пустые руки — рядом лежал тяжёлый золотой крест, что так и не смог помочь усопшему, рядом лежала и раскрытая молитвенная книга. Глаза старика умоляли, надеялись, верили… Верховный архимаг провёл ладонью по лицу, навсегда прикрывая умоляющие о помощи глаза погибшего старика:

— Прости меня, Адонис. Да попадёт твоя душа в рай. Да благословит тебя Господь, — Вальтер в последний раз посмотрел на уставшее старческое лицо, положил труп на землю и вскочил, внезапно бодро зашагав к застывшему Дамиру, горло которого сейчас так сильно болело от горечи и боли. Столько ошибок, столько грехов… Нет, он не должен был вестись на слова Вальтера, не должен был…

— Ты заплатишь за это, предатель! Он был нашим другом, мудрым другом… Тебя ничего не тревожит, Дамир? Ничего не трогает, не волнует? Тебе не жаль несчастного старика?

Ковбой, ещё недавно растерянный и ошарашенный, сейчас бодро подошёл к Акбеку и свободной рукой толкнул его вперёд, толкнул простого зрителя прямо на сцену, прямо на разъярённого Вальтера, прямо в объятья врага.

— Дамир, что ты делаешь? Спаси меня… Спаси же… Я зритель, я не умею пользоваться магией! Ты… — осознал лысый маг и слеза скатилась по его покрасневшей щеке. — Предатель, ты хочешь бежать отсюда… Спаси меня, спаси!.. Предатель!

Дамир хищно улыбнулся и нервно захохотал, запрокидывая голову и вытаскивая из кармана заветный голубой камень:

— Я спасусь. Камень в моей руке телепортирует меня в безопасное место благодаря некромантии. А вы тут сдохните, доверчивые слепцы. Вы сгинете в этой Магической Войне, — он хохотал, хохотал как безумный, трясясь да счастливо выдыхая. Всё получилось, теперь то всё точно было позади!

Верховный архимаг врезался в Акбека, прочно хватая его своими руками да тряся как тряпичную куклу:

— Тоже предал меня… Акбек, за что ты меня так… — сквозь зубы шипел могущественный глава магов. Вальтер до сих пор так ничего и не понял.

Акбек покрылся испариной, завертел головой, попробовал вырваться и тут же истошно завопил, видя озлобленные, звериные глаза Вальтера.

— Прощай Акбек и спасибо, — улыбался хитрый Дамир. — Твой камень — это всего лишь бомба, магическая ловушка. Победа будет за мной, у вас нет и шанса пережить эту Войну, — признался Дамир, продолжая смеяться да танцевать, сжимая в кулаке свой камень — надежду на счастливый побег от сильных мира сего. Крысы всегда убегали первыми, едва завидев лучи закатного, последнего солнца…

— Дамир, не смей! Ты не сделаешь этого, не сделаешь… — убитым голосом сказал Вальтер, пытаясь отойти подальше от Акбека, подальше от бомбы в его руке, но уже было поздно. Время истекло…

— Не сделаю? Конечно не сделаю… Конечно… Вы сами выбрали свой путь! Теперь прощайте!

Акбек плотно зажмурился, чувствуя стекающие по щекам горькие, горячие слёзы, Вальтер старался отбежать, продолжая двигаться грациозно и важно, как глава магов, как повелитель мира:

— Дамир, ты ответишь за свои преступления. Ответишь и за наши смерти. Будь ты проклят, последователь обманщика и змея Демиурга!

И ковбой ответил перед Богом сразу же. Ответил за все свои преступления пред этим миром и пред людьми, которых он обещал защищать:

— Нет!.. Вот чёрт!

Камень в его руке раскололся, всполыхнул голубым пламенем, прочно схватил тело Дамира, схватил плотно-плотно острыми, голубыми зубами. Ужасный грохот прокатился по всему кровавому, страшному полю, разбрызгивая море голубых, опасных пламенных брызг. Сам предатель потонул в голубом огне, потонул в удушливой едкой дымке. А уже в следующую секунду чёрное обугленное тело встретилось с горячей землёй. Горячей от множества смертей, крови и предательств.

Преступник был наказан. Дамир больше не дышал и не задышал бы больше никогда. Его тело так и осталось лежать дымящейся чёрной разлагающейся золой и никто не собирался оплакивать его труп.

Камень в его руке давно стал тёплым, а грани начинали ранить кожу. Акбек размахнулся и выбросил его куда подальше, окончательно разочаровавшись и в Плане, и в новом мире:

— Прости меня, Вальтер. Я и правда был с ними в союзе. Но одновременно с этим я уважал тебя. Я просто боялся говорить об этом, пойми меня… — пытался оправдаться лысый маг, понурив голову и в миг погрустнев.

Верховный же гневным взглядом прошёлся по магу, вероятно больше не собираясь прощать его:

— Чудак перепутал собственные творения… Какая нелепая кончина, достойная лишь врага, лгуна, предателя и крысы! — прошипел глава магов, подходя к остывающим останкам бывшего архимага и сплёвывая густую слюну прямо в обожжённое, чёрное, мёртвое лицо. — Бог тебе судьба, тварь! Наш мир будет жить и дальше, вопреки всему.

Вальтер поплёлся прочь от погибшего тела, по-прежнему немного прихрамывая и корчась от боли во всём теле. Акбек даже и не подошёл к павшему бывшему союзнику. Дамир умер в грустном одиночестве, дымящийся, смешной и нелепый в своей участи. И более никто не трогал его тело, которое так и оставалось лежать под оранжевыми лучами, будто бы провожающими архимага в его последний путь. Путь к Богу, путь к настоящему судье, что ведал о всех преступлениях нелепо сожжённого тела. Дамира ждал ад. Дамира ждали лишь страдания и вечные пытки…

— Подождите меня, Вальтер! — крикнул Акбек, всё-таки заставив Верховного архимага остановиться и тяжело вдохнуть нахлынувшего свежего воздуха.

— Я тебя жду, Акбек. Настал и твой черёд платить за грехи. За молчание, за ложь, за двойную игру — ты не станешь исключением и ответишь за свои поступки, — провозгласил Вальтер, подзывая к себе отпустившего голову и всем телом задрожавшего лысого мага.

Солнце всё никак не могло уползти за горизонт и, судя по всему, до конца закатится ещё не скоро. Оно отчаянно цеплялось за жизнь, скребло небосвод, кричало о том, что боится помереть, придумывая ещё миллионы причин для продления своей жизни. Но всё было напрасно, змеи предатели уже сделали свои ходы и подчинили эту игру полностью себе, взяли всё под свой жёсткий контроль. Вальтер это чувствовал. И скрип этих заработавших шестерёнок было уже не остановить…

Его воины дрались, его воины умирали. Они умело махали своими мечами, рубя наотмашь, косо, лихо заворачивая немыслимые петли, однако всё было бесполезно. Врага было много и враг был умел в фехтовании.

— Может попытаемся их окружить, а потом начать огонь по этим тварям? Воспользуемся старой проверенной годами тактикой?… Я так… Я так больше не могу… — ныл один из солдат, успевая поправить сползающий побитый шлем, а затем аккуратным элегантным движением оружия остановить напористый удар безумного и бесконечно прущего со всех сторон врага.

— Мы не сможем окружить. Банально не хватит личного состава. Да и противник лезет прямо в лоб. Вероятно, так нам и придётся биться до самого конца, — провозгласил один из солдат, продолжая успешно отбивать любые вражьи атаки, оставляя дорожки из искрящихся, словно звёздочки, маленьких искорок.

Над головами свистел, гремел, грохотал, сверкал настоящий магический шторм, ни на шутку разбушевавшийся и норовивший завершится где-то высоко над головой принявших бой магов. Магов, принявших, возможно, свой последний великий бой!

Акбек видел редкие магические сферы — водяные, песчаные, а то и огненные — что врывались в плотный строй хохочущих, ликующих врагов и выжигали, давили, таранили всех живых, что только видели на своём пути, оставляя лишь густую просеку из кровавых трупов. Мечи опускались вниз, с хрустом и чавканьем разрывая своих жертв, проходя сквозь их тела как нож сквозь масло. Кинжалы резали воздух на тонкие лоскуты, касались вражеской стали, потом проделывали шустрые танцы и, спустя долгий трудный бой, вгрызались в тела предателей, предводитель которых, Дамир, уже давно покоился на земле. Но бой продолжался, продолжалась и магическая атака. Сталь сопротивлялась, и сопротивлялась неистово, препятствуя вражескому натиску. Бой не затихал ни на секунду!