«Сколько в этом петушке спеси, горделивости и смелости? Ведь чувствует, что я молчать буду и слово ему поперёк не скажу. Ведь чувствует, что я простая трусливая безмозглая кукла… Вот гадство, сифилис и проказа!» — жаловался про себя архимаг, своими руками проверяя небольшую стопочку из пяти белых ровных листов.
Командир магического отряда вальяжно подошёл поближе, деловито протянув руки и принял текст заготовленной архимагом речи.
— Сами писали, не так ли? А то может снова кому-то эту работу поручили? Вы же у нас такой — любитель уютного пыльного кабинета…
— Я писал, я! Своей собственной рукой писал свои, вы уж не поверите конечно, личные мысли на этот счёт. Ваш язычок должен быть менее подвижен, а рот открываться только тогда, когда выше вас по должности давали б вам возможность оный открывать. Просто выполняйте свою работу, Джон Улоп. Командир — так иди речь произноси перед всей армией, да не забудь напомнить, что я захворал сегодня, — на редкость смело и без запинки Либерт отчитал своего слугу.
Тот конечно грубо подул в свои усы, несколько насупился, однако рта больше не раскрыл, покрепче схватившись за бумаги и начав движение в сторону выхода.
«Ну что, получил малость под дых? И ведь они же все чувствуют, знают и понимают каков я на самом деле. Каждый способен говорить мне всё что угодно, как если бы я был куклой. И как же я до сих пор остался архимагом?» — досадно сокрушался Либерт, явно уставший от всей этой глупой политической магической игры. Он больше не хотел быть фигурой. Он просто хотел слиться с народом, оказаться с ним одним целым и просто прожить такую же скучную жизнь, какую проживал каждый из обычных людей Нижнего мира. И что такого плохого хотел этот архимаг? Почему сам мир отказывал ему в такой посредственной непримечательной мечте?
Джон глухо стукнул дверью, оставив пыльные ковры на стенах, оставив тяжеловесные шкафы с миллионами познавательных книг, оставив одинокий стол и стулья наедине со своим дрожащим прячущимся от собственных солдат трусливым владельцем.
А ведь Либерт не мог выступить с речью даже перед собственным войском, которое должно было жертвовать собой в славной битве ради этого жалкого человека.
— Что за стыд, боже? За что будет проливаться их кровь? За какую-то непонятную бессмыслицу? За какие-то хитрые никому ненужные Планы, за каких-то давно пропавших без вести Демиургов?… Да за что вся эта игра идёт, зачем эта борьба? Боже… Если б я мог всё остановить, всё исправить…
Войско за стенами гудело как улей, а тощий смазливый архимаг закрыл своё лицо, горестно понимая что никому он и никогда помочь не сможет… Не мог себя сделать лучше, так что там до мира? И ему ничего не подарит, просто кинет, оставив на растерзание…
Ясное солнце забралось в покой, ярко освещая пыльный шкаф с книгами. Старые переплёты, слегка подорванные и искрошившиеся, внезапно не помешали названию заблестеть в ответ ласкающим его жарким лучам — «Маг-легенда — Демиург». Ярко золотое название на старой зелёной книге, пыльной и заброшенной, гордо светилось с давно позабытой архимагом полке. Название той книги, что читали не столь маги, сколь абсолютное большинство жителей Нижнего мира. Страницы, что восхваляли самого легендарного, но давно пропавшего без вести мага. Страницы, которые читал каждый человек, любящий и восхваляющий магическое общество и Орден магов.
Синопсис
В истории появляется множество новых персонажей, именно по этой простой причине, дабы было всё понятнее и лаконичнее, я решил объединить множество фактов и имён вместе, соединить их и скомпоновать в удобном и простом тексте, сложить эту картинку воедино и наглядно всё показать.
Великий орден магов, буквально за пять лет до начала описанных в первом томе событий, возглавлялся неприятным скользким стариком — Авиадом. Ещё в те времена он полностью подчинялся Демиургу, выполняя все его приказания и постепенно приготавливаясь к осуществлению Плана. Помимо Авиада, архимагами считались ещё четыре человека: Вальтер, Адонис, Дамир и Либерт. Последние двое также нашли своё место в мировой игре, тоже подключившись к Плану, каждый по своим собственным причинам. Вместе они создали своё тайное сообщество, превратив Великий магический Орден в нечто непонятное, оккультное и заведомо ложное.
Вальтер и Адонис, став сильными, могучими и вольными, начали осуществлять оппозиционную по отношению к Авиаду деятельность. Слухи, огромные многотомные расследования и отделения от остальных архимагов — вот что предпочли эти двое, вынашивая план по спасению Церкви.
Спустя два года они смогли собрать достаточное количество последователей, направить против Авиада весь народ и наконец захватить Орден, в битве одолев старого Верховного архимага и посадив его в тюрьму на основании многочисленных преступлений и создания тайных подпольных обществ.
Именно таким образом Вальтер, скрывающей половину лица своей белоснежной маской, стал Верховным архимагом, а вторым по значимости лидером стал Адонис. Дамир и Либерт сохранили звания архимагов, хоть и получили ноты неодобрения от Вальтера, ведь те побоялись встать рядом с ним во время мятежа и продолжили работу подле Авиада, настоящего преступника и оккультиста. А пятым архимагом сделали Дона — водяного мага, что был убит Саркисом при битве в башне Флотлера.
В настоящее время Авиад, освобождённый не без помощи Саркиса, готов стать пятым архимагом и даже пытается сделать вид, что помогает всему Ордену избавляться от «настоящих» преступников, в частности от Саркиса и от бывшего партнёра по осуществлению Плана — Эрика Мартена, уже бесполезного и ненужного. Пытаясь заслужить доверие, Авиад планирует внедрится обратно в магический Орден и продолжить осуществления Плана, ведь этот старик никогда не отступается от намеченного раз и навсегда пути!
Глава 3
Тучи над этим тёмным, мрачным, сказочным лесом давно развеялись, будто призраки, истаявшие под натиском пылающего жаром солнца. Привычная лесная духота не давала сделать и глотка воздуха, а пот, сменяя накапавший на Саркиса дождь, обильно тёк с чёрных обвисших жирных волос.
Тяжёлое дыхание мешало ногам шаг за шагом продолжать нелёгкий путь вперёд. Руки расслабленным лишним грузом бились о ноги, сейчас бесполезные и ненужные. Ходьба эдемского мага напоминала путь в никуда — бесцельный маршрут, концом которого стала бы идеально белая пустота.
Деревья шумели, листья тихонечко шептали, даря миллионы благодарностей Саркису за освобождение от Церкви Сатаны. Жаль эдемский маг не понимал этот таинственный, но такой искренний язык. Призраки давно испарились, умерев вместе с их повелительницей, Кассандрой Мартен. Лес был свободен и наконец мог дышать полной грудью, независимый, чистый и такой спокойный. Спиралеобразные деревья радостно разговаривали друг с другом, ранее улетевшие птицы возвращались в свои дома, продолжая свой птичий неоконченный диалог, а кусты танцевали, подхваченные вольным гарцующим ветром. Всё вернулось на круги своя — природа оживила это гиблое место, навсегда сметая остатки того ужаса, что поселился и жил здесь последние три года, навсегда смела тут всё богомерзкое, страшное и противоестественное, такое чуждое всему природному и живому.
Эдемский маг чувствовал, насколько ему стало легче пробираться сквозь дремучий плотный лес, всё ещё кажущийся диким, нелюдимым и непроходимым из-за тут и там стелющихся да переплетающихся корней. Саркис всё брёл и брёл, и его руки всё чаще и чаще сжимались, будто бы вспоминая своё предназначение и свою миссию.
«Я не имею права не идти дальше. Я прибыл сюда с определённой целью — найти Демиурга, поговорить с Ним, остановить Его. Я не должен отступать на полпути. Многое уже сделано и узнано, многое осталось позади, а я обязан идти дальше. Один или с кем-то, через жертвы или без оных, за руку со страданиями или оставив их кому-то другому — мой брат меня ждёт несмотря ни на что… Мы обязаны встретиться! И чем раньше, тем лучше. Невзирая на мою накатившую слабость и уныние, не думая о моей неожиданной страшной хандре и множествах жертв, забывая Чёрный город и всё с ним связанное — я ещё докажу миру, кто кого первее поставит на колени! Если эта чёртова земля решит меня покорить, то она будет покорена мною! Это закон, она никогда больше не поставит меня на колени и не увидит моей низко склонённой головы!» — кулаки сильно сжались, а костяшки побелели, напоминая стволы толстых берёз. Маг долгое время не мог прийти в себя, и вот наконец настал тот момент — момент, когда Саркис вновь позволил себе свою привычную спесь, безразличие, сильное желание драться; момент, когда он вновь стал тем самым богатырём из Эдема.
