Вот Червонное Кольцо замерцало тусклым светом, и я почуял небольшой прилив сил. Седьмого Жреца не стало. Великий магистр даже не учуял мою ловушку, и теперь претендентов стало ещё меньше.

У меня перехватило дыхание, когда я приблизил указательный палец к неподвижному лицу девушки. Если служитель Тьмы прикоснётся к адепту Света, то умрёт.

— Стой!

Свет сильнее Тьмы. Глуп тот, кто не знает этой истины. Я не пытался бороть гордыню, зная эту правду, и всегда действовал хитростью. И поэтому здесь, над телом Верховной Жрицы Света, именно я.

А ещё я знал, что сейчас сделаю глупость. Уже делаю.

— Остановись!

Палец прижался к ещё тёплой коже…

— Ты сгинешь в моём чреве, как будто тебя и не было! Всеволод, тебя ждёт небытие, и никто во Вселенной не будет знать, что ты существовал! Я сожру тебя и все твои колена!

Бездна злилась. Бездна была в ярости. Впервые за столько лет её вернейший и любимейший слуга ослушался.

Вот только я тоже был взбешён, чувствуя под пальцами нежную девичью кожу.

Если я всё ещё жив, значит, нас связывает родство, причём самое близкое. Если бы это был кто-то двоюродный, то сила моего греха перевесила бы, и я замертво свалился бы рядом с Девятым Жрецом.

Но я жив.

Подняв обмякшую ладонь жрицы, я приблизил окровавленные кончики пальцев ко рту и лизнул. Мои глаза округлились.

Дочь…

Мать-Бездна, что за продрись светящая⁈ Это моя дочь!

— Дочь? Ты в своём уме, Всеволод? — Бездна явно заюлила.

Знание, которое не могло быть ошибочно, яркой молнией раскололо мне мозг. Одновременно с этим содрогнулась и вся келья.

Это Восьмой Жрец достиг верхнего этажа, и уже таранил выставленную мной на лестнице защиту. И очень злился, понимая, какая она крепкая — считается, что однорукий Десятый Жрец самый слабый. Если б эти глупцы внимательнее изучили Завет Ушедших, то не допустили бы такой ошибки.

— Ты знал, какая цена у могущества! Ты знал это, Всеволод. Ты что, думал, мне будет достаточно твоего царства, твоих подданных, и твоей армии?

Я молчал, содрогаясь то ли от горя, то ли от ярости, разрывающей мне грудь. Слеза и вправду скатилась по щеке — первая за восемнадцать лет.

Последняя была над телом жены…

Мои глаза округлились, и я мысленно потянулся к скрытому в глубине души тайнику. Я сделал его сам, спрятав от Тьмы и Бездны, и эта горошинка воспоминания была не длиннее секунды, но именно она раньше давала сил продолжать мой путь.

Расщелину мне в душу! Оно здесь…

Столько лет думал, как я ловко спрятал память о жене, как вдруг оказалось, что «забвение» спрятано именно тут. В моём же тайнике, который я никогда не открывал, опасаясь Бездны.

А у меня и вправду была дочь, именно в ту ночь она и родилась. С лаской, непривычной моему озлобленному и чёрствому сердцу, я коснулся лица жрицы.

— Она — истинная плата за могущество, — неожиданно мягко произнесла Бездна, — Алтарь готов, и ты принёс жертву, Всеволод. Взойди же на престол, уготованный Верховному. Впереди тебя ждут…

— ОДНОРУКИЙ!!! — гром, сотрясший помещение, оборвал Бездну.

Восьмой Жрец ворвался в келью. Он свернулся в прозрачную тень, молнией метнулся ко мне…

Всполох черноты встретил его на полпути, словно расколол на две части — и я застыл возле двери, сжимая в руке сердце Восьмого Жреца. Сгусток тьмы трепыхался в моей ладони.

Принято считать, что Десятый Жрец слабее всех. И я всегда с удовольствием поддерживал этот миф, оставаясь в первом ранге магистра.

Я сжал кулак, выдавливая сквозь пальцы остатки жизни Восьмого, снова замерцало Червонное Кольцо, и тело поверженного врага мешком свалилось в центре комнаты.

Его голова коснулась колена девушки, и, к моему удивлению, я заволновался, оглянувшись. Как посмел тронуть?

Времени на сантименты мне не дали.

С лестницы на меня устремилась ещё одна тень — это уже Шестой Жрец атаковал, пытаясь пролететь через брешь, пробитую в моей защите Восьмым.

Глупец думал, что это брешь.

— ВСЕВОЛОД!!! — сколько же ярости в его голосе.

Я вытягиваю руку и сжимаю пальцы, схлопывая пространство перед собой. Защитное поле смыкается прямо над сгустком тьмы, летящим ко мне над ступенями, и раздаётся сдавленный вскрик.

Ко мне долетает только верхняя половина Жреца. Хватая ртом воздух, он ещё несколько секунд пытается что-то наколдовать, но это довольно трудно делать, если у тебя ниже рёбер ничего нет.

Сюда стремятся ещё Жрецы. И они намного сильнее, чем эти идиоты. С ними мне не справиться.

Из туловища Шестого по ступенькам стекает кровь, весёлым водопадом устремляясь вниз, сквозь мой защитный купол. Присев на корточки, я касаюсь ручейка и наговариваю замысловатую магическую ловушку — это даст мне несколько секунд.

— Видимо, я допустила ошибку, дав тебе слишком много силы.

Я промолчал. Нет, Мать-Бездна, это я взял столько силы, сколько мне было нужно.

Обернувшись, я посмотрел на Кинжал Судеб, выглядывающий из-за пергамента. Теперь-то понятно, почему он в крови.

Жрица вонзила его в себя одновременно с клинком Девятого. И это при том, что самоубийство — страшнейший грех для Ордена Света. Что может перевесить такой грех?

Я уже знал ответ…

Добровольная жертва — универсальный ключ, легко вскрывающий целые Вселенные. Сила жертвы может уничтожать миры и свергать богов.

Тот, кто жертвует собой ради чьей-то жизни, знает, что не получит ничего, и в этом заключается главное. Корысть — мелочна, она не может сместить даже камешек.

Я двинулся, почуяв, что силы на исходе.

У меня бежали мурашки от принятого решения, и моё тело, казалось, сопротивлялось. Восемнадцать лет идти к могуществу, чтобы вот так всё перечеркнуть?

Нет, Тьма, твоя ложь не пройдёт. Мне не нужно было могущество. Я хотел отомстить, а дальше жизнь просто не имела смысла.

Моя дочь сказала «прости». За что? Я ведь не знал, что она у меня есть. А она знала…

Жертва.

О, смердящий свет, Отец-Небо, какую же великолепную партию ты сыграл.

Дочь принесла себя в жертву ради отца. И всё ради того, чтобы он понял, что ступил не на тот путь.

— Нет! – Бездна услышала мои мысли, и сама ужаснулась, как же ловко нас провели, — Задержи её жизнь, Всеволод, она не должна умереть от своей руки! Заклинание прочтёт другой Жрец, а я обещаю тебе столько могущества, сколько мне подвластно.

Башню здорово сотрясло, и я, отлетев обратно за дверь, упал. Встал на четвереньки, оперевшись на ладонь, и посмотрел на тёмные пятнышки, возникающие подо мной на досках.

Это не кровь. Это слёзы.

Моя очерствевшая и разорванная душа, которая давно частями была в залоге у Тьмы, плакала.

Пол заходил ходуном… Приближаются первые Жрецы — монстры, сила которых несоизмерима с моей. Великий магистр Третий Жрец, а может, даже и сам архимаг, Первый Жрец Тьмы.

Второго Жреца убил я, но об этом никто не знает. Его сила запакована в тайном месте.

— Я всё знаю, Всеволод.

Медленно встав, я тяжело зашагал. Снова тряхнуло, и заскрипели камни в кладке стен, заёрзали, выезжая из положенных им мест. Запели фальцетом выгибающиеся на потолке доски, стряхивая на меня вековую пыль.

Жрецы правильно оценили мои ловушки, и решили просто снести башню.

— Поклянись, что ты платишь эту цену! Теперь ты всё знаешь, Всеволод, так скажи это. ОТДАЙ МНЕ ДОЧЬ!!!

Я шёл вперёд, спотыкаясь при каждом толчке. По спине ударила балка, бросив меня на карачки, но мои губы не разомкнулись.

— Ты будешь страдать, глядя на её смерть целую вечность. Каждый день я снова и снова буду убивать и её, и твою жену. И ты ничего не сможешь сделать.

Упав от бессилия, я пополз, как змея. От удара балки спину прохватила лютая боль, но это было ничто в сравнении с тем, что случилось, когда мои пальцы обхватили рукоять Кинжала Судеб. Кожу, вены, мышцы — всё моё тело охватило пламя.