— Ты сказал, пока я пользуюсь твоим деньгами и живу в твоем доме, я обязана подчиняться.

— Неужели собираешься уйти? — с усмешкой, поддавшись ложному предвкушению победы. Считал, что мне не хватит храбрости. И выберу легкий путь, не желая пробираться через терни. Раньше я бы так и поступила. Отношения с Денисом сделала и меня бесстрашной. Рядом с ним я ощутила свободу, и вкусив ее, больше не желала быть в неволе.

Я ничего не ответила, и отправилась в комнату.

— Где ты будешь жить? У этого недоумка? — летело вслед.

Достала из гардеробной чемодан и методично укладывала все самое необходимое на первое время.

— Арина, пожалуйста, — всхлипывая Поля упала рядом на колени, пытаясь остановить меня.

— Не хочу видеть ни его, ни тебя, — прямо сказала. Не было больше смысла юлить и щадить ее чувства.

— Пусть выметается! — раскидывался отец угрозами, расхаживая по квартире. — Помыкается по друзьям и вернется с поджатым хвостом. Как миленькая!

Когда Поля поняла, что я не отступлю, привычно постаралась поддержать меня.

— Поживи пока в моей квартире, я не буду тебя тревожить.

Несмотря на сжимающееся от сожаления сердце, я была непреклонна.

— Нет.

Ее лицо превратилось в скорбную маску:

— Не наказывай меня, — едва слышно почти умоляла. — Не заставляй меня стыдиться собственной любви.

Не хотела, чтобы мое решение обрести независимость, она воспринимала лишь как желание сделать ей побольнее.

— Ты давно испытываешь вину, иначе бы не таила от мира свою любовь.

Я захлопнула чемодан и покатила его к выходу. Отец провожал меня надменным взглядом, восседая в кресле точно царь.

По привычке я подхватила со столика ключи от машины, но в шаге от двери остановилась и взглянула на брелок: было нечестно оставить машину, подаренную отцом. Медленно я обернулась:

— Никогда не знала, как к тебе подступиться. Просто хотела, чтобы ты обнял меня и сказал, что любишь. Что я твоя маленькая принцесса и ты защитишь меня от всех драконов этого злого мира. Хотела, чтобы у меня был любящий и понимающий отец. И чтобы глядя на меня, не испытывал ненависти за смерть жены.

Бросила ключи в чашу и захлопнула за собой дверь. Второй смертельный удар за вечер. Не представляла, как устою на ногах и не погружусь в отчаянье.

Второй раз за эту ночь я оказалась в одиночестве на улице. Подняла лицо, позволяя медленно кружившемуся снегу оседать на разгоряченной от слез коже. В этот момент слова Дениса перестали быть пустым уколом злости. Думала заказать такси, но понятия не имела, куда поехать: у меня не оказалось ни одной подруги, к которой я могла бы обратиться с просьбой. Знакомых и якобы друзей полно, только я мало представляла, как они живут, их отношения в семье — есть ли у них возможность приютить меня.

Смахнула слезы, не позволяя себе окончательно расклеиться. Все-таки вызвала машину — решила снять номер в ближайшей гостинице.

Спустя полчаса наконец избавилась от сковывающего платья и забралась с головой под холодное одеяло, стараясь согреть продрогшее тело. С тоской вспомнила насколько тепло было в объятиях Дениса холодными зимними вечерами. И как он, ворча и жалуясь, позволял греть о него свои вечно мерзнущие ноги.

Осознание того, что этого больше не повторится разрывало изнутри. Оказалось, Денис укоренился в моем сердце сильнее, чем я думала. Но стоило вспомнить тех подвыпивших девиц в его квартире, как сожаление сменилось горечью. Каждый из нас сделал свой выбор, и каждого из нас он повел своей дорогой.

Опустошенная нескончаемой каруселью мыслей, под утро я наконец забылась сном. Когда открыла глаза, комнату заливало ярким зимним солнцем. Потянулась к прикроватной тумбочке за телефоном. Мессенджеры забиты сообщениями и звонками от Поли. Не читая ни одного из них, я отключила телефон и продолжила спать. Не было ни сил, ни желаний — хотелось забыться. Как медведь в спячке, переждать трудные времена.

Встать с кровати меня заставил только работа — это все, что осталось у меня в жизне. Остальное рухнуло. Жить в отеле было не по карману, поэтому я расплатилась за номер и с чемоданом отправилась в офис. Спрятала его под стол и принялась просматривать объявления об аренде квартиры. Прикинула свой бюджет и старалась найти что-то приличное. Это оказалось непросто, поскольку мои запросы не соответствовали моим возможностям. Выбор встал ребром: либо я соглашаюсь на меньшее, либо живу на улице.

— Доброе утро, Арина, — прошествовал мимо Максим Викторович, не задерживаясь на мне взглядом. — В десять совещание по новому проекту, — объявил о своем решении.

— Хорошо, — отметила событие в планере. — Сообщу Денису Юрьевичу.

Я потянулась к телефону, но Орлов остановился и с подозрением всматривался в мое лицо:

— Ты разве не знаешь? — забыв формальности, заговорил так, точно мы добрые друзья. — Денис уехал, взял отгул, по семейным обстоятельствам.

Я сильнее сжала телефонную трубку и дрожащей рукой опустила ее на место. Какие еще семейные обстоятельства? У него нет семьи.

— Что-то серьезное?

Орлов не спешил с ответом: будто давал возможность признаться, что причиной отъезда Дениса стала именно я.

— Не думаю, — наконец сдался. Шагнул к двери кабинета, но в последний момент заметил выглядывающий край чемодана из-за ножки стола. — Тоже собираешься в отпуск?

— Нет, — покачала головой, уверяя начальника, что я надежный сотрудник и на меня можно положиться, — небольшие перемены в жизни.

— На столько большие, что негде жить? — скептически отнесся к моим словам. — Надеюсь, ты не ночевала в офисе? — казалось он недоволен, что я приняла его офис за ночлежку для бездомных. Но поняла, что ошиблась, когда услышала следующий вопрос: — Тебе нужна помощь?

Еще несколько дней назад я бы приняла невозмутимый вид и заверила, что все в полном порядке. Именно так я отгораживалась от людей, не впуская в свою жизнь. Но в этот раз поступила иначе.

— Да, — признала свою уязвимость.

Орлов нахмурился, недовольно поджимая губы. Казалось, он порывался расспросить о деталях, но вместо этого лишь произнес:

— У Лили осталась квартира, которая сейчас пустует. Оплачивай коммуналку — и живи, сколько понадобиться.

Ошарашено я уставилась на него. Его предложение разом решило бы все проблемы, но поставило меня в неловкое положение — я чувствовала бы себя обязанной.

— Я не могу, — решила отказаться.

Но Орлов не желал ничего слушать, и не погнушался шантажа:

— Лиля не отстанет от тебя, пока ты не согласишься. Вцепиться, как питбуль. Поверь, я знаю ее.

— Почему ты это делаешь? — не находила причин, по которым ему так не безразлична моя судьба. — Зачем помогаешь мне?

— В отсутствие лучшего друга, я обязан позаботиться о женщине, которую он любит, — невинно пожал плечами, в одночасье растеряв образ сурового начальника.

Вся секретность и конспирация наших отношений в одночасье стала такой смешной — все всё знали.

— Что бы между нами не было, он решил закончить это. Так что ты свободен от обязательств.

— Он вернется, — словно пообещал мне чудо.

Я провела все детство в ожидании чуда, но оно так и не случилось. Больше не стану тратить время впустую. Больше не собиралась заслуживать ничью любовь.

Видел из окна, как она вышла из дома. Озябнув, куталась в мех шубы. Как кружила, точно загнанный зверь. Как стирала с щек горькие слезы. В этот момент ненавидел себя: за то, что прогнал ее, отпустил, оставил страдать, мерзнуть одну на морозе. Я мог бы броситься вслед за ней, не позволить сесть в такси и умолять любить меня, быть со мной. Мог бы унижаться, наступая себе на гордость: уничтожить себя в угоду ее желаниям, в угоду любви. Больше не обманывался: я влюбился. Но я не представлял, что делать с этим чувством? Надолго ли оно? Во что отвратительное оно может трансформироваться со временем? Если в итоге мы уничтожим друг друга?