— Вон та. Там же написано. Или вы не умеете читать?

— Это ведьмовские книги, Стейша. Их никто не может прочитать. Только ведьма.

Тут меня и осенило, почему Инари их не открывала. У нее не было никакого дара.

Даймон Эверсон подвинул мне книгу и тоже сел. Я открыла страницу с ритуалом привязки фамильяра, пробежалась по ней глазами и перевернула лист. Но ничего о маскировке знаков там не было. Зато рассказывалось о силе фамильяра. Мы с Тимом могли научиться читать мысли друг друга, я могла им управлять, наделить его частичкой своей магии и даже временно превращать в других существ. На развитие этого искусства требовались годы усердного труда, но именно со временем крепла сила ведьмы.

— К сожалению, проведенный мной ритуал — лишь начало длинного колдовского пути. Чуять оборотней за версту я смогу еще нескоро.

— Читай дальше, — мягко убедил меня Даймон.

Я продолжила изучать старые записи.

— Фамильяры появляются в жизни ведьмы по-разному. Одних создают, других призывают, а есть те, кто находится сам. Это истинные фамильяры. У каждого из них свои уникальные способности. Важно обращать на это внимание, и тогда фамильяр будет не только незаменимым помощником, но и защитником, наставником…

Подняв глаза, я увидела, что Даймон Эверсон улыбается. Он был доволен, что оказался прав.

— Найди раздел о защите, — подсказал он.

Я перешла в оглавление, отыскала нужные главы и обнаружила десятки ритуалов и заклинаний, среди которых был тот самый обряд на заговор оборотного амулета и, конечно же, на сокрытие ведьмовской силы.

— Если каждый второй будет знать, что ты ведьма, быстро иссякнешь. Поэтому твои сестры по дару проявляют себя в пожилом возрасте, когда их сила способна противостоять всему миру, — пояснил Даймон. — Ты очень молода, Стейша Корнс. Впереди целая жизнь, чтобы развить дар и стать по-настоящему непобедимой ведьмой. К тому же оборотням лучше не знать о твоих способностях.

— Они меня убьют?

— Зачем же? Молодых ведьм легко подчинить, заставить работать на оборотней, надрессировать, тем самым избежать сильного врага и заиметь сильного раба. Изучай свою силу, проводи ритуалы, развивайся, но втайне. Не доверяй никому. За ведьмами оборотни гоняются с большим аппетитом, чем за охотниками. А ты и то, и другое. Лакомый кусочек.

— Не говорите так, — попросила я. — У меня мурашки от подобных изречений.

— Ян, покорми Тима, — сменил Даймон тему, обратившись к уже одетому сыну.

— Я к нему близко не подойду.

— Тогда он сам к тебе подойдет, когда оголодает.

Сглотнув, Ян взял связку ключей и отправился на выход, сказав нам на прощание:

— Не поминайте лихом.

Когда мы с Даймоном остались наедине, он произнес:

— Стейша, ты девушка. Молодая, невинная и очень красивая.

Мои щеки залило краской от его слов, а он продолжал:

— А еще ты охотница и ведьма. Хочешь ты этого или нет, но оборотни всегда будут хотеть заполучить тебя. Твои боевые навыки, твой колдовской дар и твое тело. Не воспринимай оборотней, только как убийц. Помни о других их инстинктах, самый сильный из которых — голод. Оборотни ненасытны. И я сейчас не только о еде и крови. Если решишь охотиться на оборотней и развивать дар, ты должна быть в десять раз осторожнее.

— Вы пытаетесь отговорить меня от охоты? Как Яна? Учтите, я не поддаюсь на уговоры. Ритуал привязки фамильяра был разовой акцией.

— Ты отчаянная, и это может тебя погубить.

— Давайте закроем тему. Я буду охотницей. Я отомщу за Гилли, а потом решу есть ли у меня время на колдовство.

— Ты его найдешь. Потому что захочешь чувствовать оборотней на инстинктивном уровне.

— Возможно, — ответила я и снова уткнулась в книгу.

Вскоре отыскав нужное заклинание, я попросила у Даймона соль и масло. Отрезала небольшой пучок своих волос и гривы Тима, пока он обгладывал козью ногу. Развела огонь в глиняной вазе и провела ритуал маскировки.

Все светящиеся знаки исчезли. В глазах погасло золотое сияние. Мои волосы вновь обрели светло-медовый оттенок. Но я не перестала видеть магию. Она лучилась от меня меньше, будто я начала ее контролировать, однако осталась визуально доступной.

— Это твоя способность видеть других ведьм, — пояснил Даймон, провожая меня и отдохнувшего, наевшегося Тима к калитке.

— Не знаю, ненавижу я вас или благодарна, — вздохнула я.

— Ты меня не ненавидишь, — вдруг сказал он, заставив меня посмотреть в его выразительные голубые глаза, отражающие целый калейдоскоп эмоций. — Если будут вопросы, приходи.

— Д-да, — покивала я. — У меня на руках дневники Вегарда Храброго и Клемента Одноглазого. Буду рада, если вы поможете мне их изучить.

— Только умоляю, не за ужином! — вмешался Ян.

— Ты пригласил Стейшу на ужин? — спросил у него отец.

— Но я ничего не ответила, — напомнила я.

— Неужели ты мне откажешь?

Да, ему бы я отказала. Но не Даймону Эверсону.

Снова поймав на себе его взгляд, я поправила ремни сумки на плече и вышла со двора.

— Я приду, — тихо сказала, уходя. — И принесу дневники.

Ян изобразил обматывание веревки вокруг шеи и повешение с вываливанием языка, на что я засмеялась и, последний раз взглянув на его отца, поспешила вернуться домой. Ведь мне не терпелось кое-что проверить…

— Стейша, где ты пропадала?! — напала на меня мама, едва я появилась на пороге. — Отец гневается!

— Я кормила Тима, — ответила, почти не соврав, и обратила внимание на сидящих за обеденным столом Инари и Алаиса.

Что и требовалось доказать, моя сестра не была ведьмой. От нее не исходило ни единой волны магии. Лишь крохотная искорка над головой, отвечающая за ее умение изредка погадать на любовь.

— Доброе утро, Стейша, — кивнул мне Алаис, даже не подумав встать в знак галантности.

— И тебе, — бросила я. — Привет, Инари. Как дела?

— Ох! — картинно вздохнула она. — Всю ночь не спала. О тебе думала. Не нравится мне, что камни показали. Надо бы еще раз кинуть.

Я закатила глаза, а мама запричитала:

— Послушай сестру, дочка! Она добра тебе желает! Нельзя же с лагерником жизнь связывать!

— Мама, очнись, я ни с кем ничего не связываю. Это было всего лишь гадание. Одно из тех неудачных, которые Инари раньше каждому второму проводила.

Моя сестра возмущенно округлила глаза.

— Стейша, как ты смеешь? Тогда я была неопытной ведьмой, совсем ребенком. Но в последние годы я ни разу не ошиблась, потому что моя сила окрепла… Ой! — пискнула она, схватившись за живот.

— Что с тобой, пышечка? — спохватился Алаис.

— Кажется… началось… — всхлипнула она и вся сжалась.

— Началось! — запаниковала мама. — Началось! Торрос! — крикнула, выбежав на веранду. — Торрос, беги скорей сюда! У Инари схватки! Стейша, ну что ты стоишь?! Зови Рэйгел Эккер и Олондов!

Пока меня не начали обвинять в преждевременных родах сестры, я поторопилась отнести сумку с книгами в комнату и отправилась за Рэйгел Эккер — лучшей повитухой в деревне.

Во дворе столкнулась с отцом.

— Стейша, что это такое?! — требовательно спросил он, держа в руках мой топор.

— Это мое! — Я отняла у него оружие и занесла за спину.

— Я велел тебе бросить эти глупости! — на всю улицу заорал он. — Вот задам — будешь знать!

— Пап, Инари рожает. Я пойду позову Рэйгел Эккер.

— Разговор еще не окончен, бестолковая девчонка! — предупредил он меня в спину. — Завтра поговорим!

Спрятав топор за цветочной клумбой, я пошла к дому Эккеров.

Рэйгел, разумеется, встретила меня холодно. Сразу с порога обдала ледяным взглядом и сквозь зубы процедила:

— Зачем пришла? Мне с тобой не о чем разговаривать. Я уже говорила, оставь Гилли в покое…

— У Инари схватки, — коротко ответила я, игнорируя ее агрессию. — Она у нас.

Не сказав ей больше ни слова, я пошла к Олондам и оповестила их о значимом событии. Счастливые, что их любимый сын с минуты на минуту станет отцом, они не переодеваясь помчались в наш дом.