- То, что добром не кончится, я понял сразу, как только мы встретили на приеме у конунга – принцева братца с ихним визирем. Ох, и рожи у них были недовольные! Пришлось тому парнише с себя полномочия-то снять, главным-то был наш Дин, и старый хрыч визирь подтвердил это.

Поселились мы вместе с принцем, не оставляли его почти. При каждой встрече Четвертый норовил нашего задеть, а визирь тоже тихой сапой подначивал…Как могли, терпели, шутками обходились.

Однажды на ужине ярлы опять песню затянули про наследника, Торвуд себя выдвинул, а визирь вместе с фризами предложил провести турнир: кто лучший, того и тапки, мол, справедливо.

Торвуд рванул вперед, Ингмар, Рун и Расмус (это остальные сыны конунга) внесли и Эйвинда в число претендентов. Он молчал, но в круг вышел и навалял Торвуду по самые яй…, а за ним и трое других . Торвуд разозлился, выхватил кинжал, бросился на Ветерка, потом задел Руна, ранил Расмуса, пока его скрутили. Ярлы потребовали исключить его из списка, Хакон возражать не стал, и вопрос снова отложили. Несколько дней Эйвинд лежал в комнате, Дин с охраной ходил к другим гостям, с братцем встречался - приличия соблюдал. Дособлюдался.

Фризы давали обед по случаю какого-то своего праздника, и там из-за чего, не знаю, но сцепились принцы не на жизнь, а на смерть! И опять фризы подначили, мол, рыцари решают конфликты в поединках. Ну и сошлись наш и Четвертый…Вроде и шутливо, но оно ведь как?

В пылу боя ранил Дин того, предложил остановиться, повернулся спиной и пошел на выход. А гаденыш давай на своем что-то ехидно так приговаривать, типа трус ты и все такое. Наш развернулся и …Ранил так, что тот не встал уже, но перед концом метнул-таки в Дина ножик маленький, сволочь… Визирь визжал, плевался, глазами убивал, на Четвертого того кидался, обнимал..Жуть какая-то была. Дин бледный стоит, зубами скрежещет, охрана за мечи схватилась, но он сдержался и ушел…

Оказалось, Четвертый не сын халифа, а сын того визиря. А это позор для правителя! Видать, тронулся старик умом от горя, вот и выпалил тайну…Труп надо хоронить, а визирь не дает! Опоили его, труп сожгли, хоть и грех по их законам. Старик оклемался, с визитом пришел, когда Дин с Эйвиндом у Хакона случай обсуждали..Ярик один его встретил..

Когда вернулись, пацан уже почти не дышал, только и прошептал, что мол, Ахмед-бэй пахлавой угостил. Дина как волной смыло! Порешил он визиря лично, но тот перед смертью успел сказать, что не жилец принц – кинжальчик отравленный был…

Плохо парню нашему стало через неделю, лекари бегали, да толку… И тогда Эйвинд стал искать саамов, чтобы они нас сюда доставили. Ребята там остались, как и второй охранник, которому принц дал право отвезти послов, что с визирем пришли, весной в халифат, и в беспамятство впал.. Ну, а мы сюда, по льду…Эйв промерз, охранника ранили еще во дворце, Микола чуть под лед не ушел…Теперь все от Гудрун зависит и богов.

***

Героиня пребывала в оцепенении от рассказа Эйрика, из которого ее вывел громкий приказ Гудрун:

- Эйрик, принеси Эйвинда сюда, уложи на кровать и укрой шкурами, пусть спит. Орм, того, постарше, тоже. Эйрин, идем со мной!

Ирина как сомнамбула, шла за вельвой в баню. Там, в пару и в свете очага на полке лежал не подающий жизни Аладдин, завернутый в чистый холст.

-Так , девонька, скинь с себя все до исподнего, распусти волосы и пой! Во всю силу, чтобы вытянуть его из тьмы. Моих сил не хватает..

Гудрун говорила тихо, было видно, что выложилась старуха, но не сдается.

-Что петь, Гудрун?

- Что угодно…Такое, как на бой идут или сражаются за что…ты должна представить, как отгоняешь смерть от него..собери всю злость внутри, ненависть и бей! Гони тьму, зови его назад…Да не тяни, время его уходит!

***

Никогда в жизни Ирина так не пела! В бане было жарко, душно от запаха трав, Гудрун что-то бормотала и кидала руны..А Валиева, в одной короткой сорочке, с распушенными волосами вспоминала все обиды, все страхи и выплескивала их вовне..

Ей казалось, она стоит перед алтарем, на котором лежит красивый мальчик со сказочным именем, а к нему со всех сторон тянутся костлявые руки…Ире стало так больно и обидно, как при воспоминаниях о войне, гибели людей, несправедливых обвинениях ее соотечественников, жадности и малодушии властей, ненависти прыгающей в кастрюлях молодежи, пьяном первом муже, самодовольной державе, кроящей мир по своему лекалу..

-Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой - вдруг прорвалось из глубин души.

Ира сжала кулаки и пела все громче и грознее, там , в мареве она шла на танки, на шеренги солдат с автоматами, и они отступали, исчезали под ее напором…

-Здесь птицы не поют, деревья не растут

И только мы плечо к плечу

Врастаем в землю тут…

Она себя не контролировала, но из горла снова лилась могучая мелодия:

-Наверх вы, товарищи, все по местамПоследний парад наступает….

И мальчик открывает глаза, поднимается, бледный и слабый, но живой. Это было последнее, что помнила Ира..

PS Не забываем ставить оценки, милые читатели! Это помогает автору творить, а книге-находить новых друзей)

Два дня после возвращения Густафссона в доме вельвы стояла напряженная тишина: лежали в забытьи больные и раненые, спали уставшие женщины, а мужчины ходили между ними и молились об их исцелении..

Первой пришла в себя старая Гудрун, за ней – осунувшаяся, но спокойная Эйрин, потом подал голос Эйвинд. Чуть раньше попытался встать Исмаил. Последним открыл глаза Аладдин…

Гудрун внимательно осмотрела принца, погладила по спутанным потным волосам и сказала:

-Будешь жить, чужестранец. Яд вышел, душу вернули. Не пускай в сердце глубоко скорбь, поднимись на ноги ради тех, кто рядом с тобой сейчас. И не рискуй больше, оставайся на родине – там твое место. Весной возвращайся туда, где вода дороже золота.

***

Зиму пережили в мире и согласии. Ирина отплакалась по погибшему Ярику, но изо всех сил старалась вместе с остальными поддерживать принца, не давая тому скатиться в самобичевание и тоску:

- 13й воин ты или где? Живи, чтобы в памяти оставался и он, милый мальчик, который любил и уважал тебя, понял? Тебя ждут великие дела, принц Персии! Пески твоего времени еще не закончились!

Эйвинд слушал болтовню девушки и не спускал с неё глаз, думая, что никто, и она, в том числе, ничего не замечают. Ирина притворялась равнодушной, но сердце ее стало сладко замирать все чаще.

В этом молодом норде ей нравилось всё: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Светлые волосы, зачесанные в хвост на затылке, сине-голубые глаза, меняющие цвет в зависимости от настроения, высокий рост, сильные руки, чуть хрипловатый голос, широкий упругий шаг, рассудительные спокойные речи, редкий юмор, дружелюбие и верность.. Она влюблялась и осознавала это. «Любви все возрасты покорны. Прав был великий поэт! Похоже, меня она догнала здесь, в новом мире»- сетовала про себя «а woman in love».

Между тем, мужчина смотрел и молчал, хотя явно имел намерение, как случайно выяснила попаданка, подслушав разговор Дина и Эйвинда в начале весны, когда сотоварищи начали обсуждать географические и временные аспекты экспедиции на родину принца: нордманы твердо решили сопровождать чужеземного друга.

-Эйв, почему ты не переговоришь с Эйрин и Эйриком? Девушка нравится тебе, это всем ясно, ты же тянешь. В чем причина? Боишься отказа? -–приставал к кормчему пустынник.

- Она слишком молода, не хочу портить ей жизнь, привязывая к себе словом. Дорога трудная, всякое может случиться, - ответил Густафссон.

-Ей 18! У нас в этом возрасте девушки давно замужем и имеют детей!-вскричал Аладдин.

-А у нас замуж выходят не раньше 20! - парировал норд. – И выбирает девушка, понимаешь? Наши женщины не торопятся с выбором супруга, их почти невозможно принудить, зато, сделав его осознанно, женщина становится не только женой и матерью, но и подругой, соратницей, второй половиной для мужа. Я желаю такого брака для себя и Эйрин, поэтому не тороплюсь..- разъяснил Эйвинд свою позицию.