Переговоры с купцом Эйвинд и Эйрик вели наедине.

-Дорогой ты мой, Эйвинд, выручай! – умоляюще смотрел на молодого норда хозяин гостеприимного дома. – Дело мое зависит от твоего слова! У меня на складе десятки бочек ворвани, дегтя, моржового клыка несколько пудов, пеньки да мягкой рухляди воз, а везти не на чем. Уж все лодьи на Макарьев ушли, к ярмарке, а я так и не нашел подходящих перевозчиков. На мой товар большое судно требуется, а их ушлые товарищи еще зимой закупили, пока я по окрестностям за товаром мотался. Еще и сынок мой, Гнат, подсуропил… Митрий Селятович покачал головой.

-Парень он видный, девки вешаются, вот и не утерпел, паршивец! Семья та шум подняла, мол, спортил девку, женись! Я же вызнал, что напоила она сына да и подвалилась, чтобы им свой грех прикрыть…Оно, конечно, разругались вдрызг, девку замуж за подлеца-то выдали, Гната я отстоял, но время на той беде потерял… И молил я Троицу истово, чтобы ты сюды пришел по весне, только твой когг мой товар весь забрать сможет, да и тебе я доверить отпрыска смогу. Ты уж, мил человек, не откажи, за ценой я не постою, вот те крест святой! – расстроенный хозяин осенил себя крестным знамением. – Забери и товар, и сына! Пусть парень себя испытает, проверит да от разговоров на время сгинет! До Макарьева я с вами пойду, нынче та дорога куда ближе стала…А уж опосля ярмарки вернусь, а Гната с вами отпущу. Годик с вами походит – почует, почем фунт лиха, глядишь, ума прибавится. У Эйрика, поди, не забалуешь…

Мужчина посмотрел на нордов, что слушали его внимательно и серьезно.

-А что с дорогой стало? –вдруг спросил Эйвинд.

-А ты не знашь? Так волоки-то упразднили! Теперь по Мсте да Тверце до Волги прямиком по воде ходить можно! Запруду соорудил государев человек Сердюков, шлюзы невиданные устроил, так лодьи там подымаются и опускаются прям с грузом, русло стало шире и глубже, время меньше на переход, за небольшую мзду проход открывают! Такое вспоможение нашим торговым делам, те шлюзы… С ними да твоими умениями мы враз наших нагоним, а у Ярославали уже в большой караван войдем, что к Макарьеву двинется. Там и охрана имеется с пушками – от лихого разбоя защита. Ребятушки, не откажите! Я хорошо заплачу, и там помогу заказ найти, коли вы аж до Астрахана собрались…Поить-кормить буду дорогой, слово даю!

В целом, предложение Седого вполне соответствовало интересам хирда, поэтому было принято без особых сомнений. Довольный исходом переговоров новоградец был готов прям завтра грузиться, но норды попросили пару дней на нормальный отдых и подготовку к плаванию (запас продуктов, проверка трюма, снастей и прочие мелочи).

-Герр Митрий, с нами женщины, дочь Эйрика и моя родня, вельва Гудрун. Им бы травы кое-какие подкупить, ну, еще женское чего. Город бы посмотреть…-Эйвинд желал погулять с Эйрин, знал, что той будет интересно. Принц тоже не откажется впечатлений собрать, уверен, да и просто передохнуть на суше было желательно.

-Прости, мил человек, это я от радости тороплюсь! – взял слово хозяин. – Конечно! Успеется всё, сейчас сестру попрошу, она многих травников в городе знает, отведет куда надо, поможет. Если что еще надо-говори, не журись.

На том и разошлись. Парни отсыпались, прислуга суетилась, Эйрин снова толкалась на кухне, а к вечеру в дом купца явился гость.

Хейнрик Нибо возник на пороге с сумой, полутушей порося, бочкой хмельного меда и мешком муки, серьезный и решительный.

Земляка встретили без улыбки, но со вниманием.

- Хейни, дружище, случилось чего? –задал вопрос Ларс Тир. – Смотрю, с вещами…

Трактирщик бросил суму на землю, прижал руки к груди и заговорил.

-Эйвинд, парни, простите меня! Пришел к вам в хирд проситься! Сил моих нет больше, устал я жить по чужой воле! Жена поедом ест, всё ей не так, тесть пилит, друзей не завел, детей не родил...Живу как мышь под веником! Забыл, когда на весла садился, море видел, ветром дышал! Возьмите с собой, дайте грудью всей вздохнуть!

Парни загомонили, а Эйрик, выйдя вперед, спросил:

-Хейни, а жена знает, что ты решил уйти? Или ночным вором сбежал?

Гость вскинул взор на рыжего богатыря и ответил:

- Сказал, что или она не встревает и дает мне год свободы, или я пойду к священникам ихним и потребую развода по бесплодию её. Тут такое можно, позорно сие, но лучше так, чем дальше на шее узел затягивать! Взял вон свинью, вещи, Власта на дверь указала, мол, и не вертайся. Я и ушел…-опустил голову Хейнрик. – Не трави душу, просто ответь – примите?

К этому моменту к нордам вышла Гудрун.

- Эх, малыш Хейни, пошел ты против отца, позарился на богатство да сытость без усилий, вот потому нет ладу в твоей семье…Эйрик, надо его с собой брать! Духи сказали, не ко двору он у здешних, плохо закончит, если не уйдет. Жинка его не пропадет, а вот Хейни – может.

И вопрос был решен. Обрадованный Нибо с медовухой и вещами отправился к парням, а продукты – к Домне, где из них поварихи приготовили шикарный мясной пир.

Попаданка верховодила на кухне с полного одобрения местных. Ирина и соскучилась по готовке (вот же ж бабья привычка-вторая натура: накормить мужика!), и не хотела слишком уж напрягать хозяев в плане меню: ей было проще самой сделать то, что ребята привыкли есть, чем объяснять, почему нордам нравится мясо круглый год!

Поэтому мясную часть порося поделили на сорта, и пошла готовка. Навскидку, полутуша была кило 50, не меньше, без учета костей и сала, которые Хейни споро отделил по просьбе Эйрин. Домна лишь таращилась да вздыхала, глядя, как мелькает нож в руках известного в слободе северянина.

Сало решили засолить сухим посолом – быстрее и в дорогу удобнее. Кости, большей частью –на бульон, понятное дело. А вот мясо - на отбивные (тяпаные, как тут говорили), на перловый плов (не было риса, увы) и на рульку с ребрами в пиве – уж больно Валиевой самой захотелось!

Накормить ораву молодых мужчин – не раз плюнуть, но девчата справились. Пока попаданка колдовала над необычным блюдом, местные, во главе с Домной, напекли ноздрястых блинов на хмельной закваске, наварили кислых щей (из квашеной капусты, не крошева, по просьбе Ирины), достали из погреба груздей соленых (с лучком, чесночком!), моченых яблок, холынских огурцов (местный эксклюзив, в деревне Холынья близ Ильменя огурцы солят в деревянных бочках и опускают на дно одной из трех местных речек, где они в холоде сохраняют свои хрустящие свойства), завели гороховый кисель со шкварками: густая каша, по сути, которую при остывании можно ножом резать. Ну и свежий хлеб, разумеется.

Домна краем глаза следила за тем, как странная гостья возится с мясом: приправы дорогие заморские просила, горчицу, мед и –пиво!

Валиева же просто отрывалась! Считай, целое порезанное на крупные куски бедро и ребра рубленные в чугун самый большой запихнула, пивом густым, нефильтрованным(!) залила и в печь поставила. Закипевшее варево дополнила луком, морковкой, перцем горошком, гвоздикой, лаврушкой (спасибо купеческим запасам), солью, накрыла сковородой и снова запихнула в печь, где томилась вкуснятина два часа примерно.

Хорошо, что печь у хозяев была большая: и чугун влез, и второй-с гороховой кашей. Пока свинина шла к цели, Ирина занялась цыплятами «табака» для Дина и Исмаила.

-Барыня, чудно готовишь, не слыхала , чтобы такое с курой делали. Почему только четырех цып-то взяла? Хозяин не велел жалеть для гостей ничего, - тихо обратилась к коллеге купеческая повариха.

Валиева рассмеялась.

-Да дело не в скромности! Среди нас есть мусульмане, иноверцы, они свинину не едят, вот для них цыпа. По паре на нос выйдет. А если на всех, то сколько тех кур надо, а? По миру пойдете…Ты смотри, может, когда хозяевам сделаешь.

Обмытых потрошенных цыплят Ирина разрезала по грудке, развернула, отбила скалкой (за неимением молотка), натерла солью и перцем, предварительно той же скалкой помолотым, обжарила на сливочном масле с обеих сторон под прессом, которым послужила тарелка с поставленным на неё кувшином с водой, готовых цыплят натертых давленным чесноком, убрала под крышку в глубокой миске. Запах вызывал у копошащихся рядом дев обильное слюноотделение, а Домна обещалась приготовить так кур позже обязательно.