— Зря ты согласился к нему пойти, — зашептала на ухо Акулине. — Он большой фанат всего, что связано с этими стреляющими железками. Будет пытать тебя со всей страстью и ответственностью. Наверняка проколешься.

— Ничего, есть у меня пара необычных идей, — отмахнулся я. — Выдам их за виденные когда-то модели. Прости за руку, и спасибо, что поддержала — что-то на меня накатило.

— Нет уж, простым прости не отделаешься, — улыбнулась сестра. — Я думала ты мне кости раздробишь! Я еще подумаю, что от тебя потребовать, чтобы загладить такую вину!

Явно не злится, но и про компенсацию не шутит. Ох, что-то мне тревожно. Я оглянулся на Керу, которая ухитрилась оставаться незамеченной Криспасом стоя в двух шагах от меня и благодарно кивнул. Вспомнил резкую боль в боку, которая меня отрезвила, и сообразил, кто это постарался.

— Это было бы очень восхитительно для меня, но не думаю, что тебе понравился бы результат, — прокомментировала богиня.

— Я знаю, — кивнул я. — Сейчас все под контролем. Хочешь с кем-нибудь познакомиться?

— Пойдем к вон той паучихе. От нее интересно пахнет.

— О чем вы говорите? — Вмешалась сестра. — И откуда ты знаешь прозвище домины Клавдии?

— Ты же не думаешь, человеческий детеныш, что я вот так просто тебе все расскажу? — подняла бровь Кера.

— Я уже не детеныш, — обиделась Акулине, но махнула рукой и хихикнула. — Ничего, сама все выясню. И ты же не думаешь, что я так просто от тебя отстану, бессмертная? — они действительно понравились друг другу, и даже придумали такие вот прозвища. Уж не знаю, какие ассоциации привели сестру к «бессмертной», но о том, насколько она близка к истине девчонка не догадывалась, это точно.

Мы еще немного пообщались с Флорой Клавдией, — я перед этим уточнил у Акулине, не ее ли сыновей я отправил к доктору. Ничего интересного я в этой даме так и не разглядел, тетка как тетка. С пронзительным взглядом, с немного язвительной усмешкой на губах, но безукоризненно вежливая. Зато Кера была, кажется, очень довольна. Что уж она там увидела и услышала я не уточнял — некогда.

Знакомства шли одно за другим, но почти не запоминались. Да и общение было строго формальное — скорее дань вежливости семейству Ортесов, чем настоящий интерес. Нет, любопытство было заметно и очевидно, но гости совсем не ждали, что чем-нибудь интересным поделюсь я сам. На лицах читалось стремление побыстрее дать задание своим людям, чтобы вытащили всю подноготную на нового члена семьи заклятых друзей. Или мне так казалось.

Не все гости оказались скучными и неинтересными, были и персонажи, по тем или иным причинам запомнившиеся. Например, доминус Авитус Пуплий, чья семья с древности занимается вином. Удивительный человек. Мне показалось, что ни я, ни вся семья Ортесов не интересовали его совершенно, как и весь окружающий мир. Все, что не касалось вина и прочих алкогольных напитков проходило мимо него, как нечто незначительное. Он с таким смаком рассуждал о сортах и видах вина, что мне, несмотря на обстановку, захотелось выпить. При этом дяденька не производил впечатления алкоголика. Дядя угодил ему, предложив какой-то особенный и редкий сорт, так что доминус Авитус минут десять расписывал оттенки букета и послевкусия, и тут же выдавал предположения, как можно было добиться такого эффекта. В общем, о вине он готов был рассуждать бесконечно, а вот моя персона так и осталась бы для него чем-то мимолетным и незначительным, если бы я не имел неосторожность ответить, что из всех спиртных напитков предпочитаю текилу. Причем непременно сорта мескаль, с червяком. Мне захотелось похулиганить, но уже в следующий момент я пожалел о своем озорстве.

Глаза у доминуса Пуплия загорелись безумным огнем, он шагнул ко мне так близко, что чуть не уперся носом в подбородок, схватил за лацканы фрака, и не терпящим возражения голосом потребовал:

— Я должен знать, что это за напиток, из чего производится, и где его найти! Просто обязан! Сорт… один определенный сорт, то есть существует целая группа напитков, о которых я не знаю! Это неприемлемо!

Пришлось рассказывать все, что знаю про текилу — уложился буквально в две-три фразы. Но доминус Авитус этим не удовлетворился, все пытался выспросить новые подробности. Бесполезно. Единственное, что мне удалось вспомнить — это то, что любой вид агавы для текилы не подходит, нужна именно голубая, а она здесь не растет. Разочарование на лице доминуса Авитуса быстро сменилось мрачной решимостью:

— Нужно организовать экспедицию. Возможно, придется отправиться лично.

После этого супруга Авитуса начала смотреть на меня немного враждебно, а я понял, что да — этот энтузиаст может и в самом деле отправиться. А если еще учесть, что я понятия не имею, изобрели ли в этом мире текилу, получится совсем некрасиво. Да и перед супругой уважаемого доминуса Авитуса неудобно.

— Лучше просто договоритесь с купцами о покупке нескольких кустов голубой агавы. Насколько мне известно, растение не слишком притязательное, должно и в нашем климате прижиться.

— Вы думаете, молодой человек? — живо заинтересовался винодел. — Но как же технология производства?

— Текилу делают отсталые племена, которые даже колеса не знают, — выдумывал я на ходу. — Что необычного они могут изобрести, что не сможете повторить вы сами?

— Ну, не скажите, молодой человек. Порой отсталые народы проявляют дивную изобретательность в каких-то совсем неочевидных местах. Впрочем, возможно, вы и правы, можно для начала разобраться самому. Тем более, такие племена бывают достаточно агрессивны в стремлении сохранить свои секреты, а большой отряд могут не пропустить норманны…

Супруга винодела перестала смотреть на меня волком, мир был восстановлен. Я получил приглашение в дом Пуплиев — доминусу Авитусу требовался подробнейший отчет о вкусах и видах заграничной выпивки. Вдруг я еще что-нибудь занимательное знаю? В общем вечер проходил довольно мило, но закончился, как водится, скандалом. По-моему, очень предсказуемый финал — как оно могло быть иначе?

В этот раз компанию мажоров я заметил заранее, вот только избежать неприятной встречи возможным не представлялось. Мы с Акулине остановились возле столика со всякими морскими вкусностями, который находился на крохотной полянке, образованной тремя высокими кустами олеандра. Отсюда только что ушла чета Тичо, с которыми мы перекинулись буквально несколькими фразами. Как пояснила Акулине — мелкий, почти угасший род эквитов. С Ортесами они не пересекаются, и я их тоже не слишком заинтересовал. У меня вообще создалось впечатление, что пожилая пара пришла просто насладиться музыкой, хорошим вином и деликатесами. Так что отдав дань традициям и вежливости, старички направились к еще не опробованному столику, а мы с сестрой остались. Я изрядно проголодался, а фаршированный кальмар был чудо как хорош, но вот расположение столика для нас оказалось весьма неудачным. Слишком уединенное — за зарослями олеандра нас никто из гостей, да и слуг не видел. А вот некоторые наоборот, хорошо заметили куда мы с Акулине ушли.

Группа великосветской молодежи направлялась именно к нам. Вид у молодых господ был расслабленный и веселый до расхлябанности. Смех чуть громче, чем было бы прилично, даже издалека слышно, что обсуждают женские прелести, причем в выражениях не стесняются — такое не факт что от грузчиков услышишь. Фраки, обильно изукрашенные золотой вышивкой расстегнуты, лица раскраснелись от выпивки. Первым вышагивает уже знакомый мне сын домины Флоры, что странно, потому что на главаря шайки мальчик явно не тянет. Я уже успел выяснить, что зовут молодого человека Кассиус.

— Милая Лине, мне кажется ты нас весь вечер игнорируешь! Разве это вежливо? Мы не виделись тысячу лет! — меня он демонстративно не замечал, что еще не является оскорблением, но уже где-то близко. Не то, чтобы я такой знаток этикета, просто меня слегка натаскивали перед приемом, и на этот момент обратили внимание отдельно.