— Знаю, — перебил я его. — Но ничего такого мы делать не собирались. И не собираемся. — Я обернулся к Колину. — Что случилось, ты скажешь, наконец?

Может, это было делом давней привычки, может, эйниты всё-таки научили меня чему-то, но взгляд Дьюпа я выдержал.

— Умер Агжелин Энек Анемоосто, наследник дома Аметиста, — одними губами сказал он.

— Убили? — переспросил Энрек.

— Умер. От инфекции, вроде гриппа.

— Но эрцоги не подвержены ретроинфекциям, — брякнул я, и понял, что сморозил глупость.

— Умер, — пробормотал Энрек. — Значит, всё-таки голем, клон, геномодификат… Что сейчас начнётся… Колин, три часа! Дай мне три часа. Я не могу не пойти с тобой — у меня есть личные причины. А сию минуту я физически не смогу принять участие в раскопках.

— «Персефона» — на расстоянии одного прокола от Кьясны, — сказал Колин.

— Да пусть хоть на орбите! Ты опасаешься нападения?

— Корабль Анджея ценен не боевой мощью, хоть это и линкор высшего огневого класса. Мне нужны пилоты. Мы вряд ли будем иметь дело с открытой провокацией.

— Делай, как полагаешь нужным, — сдался Энрек и скрестил руки на груди. Но не напоказ, а зябко, словно ладони замёрзли.

— Аг, я заберу Роса, — предупредил Дьюп. — Не отпускай далеко охрану.

— Есть, генерал.

Колин исчез в кустах, а мы с Энреком посмотрели друг на друга, как два вытащенных из воды карпа.

Значит, когда мы встретились с Энеком, наследник дома Аметиста был всё-таки уже не человеком, а конструктом, садистской шуткой генетиков.

Бедный парень. Собранный из кусков, его иммунитет не держал положенных знати нагрузок. Не держала их и психика. Он, наверное, жутко испугался тогда на Крате.

Я нахмурился. Получалось, что Дом Аметиста начал интересоваться мною раньше, чем я попал на «Аист». Кто знает, что стало бы со мной, не поступи я в закрытую Академию Космической Армады? Пацан из провинции легко мог заболеть… гриппом.

— Почему всегда всё сразу? — выдохнул Энрек, морщась.

— А что у тебя за личные причины? — поинтересовался я. — Родственные?

— Не дай боги ещё и это всплывёт! — Иннеркрайт дёрнул плечами и быстро пошёл в префекторию.

Я тоже хотел принять участие в раскопках. Нужно было вернуться в храм и собраться — теплая куртка, еда, ребят проинструктировать. И вообще — я хочу уже, наконец, лазить Хэд знает где, хоть с каким-то комфортом. Гамак возьму!

Что Колин хочет там откопать? Чего так перепугался Энрек?

Лендслеру, впрочем, виднее. Но раз это касается и меня…

Вошла Айяна. Озабоченная, спиной ощутил.

— Тоже проблемы? — поинтересовался я сдержанно.

— Я зря отпустила Линиаену из общины.

— А это кто?

— Посвящённая, которая родила тебе сына.

Так. Ещё до кучи. Куртка-то где?

— А что с ней?

— Она вышла замуж за уроженца Джанги, родила дочку. Нарушила запрет, предсказав кому-то из горожан судьбу.

— Вы и судьбу умеете предсказывать? — не удержался я, продолжая копаться в своих вещах.

— Линиаена опасно больна, нужно забрать обоих детей в общину. Твоему сыну — полтора года, девочке — около трех месяцев. Это наши дети, мы не можем их бросить.

— Срочно нужно?

— Несколько дней это подождёт.

Уфффф…

— Хорошо, в ближайшие три дня я выберу время.

— Чем быстрее, тем будет лучше для тебя.

Для меня? Иначе все нервы поцарапают?

— Хорошо.

Куртка, курточка… И только мелькнула мутная мысль на тему местонахождения блудливой одежды, как надсадно завыл, поставленный на вибровызов, браслет.

Вызывал Мерис.

— Слушаю, но пока не вижу, господин генерал, — начал я весело. Кто бы знал, как мне надоели все мешающие…

Генерал развернулся до голо.

Я изобразил истерическую радость. Мысль о том, где же я видел куртку, окончательно затерялась в окружающих мыследебрях.

— А у меня для тебя документик один забавный, — сказал Мерис. — Танцуй, капитан! — вот он-то был настроен действительно благодушно.

— Готов служить Империи, — фальшиво обрадовался я. — Танцевать не обучен, так как сержанта получил за участие в боевых действиях, и по этой причине школу сержантов не заканчивал!

Мерис хихикнул. И тут к нему кто-то вошёл и сломал кайф. Изображение дёрнулось, загорелся сигнал принять сообщение, а генерал, не откланиваясь, исчез.

Я облегченно вздохнул и вспомнил, что отдал куртку Росу. Холодно было прошлой ночью. А Рос улетел с Дьюпом. Вот ведь, квэста Дадди пассейша…

Купить новую куртку я не успевал, а в общине на мою необъятную спину вряд ли что-то найдется.

С горя я бухнулся на кровать так, что пружины взвыли, и открыл документ.

«…Удовлетворить рапорт о переводе младшего сержанта…»

Что за фигня, какой рапорт? Какое мне дело до младшего сержанта…

«…Рапорт о переводе младшего сержанта Бренана Верена…»

Кого???

Всё. Сейчас я кого-нибудь убью. Того, кто зайдёт следующим.

Экта не прэ дамита! Аплика та преаста! Я посажу этого щенка в почтовый контейнер! Я обклею контейнер печатями и отправлю домой в грузовом отсеке! Чтоб его мать…

Мать… Мама. Боги беспамятные — мама.

Кьясна, Пояс Дождей, территория Содружества

Полчаса ушли, как вода между пальцев. Просочились туда, где земные раскидистые клёны росли уже на месте аборигенных деревьев.

Мы не голодали в детстве, но ели всё, что росло. Ошкуривали кленовую поросль, обтирали горьковатый сок, жевали, находя в голимой зелени какой-то вкус. Но животы не болели.

Мы были погодками c Бреном. Я — младше. Он смотрел мне в рот и боялся делать, как я.

Нет, его не пугали прыжки с обрыва или запекание в костре дохлой коровы. Только отцовский гнев.

Брен был моей верной тенью. Его, как и меня, гипнотизировал огонь, в весенний разлив он тоже не мог спокойно смотреть на затопляемую пойму… Но лодку доставал из сарая я, и самовоспламеняющиеся спички я таскал из отцовских запасов. Мне и попадало.

Отец полагал, что я дурно влияю на брата, чем ещё добавлял ему робости. Брен не мог не оправдать доверия родителей. И с возрастом мои проказы всё чаще проходили без него.

Я не знал, что он иногда не мог уснуть, раздираемый пополам между долгом и любопытством. Сплю я, извиняюсь, будто кирпич. Как бы на меня ни орали — это не впечатляло меня настолько, чтобы тут же не провалиться в мир снов. Мне тогда часто снились сны.

Не знал я и того, что Бренан, почтительный сын и продолжатель родительского бизнеса, выпрягся, когда в дом пришло извещение о моей смерти. Может, решил, что должен отомстить за меня и наглым ему теперь положено быть за двоих?

После похоронки он провел в родном доме только одну бессонную ночь, забрал документы из высшего звена Академии гражданского управления и подался в Армаду. Из моих писем (из учебки я ещё писал письма, на которые он отвечал вяло и неохотно), Брен знал, куда нужно ехать.

Отучился он легко. Соображал Бренан всегда лучше меня, был начитаннее и усидчивее. На Юг попросился сразу, но не прошёл по психотестам. Какое-то время прослужил в Северном крыле и всё-таки выбрался туда, где, по его мнению, погиб я.

Кретин. Мальчишка! Я листал личное дело и не знал, чем занять руки — голоэкран позволяет не утруждаться прикосновениями.

Брену нечего было делать на Юге. Ему и на Севере был не климат, но уволить его из Армады мне не по силам. А вот вышвырнуть с Юга…

Какая зараза подписала ему перевод? Что это за каракули! Найду — посажу задницей в муравейник! На Джанге как раз водятся муравьи ростом с хорошую собаку…

Нужно было выцарапать братишку до моего отъезда, и я набрал Келли. Закупками ещё с Аннхелла занимался он. Должен бы Гарман, но так сложилось.

Однако сказать я ничего не успел — вернулся Дьюп.

Попросил зампотеха, чтобы повисел на линии, мол, свяжусь через пару минут, вот сейчас выслушаю, когда летим и…