— У меня нет причин любить тебя.

Открыв дверь, он заставил ее замолчать.

Она не успевает обдумать его слова, как аромат Эрика обрушивается на нее, словно грузовой поезд. Ее глаза встречаются с его темными глазами, и он раздувает ноздри, глядя на нее. Он сохраняет нейтральное выражение лица, но она улавливает, как дрогнул глаз, когда она садилась за стол.

— Спасибо, — тихо говорит она Джерарду, и тот отворачивается и закрывает дверь, оставляя их вдвоем. Ее тело кричит о том, что нужно бежать к нему, забраться к нему на колени и оседлать его. Его глаза впиваются в нее, когда он вдыхает, затем они сужаются.

— От тебя пахнет им, — ругается он, и чары рассеиваются.

— Что, прости? — говорит она, смущаясь.

— От тебя пахнет Джерардом.

Его тон мрачен, обвиняющий и таит в себе опасность. Ее рот открывается в шоке от такого намека.

— Он подвез меня, — медленно произносит она. — Потому что моя машина сломалась. Так что да, если ты говоришь, что от меня пахнет сигаретами и потом, то я согласна.

Его глаза смягчаются.

— Твоя машина сломалась?

— Да, — вздыхает она. — Ну, не сломалась. Аккумулятор каким-то образом сел, или в машине произошло короткое замыкание. Честно говоря, я понятия не имею.

Он кивает.

— Значит, Джерард тебя подвозил?

Обвинительный тон вернулся, и ей приходится напомнить себе о ситуации — она не обязана ему ничего объяснять.

— Не то, чтобы это было твоим делом, но да. Он меня терпеть не может, если станет легче.

Его полные губы складываются в тонкую линию, и он молчит.

— Мы здесь не для того, чтобы говорить об этом, — добавляет она, сохраняя профессиональный тон. Но она практически чувствует, как от него исходит ревность, и даже его запах темнеет от одержимости.

— Знаешь, ты отлично справляешься с этой задачей, — отвечает он, и она хмурится.

— Отлично справляешься с чем?

Он кивает в сторону блокнота на ее коленях.

— Делать вид, что все нормально. Исключительный талант скрывать свои эмоции, когда этого хочешь.

Ее лицо вспыхивает от смущения, когда она опускает взгляд на свои записи. — Я говорила с доктором Портером о проблеме с подавляющими препаратами, — говорит она, и он поднимает бровь.

— Правда? — говорит он, ухмыляясь. — Так неожиданно сменили тему?

Она не поддается на уловку.

— Он говорит, что это для того, чтобы у тебя не было никаких… осложнений, если что-то случится.

Его глаза стали такими темными, какими она их никогда не видела, и она сжалась в кресле. Несмотря на его расслабленную форму на диване, она знает, что он может одолеть ее одним движением.

— Осложнения, Элли? Как будто бы у меня начался гон, а там не было Омеги, чтобы удовлетворить меня?

Они играют в игру, которую ей не выиграть.

Он уже победил в тот момент, когда она разоткровенничалась с ним по телефону, погрузив пальцы в себя.

Он победил в тот момент, когда она во второй раз вернулась к нему.

А может быть, он выиграл и раньше, когда издевался над ней.

— Так, — говорит она, не разрывая зрительного контакта. — Значит, ты не страдаешь без Омеги.

— Хорошо, что у меня есть своя.

Он смотрит на нее, бросая ей вызов.

Но она вынуждена, потому что его слова абсурдны.

— Я не твоя Омега, — прошептала она. И все же несмотря на то, что ее разум кричит, что нужно бежать, она застывает на месте.

— Черта с два ты не моя Омега, — он медленно садится, наклоняясь вперед. — Не отрицай это.

В комнате не хватает воздуха. Она оглядывается на маленькое окошко в двери, и страх охватывает ее, когда она понимает, что Джерард ушел.

Опять.

— Ты права, — пробормотал он, проследив за ее взглядом. — Ты ему не нравишься. Если бы ему было не все равно, он бы не оставил тебя со мной наедине.

— Не надо, — прошептала она жалким голосом, и его глаза тлеют.

Беги. Беги. Беги.

Не оставляй Альфу! Нам нужен Альфа!

В ее голове идет борьба, и она закрывает глаза, пытаясь найти последние крупицы разума.

Но он так хорошо пахнет, и если бы она могла просто остаться здесь и поговорить с ним…

— Останься со мной, — шепчет он, и по позвоночнику пробегает знакомое покалывание.

Он использует Альфа-влияние. Она только слышала об этом, но сейчас она загипнотизирована, ее тело легко подчиняется его воле.

— Умница, — похвалил он, оставаясь в сидячем положении. — А теперь мы поговорим, по-настоящему поговорим. Ты поняла?

Она подвластна его чарам, желание подчиниться ему мучительно.

— Да.

Она будет говорить. Она скажет ему все, что он захочет.

— Я хочу знать о тебе все, детка, — пробормотал он, и ее сердце заколотилось. — Ты расскажешь мне свои секреты, а я расскажу тебе свои.

Борись с этим! Кричит ее разум.

Но его запах обволакивает ее, даря знакомый уют, лучший, чем могло бы дать ей любое гнездо.

— Запри дверь и пересядь ко мне поближе, Омега.

Она встряхивается, встает, щелкает замком, загоняя себя в ловушку в кабинете вместе с ним.

Опасность!

Но Омега — Элли с радостью подчиняется, придвигая стул поближе к красивому, опасному Альфе.

Их разделяют считанные сантиметры. Вблизи она видит его слабую щетину, темную тень на бледной коже. Его глаза встречаются с ее глазами, и она тонет в его горящем взгляде.

— Посмотри на себя, — шепчет он. — Такая красивая. И вся моя. Не так ли, Омега?

Где-то на задворках сознания она понимает, что его поступок аморален.

Но ведь он прав, не так ли? Ее тело кричит о нем, ее сердце болит о нем…

И она хочет, чтобы он узнал ее.

Поэтому она кивает, и он улыбается ей искренней улыбкой, глаза его прищуриваются в уголках.

Это прекрасно.

Он так близко к ней, что может протянуть руку и дотронуться до нее. Его массивные руки могли бы обхватить ее талию и усадить ее к себе на колени, где она могла бы облокотиться на него и опуститься на его член…

Но он держит руки при себе и задает вопрос, который возвращает ее к реальности.

— Почему ты так испугалась, когда сработала сигнализация?

То, что он сделал, непростительно.

Впрочем, Джерарду она действительно не нравится — он просто предложил ему посмотреть в другую сторону, пока он находится в кабинете с Элли, а охранник рассмеялся и ушел, как только он закрыл дверь.

Позже ему придется что-то с ним делать.

Он не знает, сколько времени у него есть до того, как Элли навсегда покинет Грин-Вудс, и должен разработать план, прежде чем это произойдет.

Частью этого плана является раскрытие ее секретов.

— Почему ты так испугалась, когда сработала сигнализация?

Как только он это произносит, он понимает, что зашел слишком далеко.

Она выходит из ступора и задыхается от осознания происходящего. Она смотрит на него с выражением ужаса и предательства, и в конце концов в ее чертах появляется печаль.

Но она не встает и не уходит, не кричит на него.

Вместо этого она вздыхает, а затем снова смотрит на него, смирившись.

— Я попала в аварию, — тихо говорит она. — Машина загорелась после того, как перевернулась. Я едва успела выскочить.

Мысль о том, что она в опасности, заставляет его кровь закипать.

— Черт, — пробормотал он. — Это ужасно.

Ее запах смягчается от приглушенной грусти, и она кивает.

— Да. Так и было, — к его удивлению, она хихикает, глядя на свои колени. — Я так и не нашла того мудака, который нас сбил. Он просто врезался в нас, а потом уехал.

По выражению ее лица он понял, что это еще не все.

— Нас?

Она вздрагивает.

— Моя мать и сестра.

Он не спрашивает, что случилось, потому что уже знает.

Они не выжили.

В ее запахе чувствуется кислая горечь и печаль. Чувство вины режет его ожесточенное сердце, как нож.

— Я бы хотел найти его для тебя, — говорит он. — Я бы его убил.