Я открываю холодильник в поисках чего-нибудь на завтрак и обнаруживаю в ящике для овощей, рядом с перезрелым авокадо, бутылку дорогого шампанского, — видимо, Лео положил ее туда перед отъездом. Не уверена, что она для меня, — может, как и в случае с белой розой, которую он оставил мне в прихожей, он таким образом пытается загладить вину, а может, положил бутылку охлаждаться, чтобы выпить, когда вернется домой.
В телефоне сообщение от него: «Все ок?»
Я отправляю ответ: «Все отлично»
Я возвращаюсь к завтраку, но аппетит пропал: я опять слишком разволновалась по поводу наших отношений. Хорошо, что сегодня я обедаю с Джинни, мне отчаянно хочется с кем-нибудь поговорить.
Поработав пару часов, выхожу из дома. Эдвард у себя в саду, ухаживает за розами, и я, вспомнив слова Тамсин о том, что я огорчила Лорну своими вопросами о Нине, вдруг теряюсь.
— Здравствуйте! — осторожно окликаю я.
Эдвард улыбается мне, и с моих плеч будто падает груз.
— Элис! Как вы?
Я иду по дорожке в его сторону.
— Все хорошо, спасибо, надеюсь, у вас тоже?
— Да-да, жаловаться не на что. Вы по магазинам?
— Нет, договорились пообедать с подругой. Как Лорна?
— Она в порядке. Хорошо, что вы к ней на днях заглянули. А то ей иногда тяжело одной.
— Надеюсь, я ее не расстроила.
— Расстроили? Чем вы могли ее расстроить?
— Боюсь, я спрашивала про Нину и Оливера.
— Не берите в голову. Если она и расстроилась, то из-за вас. Она сказала, вы потеряли родителей и сестру?
— Да.
— Какая страшная беда. Пьяный водитель?
— Нет, просто молодой и неопытный.
— Могу себе представить, какой ужас вы пережили. — Он качает головой.
— Да. Но это было давно.
— Не стоит зацикливаться на прошлом, — бурчит он, и по его ожесточенному лицу я понимаю, что он думает сейчас о своем сыне. Он принадлежит к поколению людей, которые не говорят о своих эмоциях.
— Наверное, вы правы, — говорю я.
Он отворачивается:
— Что ж, вернусь к работе.
— Если вам нужно что-нибудь из магазина или еще какая помощь, — бросаю я вдогонку, — надеюсь, вы мне скажете.
— Спасибо, но нам все доставляют. Мы теперь почти не выходим.
Хотя вчера его, судя по словам жены, дома не было.
Я киваю:
— Ну, до свидания, Эдвард. Передайте Лорне, что я к ней скоро зайду.
Глава 22
КОГДА Я ПРИЕЗЖАЮ, ДЖИННИ УЖЕ В «НЕПТУНЕ». На ней красивая кожаная юбка шоколадно-коричневого цвета и такая же короткая куртка — раньше я их у нее не видела.
— Марк подарил на день рождения, — объясняет она в ответ на мои похвалы.
— С этим проблема, когда работаешь из дома, — говорю я. — Неважно, во что одеваться с утра. И хотелось бы иметь что-нибудь в таком роде, но куда в этом ходить?
Мы успеваем обменяться новостями, пока изучаем меню, но, когда заказ сделан, я вдруг ловлю себя на том, что делюсь с ней тревогами.
— Не знаю: возможно, мне так трудно простить Лео из-за того, что наши отношения были обречены еще до того, как он меня обманул, — говорю я, катая вилку по белой скатерти. — Когда мы встречались только по выходным, то оба старались показать себя с лучшей стороны, чтобы не портить время, которое можем провести вместе. Мы ведь друг друга почти не знали. Только теперь начинаем обнаруживать друг у друга всякие недостатки и слабые места.
— Но ты ведь его любишь!
— Да. Но не уверена, что моя любовь достаточно сильна, чтобы пересилить негатив. — Я виновато смотрю на Джинни. — Понимаю, звучит ужасно, и ты, наверное, теперь будешь считать меня плохим человеком.
— Не плохим, а честным.
— Я не хочу его потерять, так что мне нужно придумать, как нам сдвинуться с места. Вот только сейчас я на это, похоже, не способна. — Я улыбаюсь. — Ладно, давай поговорим о чем-нибудь другом.
В этот момент как раз подходит официант с нашим заказом.
— На днях случилось что-то очень странное, — говорю я, когда с едой уже покончено. — Помнишь, я рассказывала тебе, что Нина призналась Лорне, соседке, что у нее есть любовник? Когда я упомянула это при Лео, он чуть со стула не упал.
— Ну, даже я удивилась, когда ты мне сказала. — Джинни, откинувшись на стуле, гладит себя по животу. — Как же было вкусно!
— Да, но он не просто удивился. Он уронил бокал с вином, все вокруг залил и — не знаю — как будто испугался.
— Странно. — Джинни вдруг рассмеялась: — Если, конечно, это не он сам был ее любовником.
— Что? — Я вытаращила на нее глаза.
Выпрямившись, она касается через стол моей руки, серебряные кольца у нее в ушах синхронно раскачиваются.
— Элис, ну ты что! Лео ведь ее даже не знал!
Поздно, мне уже не избавиться от этой мысли. Она так и бьется у меня в голове.
— А что, если правда? Что, если он ее знал?
— Перестань. — Она встряхивает меня за руку. — Не выдумывай того, чего не было. Ну откуда он мог ее знать?
— Не представляю. Она была психотерапевтом, может, он был ее клиентом.
Джинни издает протяжный стон:
— Господи, зачем я только это сказала. Элис, серьезно, я просто пошутила.
Она берет меню и спрашивает:
— Хочешь десерт?
— Извини. Нет, только кофе, — произношу я, закрываю меню и кладу его на стол. — Тамсин пригласила меня в пятницу в гости.
— Тамсин? Твой заклятый враг? Как это? Ну-ка рассказывай, хочу знать все подробности.
Я принимаюсь рассказывать о своем недавнем конфликте с Тамсин и ее последовавших извинениях и полчаса спустя, к моменту нашего ухода из ресторана, вижу, что Джинни выдохнула с облегчением, полагая, будто я забыла, что она сказала про Лео и Нину. Но я не забыла, услышанное засело у меня глубоко в мозгу.
Станции «Ковент-Гарден» и «Финсбери-парк» находятся на одной и той же линии метро, Пикадилли. Спустившись в вестибюль, я подхожу к схеме, висящей на стене, чтобы посмотреть, куда еще отсюда можно добраться. Взгляд падает на «Лестер-сквер» — театральный рай — и на «Найтсбридж» — где, я знаю, находится универмаг «Харродс». Еще там находится музей естественной истории, где мне очень хочется побывать. Прослеживая темно-синюю линию, мимо «Эрлс-корт» и до самого конца, с изумлением обнаруживаю, что до аэропорта Хитроу можно доехать без пересадок чуть ли не от моей входной двери. Все-таки жить на линии Пикадилли очень удобно. А если пересесть на «Эрлс-корт», я могу попасть в сады Кью или (если поехать по другой ветке) — в Уимблдон. Мы с Лео обожаем смотреть теннис. Интересно, тяжело ли достать билеты на Уимблдонский турнир? А впрочем, дотянем ли мы с ним до следующего лета, еще вопрос.
Уже отвернувшись от схемы, я вспоминаю, что офис Томаса Грейнджера — как раз в Уимблдоне. Достаю из сумки телефон и нахожу адрес — Уильям-стрит, дом 26. Секунду медлю. Какая-то часть меня хочет поехать и проверить адрес — просто чтобы убедиться, что он тот, за кого себя выдает, если мне когда-нибудь понадобится ему позвонить. Не знаю, почему я думаю, что мне может понадобиться ему звонить, — но ведь если действительно произошла судебная ошибка и я услышу нечто такое, что поможет посадить в тюрьму реального преступника, разве не будет моим долгом сообщить ему это? Есть что-то нездоровое в том, как все немедленно согласились, что Нину убил Оливер. Возможно, они кого-то выгораживают. Кого-то из «Круга», кто, как они подозревают, был любовником Нины? Но кого?
Я прохожу через турникет и, вместо того чтобы направиться по линии Пикадилли на север, еду на юг до «Эрлс-корт» и там пересаживаюсь на линию Дистрикт. Никогда еще я не ездила так далеко на метро одна, и когда выхожу на «Уимблдоне», то чувствую, что моя зона комфорта осталась так далеко позади, что я с трудом борюсь с соблазном немедленно поехать домой. Похоже, все здесь точно знают, куда направляются, — кроме меня.
Отойдя в сторону, открываю приложение «Сити-мэппер», чтобы найти на карте Уильям-стрит. Идти приходится довольно далеко, и чем больше я удаляюсь от метро, тем сильнее меня мучает вопрос, что я вообще тут делаю. Уильям-стрит — длинная улица из симпатичных домов ленточной застройки, большинство из которых, судя по всему, превратили в офисы. Я подхожу к дому номер 26, на стене рядом с дверью виднеется неброская золотая табличка, и мне приходится подняться на первые две из четырех каменных ступенек, чтобы прочитать слова «Томас Грейнджер, частный детектив». Из-за темно-синей двери доносится гул голосов, тут я слышу, что голоса приближаются, и понимаю, что кто-то идет по коридору. От мысли, что сейчас он обнаружит меня на крыльце, я отскакиваю обратно на тротуар. И едва успеваю спрятаться в дверном проеме через два входа от номера двадцать шесть, как слышу женский голос: она говорит «до свидания», и мужской голос ей отвечает. Уткнувшись в телефон, я притворяюсь, будто что-то ищу, и молюсь о том, чтобы дверь, у которой я стою, внезапно не открылась. Я стою спиной к улице и, когда каблучки наконец простучали мимо, с облегчением выдыхаю. Медленно поворачиваю голову, проверяю дом двадцать шесть, чтобы убедиться, что Томас Грейнджер уже скрылся за дверью. Его там действительно больше нет, так что я выхожу из укрытия и вижу удаляющуюся женщину в элегантном бежевом пальто. Чтобы вернуться к метро, мне все равно нужно идти в том же направлении, поэтому я следую за ней до станции, ломая голову, по какому вопросу она приходила к частному детективу. Наверняка большинство его заказчиков хотят выяснить, что от них скрывают партнеры. Возможно, мне бы тоже следовало его нанять, чтобы проверить Лео, думаю я, но мне сразу становится стыдно.
