— Хорошо.

Я отключаю телефон, и на меня накатывает стыд из-за того, что я не поверила Лео, когда он сказал, что не приезжал в субботу. Достаю из кармана ключик, который вытащила из его кошелька, и бросаю в маленький глиняный горшочек на моем рабочем столе. Не воспользуюсь им, не смогу. Не такой я человек.

Глава 29

Я БЕГУ ВВЕРХ ПО ЛЕСТНИЦЕ. Мне нужно открыть шкаф с документами, но я слышу, как кто-то тихо ходит по комнатам внизу. Захожу в кабинет, достаю из кармана ключ, дрожащими пальцами вставляю в замок. Ключ не поворачивается, что-то не так. Вынимаю и вставляю снова. Нужно торопиться, кто-то ходит по комнатам, ищет меня. Ключ не двигается. Я шевелю им в замке, и наконец тот срабатывает. Осторожно выдвигаю ящики, стараясь не дышать, потому что уже слышу на лестнице мягкие шаги. Первые три ящика набиты папками с делами клиентов. Дергаю нижний, он как будто пустой, но я сажусь на пол и протягиваю руку в темную глубину ящика. И вот он здесь — металлический сейф.

Шаги уже на лестничной площадке, я хватаюсь рукой за сейф, вытаскиваю его из ящика и ставлю на пол. Со скрипом открывается дверь гостевой комнаты: кто-то толкает ее и заглядывает внутрь. Задержав дыхание, я вставляю крошечный ключик в замок. Надо торопиться, он уже почти здесь. Открываю сейф, дверь у меня за спиной медленно открывается, я пригибаюсь к полу, прячусь. Открываю крышку, и где-то глубоко внутри меня возникает и разрастается вопль бесконечного ужаса. Я не успеваю облечь его в звук, потому что в эту секунду чья-то рука закрывает мне рот, и вопль умолкает, не успев вырваться наружу.

Я вздрагиваю и просыпаюсь, тяжело, прерывисто дыша. Тянусь дрожащей рукой к лампе, включаю свет и вспоминаю, что, пока вертелась и металась в кошмаре, на другом уровне подсознания я понимала, что Нина опять за мной присматривает. Я хотела закричать, попросить ее спасти меня от того, что вот-вот произойдет. Но не смогла.

Я сбрасываю одеяло и на дрожащих ногах встаю с постели. Я уже не так уверена в том, что могу оставаться в доме одна. Соблазн позвонить Лео и попросить его приехать так велик, что я иду на кухню с телефоном. Ужасно хочется чего-нибудь утешительного, я наливаю в кружку молока и нахожу какао-порошок. Уютный гул микроволновки успокаивает, и я пытаюсь вспомнить, что же лежало в том сейфе. Но память не может восстановить ни содержимого железного ящика, ни лица человека, который заглушил мой крик.

Я нахожу в себе силы удержаться от звонка Лео, но только к пяти утра чувствую, что готова вернуться в постель. И хотя потом я встаю поздно, но остаток дня хожу сама не своя, все еще под впечатлением от ночного кошмара. В кухне и ванной я обнаруживаю еще больше своих волос, и от этого на душе становится еще мрачнее. Значит, я продолжаю их терять.

Звонок в дверь. Иду открывать, на пороге Ева, одетая для утренней пробежки.

— Хотела поблагодарить за субботний вечер, — говорит она. — Нам с Уиллом очень понравилось.

— Я тоже была очень рада, что вы пришли, — говорю я и улыбаюсь, глядя, как она перепрыгивает с ноги на ногу, разогреваясь перед бегом. — И хорошо, что я наконец-то смогла познакомиться с Коннором и Тимом. Зайдешь?

— Нет, спасибо, надо на пробежку. — Она вдруг как будто спохватывается. — Не хочу соваться не в свое дело, но тут трудно чего-то не замечать. Что, Лео вернулся?

— Нет, просто заезжал забрать кое-какие бумаги.

— Как он?

Я корчу гримасу:

— Умудряется вызывать у меня чувство вины, как будто он самый несчастный и всеми обиженный.

— Это несправедливо! Не надо было скрывать от тебя правду про дом!

— Ну да. Но если бы он сказал правду, меня бы здесь не было. Я бы не познакомилась с тобой, вообще ни с кем из вас. Удивительная вещь судьба, а?

Она перестает прыгать с ноги на ногу и смотрит на меня с любопытством:

— Ты считаешь, что это судьба тебя сюда привела?

— Да. Я верю в судьбу и в то, что мы всегда оказываемся именно там, где должны были оказаться.

— Ты имеешь в виду, что все происходит ради какой-то цели?

— Да, только я не очень понимаю, ради какой цели я здесь.

— То есть правду об убийстве Нины ты найти не пытаешься? — спрашивает она, и вид у нее при этом совершенно бесхитростный.

— Но если все уверены, что убийца — Оливер, видимо, никакой другой правды тут не найти? — озадаченно произношу я.

— Вот только ты-то не веришь, что убийца — Оливер, — говорит она, и мне хочется ответить: «Как и Тамсин», но я молчу, поскольку не должна была слышать тот их разговор. — И я никак не могу понять, Элис. Почему ты так уверена, что он не убивал? Ведь ты его даже не знала.

— Ты права. Я знаю о нем только то, что вы все мне рассказывали, и именно поэтому у меня что-то не сходится: то, каким вы его описываете, не вяжется с жестокостью преступления. Но я не пытаюсь разгадывать тайны. Во-первых, это не мое дело, а во-вторых, если всех устраивает версия, что Оливер убил Нину, значит, тут и разгадывать нечего.

Разговор прерывает Уилл, который как раз выходит из дома.

— Ты все еще здесь? — восклицает он, со смехом глядя на Еву. — Мне казалось, ты просто умирала, так хотела на пробежку.

— Да-да, так и есть! — Она удаляется от крыльца. — Пока, Элис!

Подбегает к Уиллу, стоящему у подъездной дорожки. Они обмениваются парой слов, она быстро целует его в губы и исчезает в сквере. Уилл машет мне и бежит в том же направлении, но не так быстро. Я смотрю им вслед и снова ловлю себя на мысли о том, что чем больше времени провожу с людьми, которые были знакомы с Оливером и Ниной, тем отчетливее ощущаю: что-то здесь не так. Ева сказала, что знает о том, что Лео вчера был тут, потому что в «Круге» трудно не замечать того, что тут происходит. И все же у Нины в течение нескольких месяцев, вплоть до ее смерти, предположительно был любовник, и никто, ни одна живая душа, не видел, что кто-то заходит в ее дом чаще, чем следовало бы. А это означает, что Нина либо встречалась с этим человеком за пределами «Круга», либо он проникал в дом незамеченным — и в таком случае это определенно Уилл. Он мог приходить к ней и уходить, когда заблагорассудится — через дыру в заборе — и не бояться, что кто-нибудь его увидит. Хотя Ева работает из дома, она каждое утро минимум на час уходит бегать, а по четвергам целый день гостит у мамы. Если бы Уилл захотел, он бы нашел уйму возможностей встречаться с Ниной, пока Евы нет.

Не так уж и много времени мне требуется, чтобы признать: я — из тех людей, кто станет рыться в чужих вещах. Ключ от шкафа с документами не дает мне покоя, точно зуд. Я пыталась отвлечься и с головой погрузилась в работу, но в среду, прервавшись на обед, понимаю, что терпеть больше нет сил.

Я достаю ключ из глиняного горшка и поднимаюсь в кабинет Лео. Нет смысла отклеивать маленький ключик со дна ящика стола, если в шкафу не обнаружится ничего, кроме клиентских бумаг. Я отпираю шкаф: в трех верхних ящиках действительно именно они — аккуратные ряды папок, уютно устроившихся в своих отделениях. Я наклоняюсь, чтобы вытащить нижний ящик, и при виде все тех же папок — правда, не столь многочисленных, как в трех верхних: здесь они отодвинуты к задней стенке, а впереди остается место для новых, — чувствую себя немного глупо.

А еще мне стыдно. Я сажусь на пол, смущенная, что какая-то часть меня и в самом деле рассчитывала что-нибудь найти. Нужно хоть что-нибудь: ведь если я уйду от Лео, то, боюсь, его молчания об убийстве и всего, что он наврал обо мне, — и то и другое изменило мои чувства к нему — будет мало не только для Лео, но и для других важных для меня людей. Например для Джинни, Марка и Дебби. В их глазах эта его ложь, возможно, не выглядит такой уж кошмарной. Я по-прежнему люблю Лео, но больше не могу ему доверять. Ведь я дала ему понять, рассказывая о своей подруге, что если не смогу ему доверять, то и быть с ним не смогу. Он знал и все-таки решил рискнуть.