— Да, но, возможно, ему важно, чтобы я сама захотела. Чтобы люди в «Круге» подумали, будто я уезжаю не потому, что он меня выгнал, а потому, что мне страшно оставаться в доме. Все знают, что он не рассказал про Нину, и ему надо как-то реабилитироваться, если он собирается жить здесь и дальше.
— Но если нечто подобное происходило и с Ниной… Наверное, это означает, что в дом пробирается кто-то другой, — задумчиво проговорил Томас. — У кого еще есть ключи?
— Насколько я знаю, ни у кого.
— Вы уверены? Ключи часто дают соседям — на всякий случай. У моего соседа есть вся связка от моей квартиры.
— Лео не говорил, что давал кому-то наши ключи, но я могу спросить.
— А про ночные посещения вы у него спрашивали?
— Нет, забыла… Наверное, потому что по сравнению с его враньем это показалось мне пустяком. Но про волосы спросила. Мол, какая глупость, но он сказал, что и не рассчитывал, что мне понравится. Вот я и думаю теперь, что, наверное, никогда его на самом деле не знала, — говорю я и печально улыбаюсь. — Может, сменим тему?
Когда через час Томас уходит, мне кажется, будто мы наконец подружились. И он, я знаю, чувствует то же самое. Когда мы стоим у дверей и прощаемся, ясно, что никому из нас не хочется расставаться.
— У вас еще не появилось желания бросить всю эту историю? — спрашивает он, пристально глядя мне в глаза.
— Если Оливер не убивал Нину, я хочу, чтобы виновный был отдан под суд.
— Кем бы он ни оказался? — мягко спрашивает он.
Я думаю о своих соседях по «Кругу» — некоторых из них я уже считаю своими друзьями. Но потом вспоминаю о Нине, о том, как она умерла и как страдала. А еще — о своей сестре, за гибель которой так никто и не ответил.
— Кем бы он ни оказался, — твердо отвечаю я.
Глава 37
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВЕРНУТЬСЯ В ОТЕЛЬ, Я ЗВОНЮ ЛЕО. Он еще на работе, но я уже не боюсь его побеспокоить.
— Кроме нас с тобой, у кого-нибудь еще есть ключи от дома? — спрашиваю я без долгих вступлений.
— Что-то случилось? Ты не можешь попасть в дом? Я могу приехать.
— Нет, дело не в этом, — говорю я и, набрав в легкие воздуха, продолжаю: — Мне нужно задать тебе один вопрос, и я очень хочу получить честный ответ. Ты приходишь в дом по ночам?
— Прости, что?
— Лео, это очень простой вопрос. Ты приходишь по ночам и бродишь по комнатам, чтобы меня напугать?
— Вопрос не только простой, но еще и очень странный. Зачем мне это делать?
— Чтобы заставить меня уехать.
— Ты правда думаешь, что я на такое способен? — спрашивает он очень тихо, и я вспоминаю, что он сейчас на работе. — К тому же я ведь бо́льшую часть времени в Бирмингеме, ты забыла?
— Но не все время.
— Можешь секунду подождать?
Я слышу, как он говорит кому-то, что ему нужно отойти на несколько минут, а потом он вернется.
— Послушай, я, может, не всегда говорю правду, но все-таки я не психопат.
— Правда? А как же волосы?
— Какие волосы?
— Хвост из волос в шкафу.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Лео, ну хватит, ты ведь уже сознался.
— В чем сознался?
Меня просто разрывает от злости. Как же я устала от его бесконечного вранья!
— В том, что спрятал волосы в шкафу и разбрасывал их по дому, чтобы я решила, что это волосы Нины!
Он на какое-то время умолкает.
— Элис. Ты меня пугаешь. Честное слово, я понятия не имею, о чем ты.
У него такой спокойный голос, что я бешусь еще сильнее.
— Я отправила тебе сообщение! Что идея с волосами — глупая, и ты ответил, что не рассчитывал на мое одобрение!
— Ну да, короткая стрижка и борода. Я сделал это не ради тебя, не для того, чтобы произвести на тебя впечатление или что-то вроде того. Просто несколько дней не брился, и мне понравилось, поэтому решил, что, пожалуй, буду отращивать. — Он на секунду замолкает и потом продолжает: — Послушай, давай вернемся к тому месту, где ты обвинила меня в том, что по ночам я хожу по дому.
Мне трудно сосредоточиться. Я пытаюсь осознать, что он сказал про волосы.
— Лео, я это не придумываю.
— Я и не говорю, что придумываешь. Помнишь, в ту ночь, после вечеринки с соседями, мне тоже показалось, что в комнате кто-то есть?
— После первых двух случаев я сама решила, что мне это мерещится, — говорю я. — Потому что никаких последствий не было. Но Ева недавно сказала, что Нине незадолго до смерти тоже казалось, будто в доме по ночам кто-то есть.
— После первых двух случаев? — переспрашивает он с тревогой в голосе. — Сколько же раз это повторялось?
— Не знаю. Четыре, может быть, пять.
— И ты продолжала там ночевать?
— Да, потому что со мной ведь ничего не случилось. Говорю же, я решила, что это мое воображение. Но все-таки возвращаясь к первому вопросу: у кого-нибудь еще есть ключи от дома?
— Да, у Уилла и Евы. Когда мы только въехали, я дал Уиллу комплект ключей.
Сердце ухает вниз.
— Так.
— Ну ты же не думаешь, что кто-то из них пробирается в дом, чтобы пугать тебя?
— Нет, — говорю я, но мысленно кричу во весь голос имя «Уилл».
— А что за история с волосами в шкафу?
Я внутренне съеживаюсь — все это как-то чересчур.
— Извини, у меня входящий звонок, это Дебби. Я тебе попозже перезвоню, ладно?
— Конечно.
Я отключаюсь. Никакого звонка от Дебби нет, просто мне нужно подумать. Мне очень нужно подумать.
Десять минут спустя я стою на пороге у Евы и жду, пока мне откроют.
Наконец дверь распахивается.
— Как ты вовремя! — восклицает она и раскрывает дверь еще шире: из кухни доносятся голоса. — Входи!
— Нет-нет, не хочу тебя беспокоить, — отказываюсь я. — Просто мне...
Она нагибается и тянет меня за руку.
— Ну не глупи, тут все. Немного шумно, дети, но я решила, что на этот раз будем пить чай у меня.
— Классно, — говорю я, вспомнив, что после занятий йогой по средам Ева, Тамсин и Мэри забирают детей из школы и все вместе пьют чай.
Я иду за ней на кухню, там полно народу. Сегодня похолодало, но стеклянные двери распахнуты, и три мальчика Мэри и две девочки Тамсин носятся туда-сюда, хватают со стола пирожные и убегают в сад. Тамсин и Мэри сидят за столом, а Уилл и Тим стоят, прислонившись к кухонным шкафам, с кружками чая в руках.
— Привет, Элис, — здороваются со мной хором.
Я взмахиваю рукой.
— Привет, все, — отвечаю я и, взглянув на Уилла и Тима, добавляю: — Не знала, что вы тоже участвуете в чайной церемонии по средам.
— Нас только сегодня пригласили как почетных гостей, потому что мы оба оказались дома, — объясняет Тим.
— А еще потому, что я слышал, что Мэри обещала принести свой шоколадный торт, — говорит Уилл. — Элис, ты обязательно должна попробовать, это что-то невероятное.
— Садись, — приглашает Ева и усаживается на столешницу рядом с обеденным столом. — Уилл, передай Тамсин кружку для Элис.
Я выдвигаю стул рядом с Мэри, она отрезает мне кусок торта, а Тамсин наливает чай.
— Спасибо, — говорю я, стараясь не думать о том, что троих из присутствующих успела в разное время заподозрить в убийстве Нины.
— Как ты съездила? — спрашивает Ева.
— Хорошо, спасибо. Кстати, я ведь поэтому и пришла. Дебби, подруга, у которой я гостила, приедет на несколько дней, и я хотела бы дать ей ключи, чтобы она могла приходить и уходить, когда ей нужно. Лео говорит, у вас есть наш комплект?
— Да, сейчас. — Уилл вскакивает и идет к стене рядом с холодильником. — Как Лео, кстати?
— Нормально, спасибо. Как обычно, работы полно, — говорю я, по-прежнему не решаясь рассказать, что между мной и Лео все кончено.
— Они где-то здесь… — Уилл пробегает глазами по ряду ключей. Наконец выбирает связку и машет ею в воздухе: — Кажется, эти?
— Нет, это мои, — возражает Тамсин.
— Хм, я думал, это те, что дал Лео. — Уилл, нахмурившись, поворачивается к Еве: — Кроме ключей от дома твоей мамы и этой связки Тамсин, все остальные, похоже, наши. Может, они где-то у тебя?
