В отражении напротив, сутулясь, стояла потерявшаяся изможденная девушка с серым лицом и потухшими глазами. Я даже после развода себя так не ощущала.

— Пусть тебе плохо, я все понимаю. Но ни один мужик не стоит того, чтобы так убиваться. Ты хоть расчесаться можешь по утрам, Лиза, твою мать? Ты же никогда не была мямлей.

Закусываю губу, ведь она права. Он и забыл уже, что такая была в его жизни. Зачем я себя извожу? Постоянно прокручиваю внутренние монологи, что бы сказала ему при встрече, постоянно ищу причины, почему он так сделал. Закрылась в этом душном коконе и перевариваю свои обиды.

Альбина обнимает, прижимает крепко.

— Элис, давай уже вылезать из этого болота, мм? Ты помнишь, как ты меня вытаскивала, после разрыва с Олегом?

— Угу.

— Так вот, я тоже с тебя не слезу. Я и так тебе дала достаточно времени запереться в своих уязвленных чувствах, пожалеть себя, поскулить. Теперь возвращаемся в жизнь.

Со стороны всегда легче рассуждать. Понимаешь, только когда сам попадаешь в задницу. Я тоже вот так с ней разговаривала, когда ей было плохо.

Но спорить не стала, понимаю ведь, что у меня нет выбора и не сегодня, так завтра мне придется принять правду и жить дальше. Так пусть будет сегодня.

Приняв душ, мы выпили с Альбиной чай, и я клятвенно пообещала и себе, и ей, что на следующий день пойду на работу.

А там, на удивление, получилось переключиться. Еще и Дорофеева подкинула какой-то необъятный проект, который нужно перевести до конца недели, а она зашивается и девчонки в бюро тоже.

Предположив, что это сделано намеренно, чтобы завалить меня работой, все же окунулась в проект с головой. Даже после офиса, приходилось брать работу на дом. А когда закончила, с чувством выполненного долга, сама отвезла в бюро переводов Дорофеевой. Она, конечно, была в шоке от моих темпов, а я благодарна ей за то, что вытащила меня на свет Божий.

Сейчас, сидя перед ноутбуком, пролистывая новости о взрыве, задумываюсь глубже. Может, его молчание как-то связано с его проблемами? Может, не до меня ему? Черт! Ну что я опять ищу ему оправдания? В конце концов, позвонить и объяснить много времени не занимает. Просто кинул. Точка!

Захлопываю ноутбук, пора ехать домой. Встаю с кресла и чувствую, что мне нехорошо. В теле мелкая дрожь, а к горлу подступает комок. Еле успеваю добежать до туалета. Резко закрываю за собой дверь и выворачиваю все содержимое желудка в унитаз.

Боже, как мне плохо. Запиваю прямо из ладошки водой из-под крана, резкая слабость, окатившая с головы до ног, заставляет облокотиться об раковину. Снова перенервничала, ведь только перестала думать о нем ежеминутно. Где ты взялся на мою голову?

Дорога до дома занимает чуть больше времени, чем обычно. Уж не знаю, куда всем понадобилось именно сейчас, но я почти все время ползу, периодически застревая в пробках. Как бы я не старалась думать о чем-то отстраненном, мысли одна за другой приводят к Максу. Кто на него открыл охоту и за что? Чем он занимается на самом деле? Наверное, все же, что-то криминальное и дядя не зря предупреждал. Нужно будет сегодня спросить, причем так, чтобы не отвертелся.

С тех пор, как я к нему переехала, он, как и договорились изначально, не жевал меня ни за связь с Градовым, ни за мои страдания. Хотя все видел, понимал, но не лез в душу, спасибо ему за это.

Блин, ну что там опять за затор впереди? Меньше километра до дома, и опять пробка. Что за день? Еще и состояние кошмарное: то в жар бросает, то накатывает слабость, и голова разболелась. Завидев аптеку, сворачиваю.

— Дайте что-то обезболивающее, пожалуйста, и бутылку воды, — наклоняюсь в окошко и чувствую, что мне опять нехорошо. Может, пирожное в кафе было испорченное? Ну не может же так от нервов колбасить.

— Карта или наличные? — спрашивает фармацевт.

— Карта.

И пока она выбивает сумму на терминале, мой взгляд падает на витрину с акционными товарами и натыкается на тест на беременность.

Взрыв в голове происходит мгновенно. Какое сегодня число? Судорожно достаю из сумки телефон, разблокировка удается мне только со второго раза. Ну нет! Только не это, задержка пять дней.

— Оплачивайте, девушка, — врывается в поток моих, охваченных испугом, мыслей, женщина по ту сторону стекла.

— Дайте еще тест на беременность, пожалуйста — потухшим голосом говорю ей.

Из аптеки выхожу на деревянных ногах. Сев за руль, радуюсь, что ехать осталось совсем ничего и пробка, вроде, рассосалась. Вообще не соображаю. Господи, пусть это будет просто сбитый цикл, нервы, отравление, да что угодно, только не беременность.

Дома залетаю на второй этаж, закрываюсь в своей ванной, провожу необходимые манипуляции, выкладываю тест и жду, гипнотизируя его глазами неотрывно. И уже на пятой минуте отчетливо проявляются две полоски, яркие и четкие. Это полный провал, просто немыслимо.

Спускаюсь по стенке на пол и плачу. Ну как же так? Погуляла, так погуляла. Он и думать забыл, а у меня ребенок, его ребенок!

Так, — вытираю слезы — нужно записаться на УЗИ. Вдруг тест соврал, бывает же такое? Конечно бывает.

Сидя на полу в ванной, обзваниваю несколько клиник, в одну удается записаться на прием через час. Принимаю душ и выезжаю. Это недалеко, должна успеть.

***

— Доброе утро, — дядя Сева заходит на кухню, с утра при параде, наверное, собрался куда-то.

— Доброе, завтракать будешь? — еле ворочаю языком, пережевывая омлет. Ночь выдалась еще та. Чего я только не передумала, пока уснула под утро.

Дядя садится напротив, ужасается моему внешнему виду.

— Лизавета, у тебя снова что-то случилось?

— Случилось. Непоправимое.

— Ну что опять?

— Я беременна…

Сказать, что родственник в шоке, ничего не сказать. Он так и застывает, глядя на меня в полном недоумении.

— Градов? — наконец, выдавливает из себя.

— Да.

Он вздыхает, качая головой, затем встает, берет из холодильника бутылку минералки и стакан, налив себе полный, выпивает залпом.

Я тоже хочу сейчас сделать так же, только чего-то покрепче, но мне нельзя, черт бы побрал это все.

Ночью я решила, что рожу этого ребенка. Главное, теперь, чтобы дядя как-то разрулил вопрос с Градовым, и я уеду. Пока в Саратов, а там через какое-то время, вернусь в Москву, в бюро.

Но родственник удивляет меня не меньше, чем новость о беременности.

— Ты ему сказала?

— Нет, конечно. Если ты не заметил, мы не общаемся, от слова совсем.

— Скажи ему.

Что? Я точно с дядей Севой разговариваю?

— Он бросил меня! Я не собираюсь упрашивать его вернуться с помощью ребенка.

— Лиза, это и его ребенок тоже. Он должен знать.

— А что у нас вирус альтруизма в дом кто-то занес? Ты же его ненавидишь. Или снова будешь рассказывать, что мне нужна опора?

— Ты многое не знаешь… Лиза, я никогда никому не пожелаю терять детей, поверь, хуже этого ничего не может быть. Дети, это святое, нельзя отбирать их у родителей…

— Дядя Сева, у тебя все в порядке с головой? Прости, но я тебя не понимаю. Ты недавно радовался, что его подстрелили. И, кстати, его вчера чуть не взорвали снова.

— Читал.

— У него проблемы? Ты что-то знаешь об этом?

Вижу по глазам, что знает, какого же черта, делает вид, что не слышит мой вопрос.

— Я не заставляю тебя бежать прямо сейчас и сообщать новость. Возможно, ему после очередного покушения и не до этого, но в перспективе лучше сказать.

Он выходит, так и не позавтракав, а потом я слышу, как его Мерседес отъезжает от двора. Что это было?

Макс

После взрыва моей машины, окончательно убеждаюсь, что пасынок Джамала совсем рядом. Ходит по пятам. Обозлен и опасен. Мог вчера нас переиграть. А еще сегодня ночью менты взяли человека, который подложил взрывное устройство под днище БМВ. Он начал говорить и теперь Ване не отвертеться, объявлен план-перехват.

Забираю из салона новую тачку, точно такую же, только моя была в пленке. Как все закончится, и эту затюнингую, только бы выжить в этом адовом котле.