— Приличия не твоя стихия. Ты бы еще под утро свататься пришел. Че ты лыбишься?

Поднимаю глаза на Макса, он действительно беззвучно смеется. Да и тон дяди нельзя назвать недружелюбным. У них что, после заговора общение приобрело другой формат?

— Да вот что-то мне кажется, что ты уже не сильно против.

— Угу, всю жизнь мечтал иметь зятя мудака.

Мне кажется, или губы родственника на секунду дернулись в улыбке?

— Зато без долгов, Лиза пристроена. Еще и внуков понянчишь — все, как хотел.

— Хоть бы не пацан, — машет головой дядя Сева — на кой Лизе эта гремучая смесь?

— Ну паиньки у нас точно не получится, даже если будет девочка. Смесь с обеих сторон гремучая, — отвечает Градов.

Сейчас я точно вижу, что между ними больше нет вражды, они подкалывают друг друга. Незримое тепло разливается в груди и становится легче дышать. Словно кто-то вытащил невидимый клин со спины и можно почувствовать свое тело и расправив плечи, кричать от радости.

Договариваюсь с дядей, что за вещами приеду на днях, обещаю навещать и звонить. Он проводит нас до калитки, прощаемся на позитивной ноте.

Макс открывает мне дверь БМВ, точно такой же, как у него была раньше. Но я вижу, что эта новая и запах кожи пока преобладает в салоне. В прошлой пахло им. У этой машины еще все впереди, Градов проникает быстро и надолго — и в салон автомобиля, и в сердце женщины, и даже под кожу.

Он заводит двигатель, подмигивает в своей ленивой манере, с чувством удовлетворения и трогается. Я знаю это выражение лица, оно такое, когда все идет, как ему нужно.

По дороге молчим под звуки тихой музыки какого-то старого плейлиста. Мне хорошо в этом молчании. И Максу тоже, я точно знаю.

А еще я точно знаю, что ни один мужчина в этом мире не смог бы вытащить наружу меня настоящую, кроме него.

Возможно, этому поспособствовало разнообразие эмоций, которые он во мне вызывал, возможно, мое состояние взаперти, из которого я искала выход, выплескивая это в чувствах. Но эта экспрессивная лавина накрыла меня с головой.

А потом он показал мне, что чувства можно выражать не только словами. Мы горели, выжигая друг друга дотла, а после снова возрождались из пепла и притягивались по закону собственной взаимной гравитации.

Я всегда считала себя спокойной и рассудительной, воздвигнув вокруг себя рамки допустимого и неприемлемого. Так бы, наверное, и жила, не появись в моей жизни стихия по имени Макс Градов. Он разжег такое пламя, подарил такие краски, что моя жизнь приобрела другие смыслы и ощущения. С ним я по-другому чувствую этот мир и сейчас мысленно обещаю себе, что сделаю все, чтобы он чувствовал рядом со мной то же самое.

— Алиса, доедай быстрее свои ягоды, спать пора, — говорю, загружая посудомойку.

Они с Максом сидят за столом, уплетая малину из одной тарелки и кривляются друг перед другом рожицами, на что Алиса заразительно смеется.

— Мама, ну можно еще мультик?

— Завтра в садик вставать, поздно уже. Мы и так на ночь глядя домой добрались.

— Мм, — делает она несчастное лицо — папа, уговори маму.

— Мама, ну разреши нам мультик, — говорит Макс — мы совсем недолго посмотрим, а потом Алиса быстро уснет, да, малыш?

— Да, меня папа уложит, а у тебя будет свободное время.

Две пары совершенно одинаковых глаз вопросительно смотрят на меня, а я так устала за сегодня, что нет моральных сил спорить.

— Двадцать минут.

— Ура! — хлопает в ладоши дочка.

Макс берет ее на руки, и они уходят в гостиную. Через минуту слышу звуки из «Король Лев» и комментарии Алисы.

Так уж сложилось, что папа у нас — добрый полицейский. Когда он приходит вечером с работы, эта егоза летит к нему на всех парах, запрыгивает на руки с криками: «Папа, кружи меня!» и в доме начинается армагеддон. Прятки, догонялки, мыльные пузыри, битва подушками, Макс ей позволяет слишком много и мне приходится тормозить эту вседозволенность.

Алисе недавно исполнилось три, но она уже, как истинная женщина, четко понимает свою власть над всеми мужиками в нашей семье. Дедушки, Артур, не говоря уже о Максе, никто не может ей отказать — папина харизма, ни дать, ни взять.

Внешне она похожа на меня, а вот глаза достались Градовские — карие, с огромными черными ресницами. Николай Семенович называет ее исключительно, куколкой.

Запускаю пылесос, делаю тесто для блинов, чтобы завтра подольше поспать, ставлю в холодильник и отправляюсь в гостиную.

День сумасшедший. Еще утром мы завтракали в Доминикане, где отдыхали две недели семьями со старшими Градовыми, потом многочасовой перелет и только к позднему вечеру попали домой. Устали нереально, кроме Алисы, которая долго спала в самолете, а перед снижением проснулась в самом бодром настроении.

Захожу в гостиную и прыскаю со смеху. Макс спит на диване под песню из мультфильма, а Алиса прицепила ему несколько заколок с бантиками на волосы и удовлетворительно рассматривает свою работу.

— Зайка, что ты делаешь? — снижаю голос и улыбаясь, подхожу к ним.

— Делаю папе красоту.

— Мальчики не носят бантики, ты же знаешь. Давай снимем?

— Нет! Пусть будет, я старалась.

— Алиса, папе не понравится.

— А мне нравится, пусть будет так.

— Ладно, пойдем спать.

Беру ее на руки, выключаю телевизор и поднимаемся в ее комнату. Уложил спать, смеюсь про себя.

— А мы еще поедем на море? — уже в кровати спрашивает дочка, зевая, глаза уже слипаются, но она все еще в эмоциях от поездки.

— Конечно поедем.

— Я хочу в этот отель, где мы были. Там самый лучший детский бассейн и горки.

Раньше, мы тоже много путешествовали, но она была маленькая, а сейчас уже делится воспоминаниями.

— В других отелях тоже такие есть.

— В другой стране?

— Угу.

— А папа мне еще обещал, что мы поедем кататься на лыжах. А там есть детские лыжи? А то я на больших не смогу.

— Даже не знаю, есть, наверное.

— Мама, а ты мне купишь туфельки, как у Евы?

— Ты имеешь ввиду чешки?

— Да, белые. Но лучше блестящие.

— Куплю, при условии, что ты сейчас закроешь глазки и уснешь.

— Хорошо, спокойной ночи, — она чмокает меня в щеку и устало закрывает веки.

— Спокойной ночи, золотце.

Смешная. В последнее время стала задавать миллион вопросов, рассуждать и делать выводы. Порой такие, что мы удивляемся, откуда в таком возрасте подобные мысли.

Недавно заметили, что все повторяет за Евой. Когда приходим к ним в гости, пытается пиликать на фортепьяно, а еще, затаив дыхание, подолгу смотрит видео с танцами коллектива Евы, пытается воспроизвести движения. И нужно признать, у нее получается. Вот и чешки уже просит, неугомонный ребенок. Обожаю, мой маленький мир и смысл, моя копия с глазами и характером Макса. Гремучая смесь, как говорил дядя.

Еще раз целую уснувшую Алису, беру с собой радионяню и спускаюсь вниз.

Макса в гостиной нет, а в нашей спальне уже горит ночник и расстелена кровать.

Мой муж выходит из ванной в повязанном вокруг бедер полотенце, улавливает меня взглядом, улыбается.

— Прости, отрубился.

— Мм, тоже мне переговорщик в бантиках, — смеюсь я.

Макс тоже начинает смеяться.

— Пошел почистить зубы, чуть не умер со смеху, когда увидел себя в зеркале.

— Алиса настояла, что тебе очень идет, и мы решили оставить так.

— Я так и понял. Ты устала? — переключается на другую тему, взгляд блуждает по мне, похоже, уснуть не получится.

— Если честно, предпочла бы поспать.

Он подходит, одной рукой обнимает за талию, обволакивая таким знакомым запахом геля для душа, другой заправляет выбившуюся из пучка прядь, за ухо.

— Давай ты сходишь в душ, а потом уже определимся с твоими предпочтениями, — снимает мой халат, оставляя в одном белье.

— Не определюсь, а капитулирую, ты хотел сказать?

— Хотел, но ты сама догадалась.

Выйдя из душевой, застаю Макса за пересмотром в телефоне наших фотографий с отдыха. В этот раз мы нафотографировались от души. И вообще поездка получилась замечательная. Столько эмоций, столько позитива, да и с Алисой уже полегче, подросла.