Экономисты счастья утверждали, что им удалось преодолеть методологические сложности, связанные с самоотчетом при измерении счастья, такие как интроспекция или культурный релятивизм, благодаря постоянному развитию методов исследований, а также достижениям в области визуализации мозга, технологий отслеживания настроения, приложений для смартфонов и социальных сетей для мониторинга и получения в реальном времени личной информации о сигналах нашего тела, повседневной активности, личных отношениях, применении языка, частоте посещения мест и многом другом. Эти же исследователи утверждали, что счастье является научным конструктом, с помощью которого можно измерить экономический и социальный прогресс, для чего и требовалось ввести позитивную психологию и исследования счастья в структуру управления, где сегодня они, без сомнений, и находятся.

Возможно, нигде внедрение счастья в технократическое государственное управление не проявляется так ярко, как в сфере больших данных, где анализ информации, который издание «Харвард Бизнес Ревью» признал «самой привлекательной работой XXI века»⁵⁵, прекрасно сочетается с тем, что можно назвать «самой горячей темой XXI века». Счастье, действительно, хорошо вписывается в массовую статистику и экономику личных данных. Пятый Всемирный конгресс по позитивной психологии, состоявшийся в 2015 году на курорте Диснейуорлд в Орландо, был посвящен связи счастья с большими данными и политикой. Эта тема также стала главной на Всемирном правительственном саммите в 2017 году в Дубае. Изучая страницы в Facebook[15], твиты, сообщения в Instagram, использование поисковой системы Google или выражение и соотношение позитивной и негативной лексики в социальных сетях, ученые в области счастья и аналитики скооперировались, чтобы собрать огромное количество данных, с помощью которых можно создать географические карты счастья, провести межкультурные сравнения, исследования поведенческих моделей и цифровой идентичности или изучить, как счастье может быть использовано для понимания и формирования общественного мнения по любым социальным или политическим вопросам и т. п. Кроме этого, появляются все новые тенденции в измерении счастья, такие как «анализ настроений» или «количественная самость», сбор данных из Интернета, мобильных телефонов и социальных сетей для расчета позитивных и негативных настроений как способа предсказания рыночных тенденций, прогнозирования исходов выборов или персонализации маркетинга отдельных товаров для стимулирования потребления, наряду со многими другими целями.

Несомненно, исследователям в области сбора данных еще предстоят значительные открытия в области счастья. Пока же среди их выводов, потрясших весь мир, такие заявления как: люди предпочитают выходные дни вторникам, дождь влияет на настроение, депрессивные люди предпочитают темные цвета и оттенки, и Рождество – один из самых счастливых дней в году. Однако важной стороной массового сбора данных является не то, что большие данные могут сказать о счастье, а то, как эти самые данные могут быть использованы без нашего ведома, чтобы воздействовать на нас и влиять на наше понимание счастья и отношения с самим собой и миром. Роясь в том, что мы делаем и что нам нравится, когда мы это делаем, как часто и в какой последовательности, эксперты, учреждения и корпорации получают ценнейшую информацию, которая может влиять не только на мельчайшие аспекты жизни отдельных людей – например, новости, которые мы читаем, на рекламу, которую нам показывают, на музыку, которая может нам понравиться в зависимости от нашего настроения, или на советы по здоровью и образу жизни, которые мы должны получать, – но и на более широкие поведенческие модели социального коллектива, формируя то, что считать важным для нашего счастья.

В 2014 году Facebook сообщил о завершении эксперимента, в ходе которого проводились манипуляции над страницами 689 000 пользователей с целью заставить их испытывать более позитивное или негативное отношение к себе и своим виртуальным друзьям⁵⁶. В исследовании заявлялось, что манипулирование контентом «соответствовало политике использования данных Facebook, с которой все пользователи соглашаются при создании аккаунта, что включает в себя информированное разрешение на проведение данного исследования»⁵⁷. Вскоре разгорелся огромный скандал. Проблема заключалась не только в том, что у Facebook не было информированного согласия на проведение исследования и что алгоритмы, используемые для манипулирования настроением, не были доведены до сведения общественности. Проблема заключалась в том, насколько такая корпорация, как Facebook, могла влиять на настроение и мысли огромных масс, манипулируя личной и социальной информацией. Один из членов специального комитета палаты общин по культуре, СМИ и спорту выразил обеспокоенность тем, что компании могут манипулировать мыслями людей в политике и других областях⁵⁸. Из исследования Facebook следуют две основные проблемы: во-первых, счастье стало главной заботой корпораций и политиков, чтобы не только понять, как люди чувствуют, реагируют и оценивают определенные аспекты своей жизни и жизни других людей, но, главным образом, с целью повлиять на то, как они должны чувствовать, реагировать и оценивать их. Во-вторых, счастье прочно вошло в число важнейших показателей количественных измерений для информирования и влияния на политику, экономику и процессы принятия решений как в государственном, так и в частном секторе.

Измерение и количественная оценка социальных явлений (или, точнее, то, что социологи Венди Эспеланд и Митчелл Стивенс называют «соизмерением»⁵⁹) действительно лежат в основе понимания того, как счастье стало играть такую значимую роль в современных неолиберальных обществах. Измерение счастья необходимо для его продажи в качестве объективной, точной концепции, которую можно изучать под эгидой научной строгости естественных наук. Оно также играет ключевую роль в превращении счастья в товар, рыночная стоимость и легитимность которого в значительной степени зависят от количественной оценки его эффективности, что будет рассмотрено в четвертой главе.

Кроме того, измерение позволяет использовать это понятие по-разному – как в научном, так и в политическом плане. Во-первых, измерение позволяет разделить его на исчисляемые и взвешенные единицы или переменные, чтобы использовать их в качестве общей системы показателей, с помощью которой несогласованная, разная и зачастую несопоставимая информация – биологическая, эмоциональная, поведенческая, когнитивная, социальная, экономическая и политическая – может быть соединена, сопоставлена и оценена с точки зрения их влияния на счастье отдельных индивидуумов. Во-вторых, квантификация счастья имеет решающее значение для его исследователей, чтобы составлять каузальные обоснования и проводить эмпирический анализ на основе того, что квантификация не влияет на смысл и свойства этой концепции. В-третьих, соизмерение играет не меньшую роль для классификации и упорядочения переменных, связанных со счастьем, в рамках общей системы показателей, что позволяет предположить, какие аспекты, события или действия вносят более значительный вклад и являются решающими для благополучия людей – будь то хороший сон, покупка новой машины, мороженое, время с семьей, новая работа, посещение Диснейленда, медитация четыре раза в неделю или написание благодарственных писем – все эти аспекты в той или иной степени являются потенциальным вкладом в повышение уровня счастья людей. Кроме того, и что самое главное, соизмерение позволяет утвердить счастье как воспроизводимый социальный феномен и как признанный, нейтральный критерий для руководства широким спектром политических и экономических решений и вмешательств в соответствии с требованиями нейтральности и объективности, характерными для техно-научной и неоутилитарной политики.