Благодаря рассказам Рейн Хьюз Саша узнал об отравлении воды в центральном водохранилище, из-за чего и началось вымирание мужчин. Зная о масштабах трагедии, власти должны были не просто обработать резервуары, а заменить их на новые. А это значило, что должны были остаться хотя бы обломки некогда отравленных частей резервуаров. Иных зацепок нет.

В библиотеку, не прерывая разговор, зашли Дирк и Лавиния.

– Погода совсем испортилась, – заметил мужчина.

– Как ты это понял: по громкому шуму дождя или темному небу? – надменно спросил Саша, откладывая книгу.

Анджеллина взглянула на него с легким испугом, будто намекая: «Ты перегибаешь палку».

Дирк хохотнул.

– В любом случае нам придется вас сегодня потеснить, Ваше Величество.

– Что вы, мистер Марголис. Вы можете оставаться здесь, сколько захотите.

– Благодарим.

– Скоро накроют стол к обеду. Предлагаю пройти в зал.

– Отлично. Я как раз проголодался. Идемте.

Все, кроме Саши, направились к выходу.

– Вы идите. Я догоню позже.

Но ни позже, ни через два, четыре, шесть часов Саша так и не подошел. Прислуга занесла ему обед, а когда пришел черед ужина, они обнаружили, что обед практически не тронут, а Саша все в той же позе сидит за стопкой старинных книг.

Когда стало ясно, что Марголисам придется остаться на ночь, заглянула Анджеллина и сообщила, где будет находиться его комната. Он невнятно пробормотал благодарность и не глядя махнул на нее, выпроваживая из библиотеки.

Позже его одолела усталость. Саша зевнул в ладонь и впервые за долгое время обратил внимание на время. 23:41. Тогда же голод дал о себе знать. Он окинул взглядом два подноса перед собой и взял с одного из них бутерброд и сок, а затем наконец направился к себе в комнату. Теплый душ, приятный шум воды, прохлада ванной, мягкий белый халат – и вот он стоял перед зеркалом над раковиной, всматриваясь в свое бледное осунувшееся лицо и отмечая темные круги под глазами.

С каждым днем он все больше чувствовал, как ЗНР разъедает его изнутри. Это происходило медленно и незаметно, но временами давало о себе знать неожиданной усталостью, беспричинной вялостью и головной болью. Положение ухудшали нездоровый сон, неполноценное питание и постоянный стресс. Ему вспомнились слова Моники Хьюз: «ЗНР стало частью вас, когда вам было восемь, и оно, как мне кажется, прижилось плохо. Оно, как вирус, засело в вас. Игнорирование лечения чревато… необратимыми последствиями».

Но опасность заключалась не только в этом.

«Незамененным осталось только сердце», – невольно напомнил он себе.

Впрочем, тут же решил Саша, это все неважно. Мысли вновь заняли вакцина, конец войны и спасение Анджеллины, хоть шансов на это было куда меньше, чем на его собственное выздоровление. Он вышел из ванной, выключил свет, прошел к широкой кровати и лег ближе к окну. Дождь заметно ослаб. Из-за туч выглянула луна. Завороженный ее тусклым светом, он погрузился в сладкий сон.

К тому моменту Мелл вернулся с позднего сеанса в кино. Он тихонько зашел во дворец и прошел к своей комнате. От усталости ему и в голову не пришло включить свет. Хотелось лишь одного – поскорее добраться до кровати и лечь спать, даже если это придется сделать прямо в уличной одежде. Так он и поступил: стянул кроссовки, снял куртку и лег на кровать. Приятная расслабленность разлилась по его телу с головы до пят, и он облегченно вздохнул.

«Марголисы уже наверняка уехали. – От этой мысли стало грустно, но он тут же успокоил себя: – Оно и к лучшему. Не придется вновь сталкиваться с принцем».

Он знал, что выглядел в его глазах полным дураком, и не мог перестать думать об этом.

Мелл повернулся к окну и замер. Сердце сжалось от страха, но уже через секунду он сменился новым приступом волнения и непонимания.

– Ваше Высочество? – прошептал он и тут же умолк.

Что будет, если Саша проснется и застанет его рядом с собой посреди ночи? Катастрофа. Пусть даже это комната Мелла и он не имел ни малейшего понятия, что германский принц делал на его кровати, он решил быстро уйти в другую свободную комнату. Он сел на кровать и в момент, когда уже собирался встать, услышал позади себя резкий шорох. Зажглась настенная лампа.

– Что вы здесь делаете? – Саша и не старался скрыть свое недовольство. – Как вы здесь оказались?

– П-простите, я сам не пойму, как такое получилось.

– С моей стороны странно было ждать от вас другого ответа.

– Это моя комната. Я открыл ее своим ключом.

Саша замер в раздумьях, оглянулся словно в поисках доказательств его слов, а затем вскочил с кровати, снял с передвижной вешалки вещи и принялся одеваться, бубня:

– Все ясно. Очень плохая шутка вашей сестры.

Мелл в смущении перевел от его полуобнаженного тела взгляд.

– Ч-что вы, не нужно одеваться. Я сам уйду.

– Мне претит мысль, что я буду спать на чужой постели.

– Ее сменили утром, и я на ней не спал. Более того, это моя новая комната, и в ней убираются утром и вечером. Я в ней живу сравнительно недавно, так что, пожалуйста, не брезгуйте и оставайтесь. – Мелл встал и поспешно направился к выходу. – Извините, что разбудил.

Саша остановился на застегивании ширинки брюк.

– Хорошо, – согласился он с натянутой вежливостью. – Я закрою за вами дверь.

– Конечно. Только заберу сменные вещи.

В спешке он взял в охапку почти все, что было на полке шкафа, и, роняя по пути некоторые вещи, вышел из комнаты, приговаривая:

– Еще раз извините!

За спиной послышались два яростных щелчка. Сердце все еще билось как ненормальное. Он зашел в соседнюю комнату, закрыл дверь на замок, небрежно бросил вещи на кресло и закрыл рот рукой, сдерживая в себе крик паники.

– Боже, какой ужас, – сдавленно произнес он. – Как стыдно. Провернуть такое. Чертова Анджеллина.

Мелл закрыл руками пылающее от стыда лицо. Не только оттого, что он совершил, но и оттого, что видел.

В память врезалось изуродованное шрамами тело. Особенно выделялся тот, что на руке: он выглядел свежим, особенно жутким, и Мелл боялся даже представить, после чего мог остаться такой след.

Так волнительно было видеть Сашу с распущенными длинными волосами, лежащими на плечах. То, как он, влиятельная королевская особа, без стеснения, с неприкрытым раздражением стоял перед ним почти обнаженным; то, как плавно покачивались его длинные волосы, которые он легким мановением руки спрятал за ухо, открывая суровое, но милое лицо; то, как Саша взглянул на него, когда ему предложили остаться, эта незабываемая смесь справедливого возмущения с толикой добродушного снисхождения в его глазах… Все это запомнится Меллу надолго.

Во всем происшествии было что-то комичное, недопустимое и возмутительное. Но присутствовало что-то еще, и это не давало Меллу покоя даже больше, чем все остальное.

В любом случае Мелл уже знал, что не выйдет из комнаты до тех пор, пока Марголисы не уедут.

В душе Саша радовался тому, что после ночного происшествия Мелл так и не решился спуститься на завтрак. Благодаря этому он смог спокойно, если забыть о сидевшем рядом Дирке, насладиться едой.

На частном самолете они вчетвером отправились в Nano Nano. Пока Дирк и Лавиния обменивались новостями, Саша подсел к Анджеллине, увлеченной сериалом на планшете.

– Вы ни в чем не хотите признаться?

Вопрос застал принцессу врасплох. Она медленно сняла оба наушника и поставила сериал на паузу.

– Вы о чем?

– О прекрасной ночной встрече, которую вы мне устроили.

– Я понятия не имею, о чем вы.

– Вот что, – продолжил он тише. – Никогда больше не шутите так надо мной. Я терпеть не могу пошлые шутки.

– Я вовсе не хотела шутить над вами, тем более пошло!

– Вот вы и признались, – расплылся он в улыбке.

Она отвернулась к окну и скрестила руки на груди.

– Да, я свела вас. Но мне хотелось, что вы подружились.