-То есть, ты ее видишь второй раз в жизни? - уточняю. Кивает. - И привел в мою квартиру постороннего человека? Удивляет твоя вера в людей, братишка, - рука так и тянется по щеке этого олуха потрепать. - А вдруг она ночью украдет что-нибудь и свалит?

На самом деле я так не думаю, но наивность моего брата меня поражает. Иногда мне кажется, что он не от мира сего. Он всегда во всем и всех видит только хорошее. Для него все люди - ангелы.

-Ты нихрена меня не знаешь, а ярлыки вешаешь... - раздается злое за спиной, и я напрягаюсь. Потому что, мои слова ее точно обидели. Придумываю как объяснить ей что имел ввиду, но она продолжает. -Лука, ты сказал, что это квартира твоего брата, а это, -кивает на меня, - я так понимаю, он. Глаза у вас одинаковые, думаю, не ошибаюсь. У нас с ним взаимная неприязнь, поэтому спасибо за гостеприимство, но я сваливаю отсюда, нафиг.

Какая к черту взаимная неприязнь?

Я от нее взгляд отвести не могу, а она "неприязнь". Эй, Сливка, у меня к тебе очень большая приязнь, могу дать ее потрогать.

Она в моей футболке, которая ей чуть выше колена, широкая, но я все равно представляю ее плоский живот. Черт, "приязнь" то увеличивается.

Мне даже не мешает, что у нее на губе кровоподтек, а на щеке синяк наливается.

Она прекрасна.

-Все, я рошла. Футболку постираю, занесу, - разворачивается и, держа в руках какие-то вещи, направляется в коридор.

-Стоять! - сам не ожидал, что так рявкну. Сливка аж вздрогнула. - Куда собралась на ночь глядя? Домой, как я понял, попасть не можешь?

-Щуплый, че он ко мне доеб@вается, а?- жалобно спрашивает у брата.

Девочка, а материться, как сапожник. Да ни я, ни Дохлый ни одного матерного слова не сказали, а у нее рот - помойка.

Так, стоп. Как она назвала Дохлого? Щуплый?

Просто ржу.

Этот викинг начинает ржать. Что я такого сказала смешного? Интересно, а соседи его слышат? Не пугаются? Это какие нервы надо иметь, чтобы не вздрагивать каждый раз, когда эта гора мышц ржать начинает.

-И чего он ржет? - спрашиваю у Луки, у этого-то бесполезно.

-Уверен, его рассмешило то, как ты меня назвала, - говорит Лука, при этом улыбаясь.

-"Щуплый", что ли? Так тут не ржать надо, плакать, наоборот.

-Ой, не могу! - сквозь смех, выдает викинг.

-Просто ты не знаешь, как меня брат называет...-выдает Лука, смотря в стену.

-Как? - ну в самом деле, интересно.

-Дохлый, - вздыхая, признается Луки.

Все, занавес. Теперь я тоже смеюсь.

-Слушай, Сливка, а ты чего дверь-то не закрыла? -по-моему украдкой вытирая слезы смеха с глаз, спрашивает этот огромный человек. -Нет, я, конечно, не против обнаженных девиц в своей ванной, но все же?..

А я, как дура, краснею под его взглядом. Он смотрит так, не отрываясь. И вроде и смешинки в его глазах плещутся, но и что-то такое, что заставляет мое дыхание сбиться на секунду.

-Не сильно-то девица приглянулась, вроде, - вот я дууууураааа. Нахрена я это сказала? -Я просто не поняла, как закрыться, - лучше уж пусть думает, что я тупая, чем будет вспоминать мое абсолютно неженственное тело.

-А чего не спросила, как? Я бы показал, - с участием спрашивает Щуплый. И я понимаю, что хочу с ним дружить. Вот прям по-настоящему.

-Ну...-мнусь, - стыдно стало. Душ включить не знаю как, дверь закрыть не знаю как...-перечисляю, не глядя ни на кого.

Думала, что будут оба смеяться.

Не засмеялся никто. Плюсик к карме.

Ночевать я осталась у них. Но перед этим я позвонила трем мастерам по объявлению. Ну которые могут вскрыть замки. Двое сказали, что уже поздно, а третий такую цену загнул, что мне дешевле просто дверь сперва выбить, а потом поменять на новую.

Викинг, даже не знаю, как его зовут, а спрашивать, на удивление, стесняюсь, ушел в душ, а Лука повел меня в комнату. Если честно, так хотелось спать, что даже не стала рассматривать интерьер. Просто завалилась в кровать и, едва голова коснулась подушки, я уснула.

Ближе к середине ночи я начала подмерзать, а кондиционер выключать поленилась вставать... Но, перевернувшись на бок, оказалась прижата спиной к теплой батареи. И так сразу хорошо стало, что спала я до самого утра, не просыпаясь.

Проснулась от того, что солнечный лучик мне из окна прямо в глаз светит. Лежу, улыбаюсь солнышку, новому дню. Вспоминаю события вчерашнего дня и резко открываю глаза.

Закрываю.

И опять открываю.

Так и есть. Викинг лежит рядом. Он укрыт отдельным одеялом, замотался в него, как в кокон. Лежит на спине, лицо повернуто ко мне и я, пользуясь моментом, рассматриваю его. И если Лука красивый по-юношески, какой-то нежной красотой. Этот викинг - красив как Бог. Мужественный. Сильный. Огромный.

У него такие же потрясающие длинные ресницы и широкие брови, как у брата. На этом, пожалуй, сходства закончены. Может, и есть, но они спрятаны под щетиной. Черные волосы подстрижены под "полубокс", черные короткие усы и щетина на половину лица. Ему идет. Вчера в полутьме не смогла разглядеть, какого цвета его глаза. Интересно, какие?

Весь мир преобразится сразу,

В нём станет больше красоты

И засияют, словно стразы,

Улыбки и сведут мосты.

Сойдутся наши берега

И станешь мне родным и близким,

Растает лёд, сойдут снега

Когда себе я вставлю сиськи.

Когда себе,

Когда себе, Когда себе

Я вставлю сиськи!

Да, мой телефон звонит именно так. И да, каким-то волшебным, ссука, образом, лежащий рядом викинг начинает хрипло спросонья смеяться.

-Сливка, твои «сливки», конечно, маловаты, но не стоит уж так убиваться.

-Придурок, - шиплю, - вали с моей кровати, - но подлетаю сама и иду к комоду, на котором оставила свой телефон.

-Так-то, фиолетовенькая, это моя комната, и кровать тоже моя.

Показываю ему "фак" и отвечаю на звонок.

Звонит вчерашний мастер, который отказался приехать, потому что поздно. А звонить в шесть тридцать утра, бл@ть, не рано? Объяснила ему на своем любимом матершином, куда ему отправляться. Мне уже не надо, я уже и на работу могу сгонять. Ща, окончательно проснусь только, приду в себя.

Потому что этого не может быть на самом деле! Это точно сон. Викинг спал со мной в одной кровати, в одних трусах!!!

-Ты вообще охренел? - рычу.

Викинг морщится.

-Ты такая с виду миленькая маленькая, Сливка, но рот твой поганенький, - и с таким осуждением смотрит на меня, будто я не только матом разговариваю, но и сама лично придумала его.

А я замираю, глядя в его глаза. Они голубые. Прям вот голубые! Не серые с голубым отливом, не голубые в точечку. А чистые, без единого вкрапления других оттенков.

У Луки - серые.

Викинг скользит по моим голым ногам взглядом и на его лице появляется какое-то хищное выражение.

Валим-валим!

В ванной, уже запертой на замок, стою и улыбаюсь себе в зеркале. Мне очень понравилось, как он смотрел на меня. У меня мурашки бежали по ногам под его взглядом. Наспех пальцем с зубной пастой вожу по зубам, поласкаю лицо и переодеваюсь в свои вещи.

В детском доме часто ребята смеялись надо мной, что зря я лифчик ношу, все равно нечего в нем прятать, но почему-то в нем комфортнее себя чувствую. Он у меня обычный, без пуш-апов, не больше на размер, чтобы ваты напихать туда, как та же Колышева, которая мои волосы прикончила. Но надеваю его и сразу спокойно.

-Сливка, - стучит большой мужчина в дверь, -твой телефон опять тебе там про сиськи поет.

Завтракать у них не стала, просто, поблагодарив за гостеприимство, ушла. Поехала на работу. Кто-то из моих коллег принес мой рюкзак на проходную. Спасибо ему! Надо будет купить шоколадку.

Айк обиделся.

Не вышел меня встречать. Не отзывался на мой голос. Испугалась, пипец как. Обматерила его сперва за то, что так напугал, а потом, обняв, гладила и просила прощение.