- Идем, - он взял меня за рукав и отвел к забору, потом проделал то же самое с Уокером. Нас разделяло теперь метров двадцать пять. Затем Дед вручил нам пистолеты, предварительно передернув у каждого затвор.

- Сходиться на счет "три", - сказал он, обращаясь к нам обоим. - Но сначала еще по пятьдесят грамм для куражу.

Я принял стакан и выпил залпом. Уокер тоже не стал медлить. Сжимая рукоять "Макарова", я сделал глубокий вдох и впился в своего противника взглядом.

- Рааааз! - громко и торжественно провозгласил Дед. - Дваааа! Три!

Я пошел вперед. Сделал три шага и нажал на спуск. Пистолет сухо щелкнул. Осечка?

Мгновение спустя раздался еще один щелчок, и Уокер с недоумением посмотрел на свой пистолет.

- Дуэль окончена! - заявил Дед. - Инцидент исчерпан.

- Исчерпан? Хренов как дров! - взвизгнул я и бросился на Уокера. Сбил его с ног, и мы покатились по мокрой земле к подножию вышки. Я схватил Уокера за горло и начал душить, но тут что-то шарахнуло мне прямо между глаз. Сознание вспыхнуло, покатилось от меня по дороге огромной, нелепо взбрыкивающей длинными ногами плотью, вращающей глазищами и выкрикивающей истерическим голосом:

- Аватхерминупаймат, тваямат!

Звезды завертелись в глазах и улетели следом за визжащей плотью в никуда, во мрак.

***

- Все хорошо, он приходит в себя. - Вроде как Дед говорит. - Тяжелая у тебя рука, парень.

- А что мне оставалось делать? - Это голос Уокера. - Он так схватил меня за горло, впору было жопой дышать. Чуть кадык мне не вырвал.

- Андрей, ты меня слышишь?

Правая нависшая надо мной голова - Дед. Левая голова принадлежит Уокеру. Я зажмурился: свет фонарика буквально резал мне глаза.

- Ты как? - спросил Дед.

- Я... оооох! - Я попытался поднять голову, но лицо прострелило болью, в глазах вновь полыхнули разноцветные звездочки. - Мать вашу!

- Что, больно? - В голосе Уокера прозвучали участие и вина.

- Ах ты, сссс....

- Ничего, все пройдет. На вот, приложи. - Дед подал мне смоченный холодной водой носовой платок. - Нос целый, не переживай. Всего и делов, что недельку с фиником под глазом походишь.

- Почему пистолет не выстрелил? - спросил я.

- Потому что я зарядил каждый одним патроном, а затвор передернул дважды, - ответил Дед. - Так было надо. Позволил бы я двум пьяным идиотам стрелять друг в друга!

- Я целился мимо, - заявил Уокер.

- А я бы... я бы тоже промахнулся, - ответил я, прижимая холодный платок к онемевшему распухшему носу. - М-мать, как ноет!

- Прости, я не хотел, - Уокер протянул мне руку. - Мир?

- Мир, - буркнул я, вставая. Голова закружилась, и я ухватился за железную перекладину вышки, чтобы не упасть. - Последние два дня просто праздничные для моей башки, все норовят по ней настучать. Манать такие праздники!

- Я видел в ящике у бандюков еще одну бутылку, - сказал Уокер. - Ее товарки уже опустели, и ей, бедняжке, скучно. Надо бы их соединить.

- Все, хватит! - рявкнул Дед. - Слушай мою команду: заткнули рты и шагом марш спать. Я покараулю.

Возразить на такую здравую мысль было нечего. Я направился в дом, выбрал один из матрацев и растянулся на нем, продолжая держать на физиономии мокрый платок. Боль понемногу утихала, все тело налилось просто дьявольской усталостью. Я понял, что смертельно хочу спать.

- Пиндос-кун! - позвал Уокер, расстилавший у противоположной стены свой спальный мешок. Странно, что спальник у него не из джинсы. - Слышишь меня?

- Чего?

- Я б не выстрелил в тебя, Богом клянусь.

- Я тоже. Дурацкая была идея.

- Значит, Пушкин и Лермонтов были дураки. Спорное умозаключение.

- Я хочу спать!

- Спокойной ночи.

- Послушай, Уокер, - я вздохнул, - а я ведь не верил, что ты погиб в Припяти. И правильно сделал.

- Слухи о моей смерти сильно преувеличены. Уже потому, что в этот раз я в Припять не ходил. Непроверенные сведения в сеть вбрасывают, олени.

- Эй, вы! - Дед появился в дверях. - Отбой!

Уокер сразу засопел. Прикидывается, сволочь, но вот что главное - он совсем не изменился. Такой же зануда и приколист, как и в славные прежние дни. И это здорово, что мы встретились. Жаль только, что скоро снова придется расстаться. Но об этом лучше не думать.

Сам не помню, как заснул, а проснулся от холода на рассвете, с сильной головной болью - то ли похмелье в ней винить, то ли крепкую руку Уокера, - и с поганым привкусом во рту. Утро было хмурое, тяжелый туман окутал все окрестности блокпоста плотной серой пеленой, в которой черными призраками угадывались ближайшие к забору деревья. Дед сидел во дворе у костра - он вроде как и не ложился спать. Двужильный этот Дед, однако, вчера он пил с нами наравне. Уокер, упаковавший себя в спальный мешок и потому похожий на египетскую мумию, храпел, лежа с закрытыми глазами и вроде как спал.

Зеркала у меня нет, но в одном из шкафов внутри блокпоста уцелело дверное стекло, и я смог в нем увидеть свою физиономию. Синяк под глазом был образцово-показательный. С такой рожей по Зоне можно без оружия ходить - вся чернобыльская фауна от страха разбежится. Выругавшись, я полез в кармашек рюкзака за жевательной резинкой, заменявшей мне в скитаниях щетку и зубную пасту.

- Представь, мне снился Агропром, - внезапно сказал Уокер, не открывая глаз. - Это драное подземелье с растяжками.

- Я думал, ты спишь, - проворчал я.

- Жрать охота, - ответил Уокер. - Сейчас бы курочку-гриль и к ней салат из помидоров и огурцов. Или солянку с деревенской сметаной и черным хлебушком.

- Стопу снорка в собственном ботинке не желаете-с? - Я пощупал подбородок и подумал, что до Бара потерплю с бритьем. - Под соусом "Кисель".

- Ты мне лучше расскажи, как ты здесь оказался, - сменил тему Уокер. - По слухам, ты на Затон собирался. Я и рассчитывал там с тобой встретиться.

- Зачем?

- Поговорить хотел. Тебе не кажется, что наша ссора малость затянулась?

- Не кажется, - буркнул я. - Мы не дети, чтобы устраивать все эти "мирись, мирись, мирись, больше не дерись". И вообще, не хочу на эту тему больше говорить. Ты на Кордон шел, вот и иди. А я своей дорогой пойду.

- Своей дорогой - это куда?

- Под зеленые муда. Тебе какое дело?

- Да так, спросил.

- На Радар он идет, - сдал меня появившийся в дверях Дед. - И я с ним.

Я аж опешил от такой наглости. Нет, ведь ясно и понятно сказал старому хрену, что попутчики мне не нужны. А ему как об стенку горох.

- А не прибурел ли ты, отец? - осведомился я самым зловещим тоном. - И кто тебе сказал, что мне нужен напарник?

- Господь Бог. Потому что без меня ты там сгинешь. А со мной у тебя есть шанс выбраться.

У меня дар речи пропал. Уокер тем временем выскользнул из спальника, начал аккуратно сворачивать его, чтобы сложить в рюкзак.

- Вообще-то ты сына собирался искать, - все же произнес я после сильно затянувшейся паузы. - Или не так?

- Ярослава-то? Он мой зять. И сын моего друга Володи Зайцева. Я и не отказываюсь от его поисков. Мне без разницы куда идти, хоть на Радар, хоть куда еще. Просто хочу заключить с тобой сделку, Пиндос - ты помогаешь мне, я тебе.

- Никаких сделок, - я категорически мотнул головой. - У меня нет выбора, поэтому...

- Что значит "нет выбора"? - Уокер немедленно вцепился в меня инквизиторским взглядом. - А ну, колись, брателло, в какое еще говно ты влип? Я тебя знаю, у тебя же дар в истории попадать. Судьба такая, как говорят братья-татары - кесим балала.

- Никуда я не влипал! - Я схватил рюкзак, взвалил его на спину и взялся за автомат. - Счастливо всем оставаться.

- Постой, - Дед преградил мне дорогу. - Я так думаю, всем нам есть что друг другу рассказать. Я плохой психолог, Пиндос, но по твоим глазам ясно вижу, что ты чего-то не договариваешь.