— Ну же, раздавишь хрупкую старуху. Ты же знаешь, что телесности не по мне.

Как знакомо. Несмотря на безмерную любовь, мама практически не дарила объятий. Лёгкая отстранённость, граничащая с витанием в облаках, преследовали её, сколько помню. Мой психотерапевт сказала, что именно из-за этого я сдерживаю свои эмоции, которые в какой-то момент не выдерживают и прорывают ментальную дамбу. Да, отсутствие полноценного детства не прошло для меня бесследно. Я привыкла ограничивать чувства, ставить барьер и выдерживать оборону. Впрочем, неплохая компенсация, чтобы держаться от неприятных людей подальше.

— Я не заслуживаю того, что ты принесла, — улыбается Шай, нехотя отпуская Гару.

Провидица смеётся.

— Чутьё, как у кошки!

Я вопросительно смотрю на принца. Тео разводит руками, явно не понимая, о чём эти двое толкуют.

— Скорее, глаза. — Принцесса хлопает провидицу по пиджаку. — Выпирают.

— Были времена, когда я успевала рассечь ими горло, прежде чем их кто-то заметил бы. — Тень тоски скользит по лицу Гары. — А сегодня удел мой — собирать травы, да заглядывать туда, куда не следует.

Шай для меня поясняет:

— Гара не всегда была той, кто она есть сейчас.

— Верно, — кивает провидица. — Раньше весь Двор восхищённо наблюдал за моими танцами с кинжалами.

— Вы служили в Ордене? — любопытствую я у неё.

— Скорее, он служил мне, а я — короне. — Она прикладывает ребро ладони правой руки к левому плечу. — Такова участь генерала.

Я приоткрываю в изумлении рот:

— Как такое возможно?

— О, за долгую жизнь успеваешь побывать и спасителем, и подлецом.

— Но почему вы оставили пост?

— А кто бы предоставил мне выбор? — Гара распахивает пиджак, оголяя корсет, и достаёт два клинка. Шай бережно берёт их и заворожённо разглядывает. — Дар видеть незримое решил всё за меня. — Она почти касается живота с болью в глазах и застывает, как полая внутри статуя. — Судьба оказалась жестока. Будучи одной из дев, я так и не смогла позволить себе дитя. Когда же проявилось даяние, я не сразу осознала всю его цену. Морок отнял не только зрение. Он отобрал у меня и возможность стать матерью.

Ощущаю нарастающую грусть и смятение. Что я могу сказать в знак поддержки многолетней фэйри? И всё же я пробую.

— Надеюсь, я не нарушаю этикет или личные границы. — Смотрю на принцессу, затем на принца и Гару. — Но вы воспитали достойных детей.

Тео кажется удивлённым, но через секунду уже делает реверанс, как настоящая леди, и мы все смеёмся.

— Не смею спорить, полукр… Фэй.

— А манерам тебе, принц мой, ещё учиться и учиться, — беззлобно корит его Гара.

— Обязательно дашь парочку уроков, когда вернёмся. — Принц машет нам с Шаей рукой. — Пора.

— Пора, — вторю я, сдерживая своё колотящееся в предвкушении сердце.

Что на виду, того не видать.

Роберт Гэлбрейт,«На службе у зла»

План оказывается вполне жизнеспособным. С заходом солнца мы переходим в Распутье и прячемся за зачарованной дверью: мы видим всё, но не видят нас.

Мати перелетает в Двор Света беспроблемно. Почти. Один из стражников заподозривает неладное, как принц и предугадывает, и приходит с расспросом. Хранитель, надо отдать ему должное, пренебрежительно от него отмахивается, как от назойливой мухи, и ворчит так естественно, что трудно не поверить:

— Я за каждой и треклятой птицей должен бегать? Они постоянно попадают в Разломы и Тропы. И без того ворох бумаг! Кто их разберёт? Может быть, ты? — Он подбрасывает исписанные чернилами листы, и те разлетаются. — Если меня посадили отбывать срок, это ещё не значит, что я должен стать сторожевым псом. Это твоя работа.

Стражник бубнит нечленораздельные извинения и вскоре удаляется, очевидно, не желая дослушивать ворчание Хранителя.

Вскоре после этого к нам присоединяется Гара. Она рассказывает о расположении постов и отрядов, отмечая их на карте. Как кстати, что Двор Света не держит большого количества охраны внутри дворца, полагаясь на защиту его стен по периметру.

Гара остаётся присматривать за Хранителем, потому что тот, в своей манере, идёт на попятную:

— За последние несколько дней мной распоряжаются, словно игрушкой. Не написать ли признательную в оба Двора… — Его смех переходит в нервный. — Шу-чу. Почему никто не смеётся?

Мы переглядываемся.

Изначально у нас и не было уверенности в том, что он не найдёт лазейку, чтобы нас выдать, как это произошло с наложницами. Угроза раскрыть контрабанду не страшнее, чем быть повешенным за измену короне. Благо, сдерживать провидице придётся его недолго. Как только мы поймаем настоящего убийцу, Хранитель может кусать воздух, сколько пожелает.

Тео раскрывает Тропу у оранжереи, и я захожу в неё следом за Шай. Обволакивающая темнота становится привычной. Всплеск магии столь сильный, что открой мы проход в покоях Зельфейна, то заявили бы о себе в тот же миг.

Стражников поблизости нет. Вряд ли кому пришло в голову, что отряд из полоумных решит прийти, откуда не ждёшь. Да и кто в здравом уме согласится на подобную авантюру? Только парочка знатных фэйри и детектив-полукровка. Последняя — за немалую премию.

— Надеюсь, они мне не пригодятся, — проводит руками ниже бёдер Шай, где скрыты клинки. — Взяла весь запас усыпляющих чар, что был. Если кто-то из стражи под Сопротивлением и захочет поднять тревогу, мне придётся… — Она распрямляет спину и ровным голосом повторяет: — Мне придётся.

Я не наивна и понимаю: если в твоих руках оружие, то ты им скорее воспользуешься, чем станешь бить врага палкой или кидать уже налившиеся золотом яблоки с деревьев цвета оливы.

Тео кладёт ладонь на поясницу сестры и поглаживает:

— Постараемся избежать неприятностей. Если кто-то из светлых умрёт, то даже с пойманным убийцей между Дворами возникнут дипломатические проблемы. Снова.

— Забыл, кто правит Эмиром, брат? Когда король Фахрон узнает, что всё во благо защиты сына, то смилостивится. И дабы замять дело с нападением на принца тёмных, забудет и о парочке мёртвых стражников. — Шай сжимает кулаки. — Если такие и будут. Корона и её репутация всегда ведут процессию из того, что принято звать «Во благо» и «Во имя». В этом оба правителя схожи.

— Мудра и опасна моя сестрица. — Тео крепко сжимает Шай в объятиях и еле слышно произносит, будто лишь для её ушей: — Мы ещё посбиваем яблоки в саду. Только береги себя.

— А ты себя, безрассудный принц.

Я смущённо отвожу глаза и с неприкрытым интересом тереблю лист ближайшего куста. У меня нет ни братьев, ни сестёр, чтобы понять их тесную связь. И, к слову, об этом: где же сейчас Кайден?

— Фэй. — Шай тянет ко мне руки и сжимает мои. — Ты тоже будь осторожна. Всё это не стоит геройств. Поняла?

Киваю.

— Я боюсь вида крови. Так что поверь: первые пятки, сверкающие в сторону выхода, будут мои.

Тео кашляет, как бы между прочим.

— Не хочу прерывать, но нам пора разбегаться.

— Ты прав. У нас не так много времени до пересменки. Патрули сменяются каждый час.

Шай напоследок обнимает меня и бесшумно испаряется среди деревьев.

— Жди. Я разведаю обстановку. — Тео надевает капюшон, и его силуэт сперва расплывается, а после и вовсе сливается с окружением. Голос из ниоткуда звучит одновременно комично и жутковато: — Идти вдвоём под накидкой будем в крайнем случае. Если стражу не получится обойти. Это нас сильно замедлит.

Шорох травы отдаляется. И вот я остаюсь один на один с гнетущими звуками природы. Каждый излишне громкий звук запускает ток крови через сердце вдвое сильнее. Стою в кустах посреди зарослей и стараюсь даже моргать и дышать реже, чем следовало бы. Интересно, насколько нелепа эта картина? Хотелось бы походить на затаившегося ниндзя, а выходит пока только напуганный кролик.

Стоило потерять бдительность в эти мучительные минуты ожидания, как за всем маскарадом из мишуры в воображение вгрызаются клыки зверя. Во что я ввязалась? Я лишь пешка, которую двигают для достижения политических целей. Подавляющему большинству фэйри плевать, если со мной произойдёт несчастье. И всё же, безумие и отвага шагают впереди. Желание доказать отцу и, прежде всего, себе, что чего-то стою, заставляют идти на риски и выходить за пределы привычного. Если всё получится, то шанс попасть в Гончие вырастет в разы. То, о чём я так давно мечтала, сбудется.