Сэм великодушно согласился, приготовившись познавательно скоротать те минуты, когда особенно сильно бурчит в животе. Можно пока изучить обстановку, а также дорисовать в воображении недостающие образы и текущие разговоры.

Вот улыбчивая краса бодрым аллюром переместилась в кухонный блок, где передала срочный заказ. Необходимость эксклюзивного сервиса с трудом дошла до сознания затюканных конвейерных служащих и немного затормозила автопилотный процесс изготовления гамбургеров. Ещё официантке не терпелось скорострельно поделиться впечатлениями, и она заторопилась к коллеге-подруге, занятой какими-то сложными подсчётами. Та даже привстала, выискивая взглядом нестандартного посетителя, и как пить дать сбилась с вычислениями. Разговор наверняка такой:

– Ну и дела! Какого-то богатея к нам занесло. Я только глянула на часы да на костюм – чуть не упала! Зуб даю, что иностранец, хоть и прикидывается нашим: говорит вообще без акцента. А привередливый – жуть! Чего к нам припёрся? На оголодавшего не похож.

– Так в «папика», наверное, решил сыграть. Присматривается.

Несмотря на то, что все стены зала, помимо картин, увешаны табличками «Распитие спиртных напитков строго запрещается», кругом преспокойно попивают пиво или алкогольные «тоники». Ничего необычного для страны, где очень мало порядка. Два коммерческих киоска, притулившиеся рядом с кафе, исправно делают оборот: дельцы пищевого и питьевого бизнеса помогают друг другу. Атмосфера отнюдь не напоминает интеллектуальные дебаты или клуб благородных девиц.

И всё же заведение создаёт неплохое впечатление. Посетители обычные: при желании достигают лёгкой степени опьянения, знакомятся, флиртуют. Спорят и ругаются прилично, а если нецензурно – то очень-очень тихо.

К освободившемуся рядом столику прошла компания молодых людей, по-видимому, даже школьников. Сэм не мог их не заметить и привычно скользил по лицам, молниеносно делая для себя выводы. Блондинка – умная. Брюнетка – смелая. Белобрысый крепыш – никакой. А четвёртый… Четвёртый – уникум. Идеальный кандидат.

Надо же! Никогда не знаешь, где найдёшь подлинное сокровище. Ведь целый месяц поисков прошёл впустую. Такую удачу упускать нельзя.

Стриженый затылок и широкая спина крепыша заслоняли обзор. Пришлось осторожно пересесть, по возможности незаметно, чтобы лучше видеть. Сэм обратился в слух, стараясь вникать в разговоры по соседству.

Молодёжь скромно заказала дешёвые салаты, фри и мороженое. Официантка принесла колу, немедленно разлитую по стаканчикам. Брюнетка произнесла длинный тост в честь Костика. Оказывается, у уникума день рождения. Всего-то шестнадцать. А выглядит на пару лет старше. Бреется уже вовсю. Впечатление, скорее всего, усиливает смуглый тон кожи. Но главное – взгляд.

В нём читается удивительная собранность. Уверенность, целеустремлённость. Этакая гордая посадка головы. Ни дать ни взять – чрезвычайно симпатичный индейский вождь. Не дикий изувер, а из благородных. Перья и боевая раскраска совершенно не обязательны. Успех у девушек и так обеспечен на тысячу процентов.

Кандидат и крепыш обменялись рукопожатиями и репликами. Оказывается, у тинэйджеров в ходу клички. Белобрысого именуют Капитаном, или Кэпом для краткости. Он совсем не похож на командующего кораблём морского волка. Разве что на роль боцмана потянет. Ростом не вышел, зато плечи и руки как у хорошего борца. Простецкий, бесхитростный парень, свой в доску. Никакой.

Брюнетка, которую зовут Таней, пожелала поцеловать виновника торжества в щёчку. Похоже, девушка неровно дышит к Сверчку. Откуда у уникума взялось такое дурацкое прозвище? Парень вряд ли будет отсиживаться у теплой печки…

Кстати, кареглазая Таня – замечательная красавица. Никакой косметики, природа и так расщедрилась на яркие краски и густые ресницы. Всё гармонично вплоть до заметной круглой родинки на левой щеке. Подвижное лицо выдаёт темперамент и артистичность. Не цыганка ли?

– Сегодня гуляем, а с завтрашнего дня капитально берёмся за ум, ― сказал Костя-Сверчок. ― За каникулы нам просто край как надо хорошо заработать. Потом чётко прикинуть возможности, просчитать затраты без всяких излишеств. Учиться осталось год всего, дальше о поступлениях в универ придётся думать, готовиться. Глядишь, не до подработки будет!

– Сначала хоть что-то получить надо! ― изображая кисловатую гримасу, возразила Таня. ― Наш с Алиной оклад – такой мизер, что его и обсуждать-то стыдно!

– Да голяк это, а не мизер… Это мы с Капитаном на золотые жилы напали, не потерять бы их теперь. Я свой ремонт тачек постараюсь не упустить. А вот нашего мастера поделок пытаются облапошить. Получается, что он должен работать за бесплатно, то есть по бартеру, который нам по барабану! Нужно поговорить с директором, заступиться за Володю.

– Не надо, ― заговорил белобрысый, чьё имя только что выяснилось. ― Я сам разберусь.

Сверчок оживлённо начал какую-то историю, но тут доставили долгожданное горячее, и Сэм поневоле пропустил рассказ, уловив лишь последнюю фразу:

– …А потом, представляете, если я обнаглею и подгоню к нашему входу тот самый лимузин!

Все засмеялись, но негромко. Так, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Сэм подумал, что, хотя из подслушанного фрагмента далеко не всё понятно, главное вполне улавливается. Тинэйджеры бедны и хотят богатства. Или хотя бы достатка, чтобы осуществить свои мечты. Времена меняются, а человеческие стремления всё те же. Вот на этом можно снова сыграть…

– Не свистите мне, что нет нужды планировать расходы, ― подтверждая эту мысль, настойчиво продолжил Костя. Он был явным лидером в группе, и его глаза удивительно глубокого и притягательного серого цвета убедительно поблескивали. ― Помните, что Капитан учудил на восьмое марта? Ладно, дело прошлое… Но скажи всё-таки: зачем ты нашей медсестре чучело жуткое подарил?

– Почему же чучело? ― Володя не обиделся. ― Да я разве не рассказывал? Костян тот раз со мной вагоны на товарную разгружать не пошёл. Но заплатили хорошо и без его красноречия. Иду назад довольный такой, темно уже было. Ларьки закрываются. Из одного мужик вышел с красивой коробкой. Вижу, игрушка, кукла здоровая. Меня как стукнуло! Ну, а то! Праздник на носу, а медсестра вон сколько со мной парилась, когда я руку стамеской долбанул. Сунулся к торгашу, он мне и сплавил «Доктора Айболита» задёшево. В темноте всё правильно: чувак бородатый в белой одежде. Хитрец мне ещё коробку бесплатно завернул в подарочную бумагу. Вообще класс, думаю. Ну и подарил. Хотел отблагодарить…

– Отблагодарил! ― Таня насмешливо протянула слово по слогам. ― Там сзади на халате «брак» километровыми буквами накарябано. Смотреть надо лучше. И брать что-нибудь не такое большущее. Ты думал, медичка подарочек домой потащит? Айболит твой скорей на пьяного Бармалея смахивает. Рассказывают, когда докторша к нам делать медосмотр пришла – так испугалась, аж шарахнулась от него! Потом давление мерила.

– Зато медосмотр наскоряк прошёл, ― заметил уникум.― А у меня ведь мандраж почему-то был. Но докторша сказала, что с моим здоровьем можно в космос лететь!

– Она и мне такое сказала, ― отозвался Кэп. ― Ещё добавила, что там, в космосе, могу руками гвозди забивать в случае чего…

– Какие гвозди в космосе? Вот загон! Скорее ты оторвешь дверку люка, если её заклинит.

Вторая девушка всё время молчала, и лишь теперь что-то шепнула крепышу. Тот кивнул и преспокойно забрал себе её порцию мороженого. Тогда Сэм обратил внимание на блондинку. До сих пор она сидела в профиль, а сейчас немного повернулась. Интересный типаж. Такую быстро не раскусить. По уголкам губ постоянно смещаются неуловимые светотени, создавая живое напоминание о знаменитой и таинственной картине Леонардо. Высокий творческий лоб. И…

Не стоило слишком увлекаться изучением: огромные глаза так полыхнули в ответ, что Сэм даже чуть отпрянул и уткнулся в свою тарелку.

Вернувшись к подслушиванию, он получил информацию про какого-то «майского жука», которого с трудом поймали где-то в Краснодарском крае. Причём тинэйджеры очень жалели насекомое и гадали, что с ним будет дальше. Они стали так сыпать молодёжными словечками, что мозг отказывался воспроизводить правильный перевод. К счастью, в разговор вступила блондинка Алина, отличавшаяся нормальной речью. Оказывается, беседа шла об общем знакомом, сбегающем из дома, чтобы наняться матросом на первый попавшийся корабль.